— Я… — он сглотнул и дернул хвост галстука, почти развязав. — Я хотел бы извиниться… я… мне очень жаль, что так вышло. Простите. Пожалуйста.
Тора не знала, что ответить.
Она принимает извинения?
Хильда только фыркнула: мальчишке она не верила. Притворяется. И Торе надо быть очень осторожной с ним и с остальными. Райгрэ наказал их, но злиться станут на Тору.
Правда, вновь напасть не посмеют… пока райгрэ ее защищает.
— Мне очень стыдно, — шепотом добавил Крайт.
Врет. Но притворяться можно вдвоем — ссор райгрэ не потерпит. И Тора предложила:
— Давай, я тебе галстук нормально завяжу.
А Крайт согласился. Он подходил боком, медленно, точно опасаясь, что Тора его ударит.
— Райгрэ сказал, что я с вами в театр иду, что буду нужен. Зачем?
Тора понятия не имела.
— Он со мной вообще не разговаривал. И не замечал даже. А теперь вот… я хочу сделать все правильно.
И вновь вернуться в число любимцев?
Галстуки Тора давно не завязывала, но руки помнили простейшие узлы. Вышло всяко лучше, чем изначально, хотя Макэйо наверняка отыскал бы недостатки.
— Вас из наших больше никто не тронет. И… и другим не дадут тоже. Мне… мне действительно очень стыдно.
Крайт втянул воздух и густо-густо покраснел.
Боги руды… а он — первый, кто понял, но не последний. Сколько людей будет в театре?
Множество.
Свет сотни газовых фонарей тонул в желтом янтаре, которым был отделан холл Королевского театра. Тора старалась не вертеть головой, пусть бы ей все здесь было любопытно.
И широкая тисовая аллея, по случаю премьеры украшенная бумажными фонариками.
И само здание театра, огромное и в то же время гармоничное в каждой своей линии.
И статуи на ступенях.
Иные — из мрамора, или же восковые, или и вовсе не статуи, но люди, застывшие в причудливых позах. И лишь запах позволял отличить живое от неживого.
— Это новая мода, — райгрэ, молчавший всю дорогу, подал голос. — Мне она видится глупостью полнейшей.
И добавил очень тихо:
— Ты со мной.
С ним. И Крайт сзади, идет, глядя на ноги, разве что не спотыкается. Но все равно неспокойно. Тора с трудом заставляет себя снять маску и плащ. Ей кажется, что все, буквально все взгляды прикованы к ней.
Наверное, так и есть.
Ее разглядывают. Кто-то исподволь, робко, заслоняясь веерами и разговорами, кто-то прямо и не скрывая собственного недовольства, а кто-то и вовсе с явным интересом, не стесняясь использовать монокли и лорнеты, словно бы Тора — редкое животное.
— Нас прощупывают, — пробормотал Крайт, стряхивая сонное оцепенение. — Трое… нет, четверо. Ничего серьезного, так, любопытство.
Еще презрение. Пожалуй, немного зависти — чему завидовать? И ревности, которая прячется в нервном изгибе губ.
— Райгрэ Виттар, — у этой женщины низкий хрипловатый голос, и разговаривает она негромко, привыкла, что к ней прислушиваются. — Ваше поведение заставляет меня сомневаться в вашей разумности.
На ней было темно-зеленое платье, отделанное изумрудами и перьями колибри.
— Я тоже бесконечно рад видеть вас. Ваше очарование растет день ото дня.
Райгрэ поцеловал руку дамы.
— А ваша сегодняшняя выходка может дорого вам стоить. Эту премьеру собирались почтить своим присутствием Ее Величество.
Точеные ноздри дамы раздулись.
— О боги! Вы потеряли всякий стыд!
— Мы постараемся не попадаться на глаза Ее Величеству, — спокойно ответил райгрэ. — Думаю, это будет несложно. Желающих засвидетельствовать свое почтение Ее Величеству хватит.
Даму ответ не удовлетворил, но и настаивать на том, чтобы райгрэ ушел, она не посмела.
За весь разговор Тора не удостоилась и взгляда. Ее словно бы вообще не было…
— Леди Брюнн, статс-дама Ее Величества, — райгрэ спокойно направился к лестнице, и Торе ничего не осталось, кроме как следовать рядом. — И ближайшая подруга, пожалуй, из тех, кто действительно друг.
У королевы друзей не бывает.
Зачем? Для игр хватает и врагов… Макэйо сказал, что его сестра привыкла видеть врагов. И что не стоит на нее обижаться. Глупость какая, разве можно таить обиду на королеву?
Тора ведь выжила.
И шрам остался только один. Тора коснулась его, проверяя, на месте ли. Впрочем, куда он денется?
— Зачем мы здесь? — шепотом поинтересовалась Тора, когда дверь, ведущая в ложу, закрылась.
— Во-первых, я люблю оперу. Во-вторых, Ее Величество после смерти мужа редко покидают дворец. И потому сегодня здесь соберутся все, кто хоть что-то да значит в этом городе.
Смотреть они будут не только на сцену.
К утру не останется никого, кто не знал бы о Торе… а слухи, боги, какие о ней пойдут слухи.
— Именно, — райгрэ поправил завиток, лежащий на шее. — Я хочу, чтобы они знали, что ты действительно принадлежишь мне.
Та дама будет молчать, не из сочувствия к Торе, но из воспитания: о таких, как Тора, в приличном обществе не упоминают. А вот остальные… некоторые подходили достаточно близко, чтобы учуять.
— Кстати, у солистки весьма приличное сопрано, хотя, конечно, я бы не назвал его уникальным, скажем так, до Кларинды ей далеко, — райгрэ задумчиво поглаживал пальцы Торы. — Жаль, что она больше не выступает…
На сцену Тора почти не смотрела, ей казалось, что все, включая солистку, глядят именно на нее, Тору. И райгрэ, от которого скрыть волнение не удалось, вздохнул:
— Пожалуй, тебе следует выпить. В антракте любопытных станет больше.
И он оказался прав.
Райгрэ не позволил прятаться в ложе, как не позволил отступить и на шаг от себя. Их окружали, при этом словно бы не замечая. И вновь шелестели юбки и веера, до Торы долетали обрывки фраз.
Чей-то смех.
Фырканье.
— Ты не устала? — райгрэ был рядом. — Сейчас мы вернемся… пожалуйста, посмотри налево. У колонны. Тот светловолосый, который беседует с леди… с леди в красном. И бокал держит. Узнаешь? Нет, не на него смотри, в зеркало. И не так откровенно. Вот умница.
Высший.
Тора впервые его видит, она бы такого запомнила. Высокий и статный, уже не молодой, но еще красивый, наверное, как все высшие. А волосы не светлые — белые почти и длинные, собраны в хвост.
Черты лица крупные, массивные даже, только подбородок как-то по-детски округл.
— Не узнаю, — также шепотом ответила Тора.
— Уверена? Не спеши.
Тора смотрит, запоминает. Но… она уверена.
— Обрати внимание на рисунок родинок. Он индивидуален. По нему ты точно отличишь одного высшего от другого.
Словно их можно друг с другом перепутать.
— Я его в первый раз вижу, — призналась она и добавила. — Я до вас только в Каменном логе… высших встречала.
