— Вау. Да она показала, что такое класс, твоим вездесущим губкам. Это просто... вау, — засмеялась она.
Я тоже усмехнулся.
Именно в этот момент Грейс влетела на кухню и вытащила из холодильника бутылку воды.
— Куда уходишь? — Спросила Леа.
— На пробежку, — сказала она, старательно избегая моего взгляда.
— Одна? — спросила Леа, переводя взгляд с меня на Грейс.
— Леа. Это Нью-Йорк. Здесь живут восемь миллионов человек, я точно не останусь одна, — засмеялась она и вышла из квартиры.
В течение еще нескольких минут мы болтали с Леа, а потом я отправился домой. Сидел на диване в своей гостиной и смотрел по телевизору какой-то фильм, совершенно не обращая внимания на сюжет. Просто понял, что это какая-то чушь.
Первый фильм слился со следующим, и не успел я опомниться, как Итан и Брейден начали швырять в меня мячиками для пив-понга15. Сильно. Я имею в виду, они меня просто отхлестали.
Проигнорировав ребят, я принял душ, надел джинсы и старую футболку и пошел в «Бузер». На улице снова пошел снег, но тихо падающим снежинкам, не удалось успокоить мою душу.
В «Бузере» никого не было, и слава Богу, потому что мне хотелось упиваться в жалости к себе.
Я взял пиво у Молли, одной из официанток (НЕТ! Я никогда не заваливал ее — Алекс без памяти влюблен в нее) и забрался на сцену. Уселся на складной металлический стул и начал играть на гитаре.
И так прошло четыре часа.
Да, четыре часа.
Я осознал, что бар переполнен и нам скоро выступать, только когда Грейс зашла за сцену и резко остановилась передо мной. Она не ожидала меня здесь увидеть.
Я приподнял голову, когда заметил ее, но играть не перестал.
— Эй, — сказала она. — Что делаешь? — Затем она спихнула мои ноги со второго стула, на который я их забросил.
— О, ты со мной разговариваешь? Я-то думал, что мы ненавидим друг друга. — Знаю, прозвучало жалко, но мне было плевать.
Но знаете, что она учудила в ответ? Она УЛЫБНУЛАСЬ МНЕ! Она улыбнулась, и на ее щеках вспыхнул малиновый румянец.
Мое сердце чуть не остановилось.
— Перестань улыбаться, Грейс. — Наклонившись вперед, я улыбнулся своей сексуальной улыбкой. — Подобная улыбка разжигает в мужчине огонек надежды.
Ни один из нас так и не перестал улыбаться. Улыбаясь, мы смотрели друг другу в глаза, пока к нам не подошел Итан и не откашлялся.
— Что это с вами?
Толпа закричала, приглашая нас, и когда мы вышли на сцену, крики стали оглушительными.
Глядя на Грейс, я взял аккорд, который заставил замолчать публику. Мы играли словно объятые пламенем, а вопли толпы словно разжигали настоящее адское пекло.
Мы играли песни по сет-листу, нас просто распирало от чистой энергетики и силы. Каждую песню мы играли так, будто плясали между нашей дружбой, отчаянным страхом и напряжением. Мне никогда не будет достаточно совместной музыкальной игры с Грейс.
После выступления мы все спрыгнули со сцены. И снова я протянул руки Грейс, и без колебания она нырнула ко мне. Потные и пылающие, мы побежали к бару, чтобы попытаться погасить это пламя.
В баре Райан выставил в ряд стопки с «Камикадзе»16, идиотским фруктовым девчачьим коктейльчиком.
Я кое-как проглотил его и хлопнул стопкой по барной стойке, не отрывая глаз от Грейс. О, эта чертова жажда.
А потом какое-то убожество встало прямо передо мной, будто меня и не было. Он облокотился о стойку рядом с Грейс и спросил:
— Могу я тебя угостить?
Грейс посмотрела на него так, словно он единорог с рогом во лбу, точнее членом. Который ему бы пригодился, однако точно не с ней.
— Привет, я Стив, — сказал этот членорог, затем указал на ее пустой стакан и повторил вопрос: — Могу я тебя угостить?
Она вежливо улыбнулась ему.
— Спасибо, но у группы в баре открытый счет, так что не стоит.
Черт, это было горячо. Она ОТКАЗАЛА ЧЛЕНОРОГУ!
Но членорог не уловил намек. Он остался.
Членорог Стив улыбнулся ей и кивнул со взглядом а-ля Такер.
— Ты выступала потрясающе, — сказал он. — Уверен, ты постоянно слышишь это, но ты невероятно сексуальна и твои глаза... никогда не видел более красивого цвета.
Грейс улыбнулась ему. И не успев все обдумать, да, я это осознаю, я продемонстрировал все симптомы психопата-собственника-со-склонностью-к-жестокому-насилию, встав между ними.
— Привет, прошу прощения, эм, Стив, верно? Да, ну что ж, у нас с Грейс остались еще кое-какие дела, связанные с группой, так что прощай. — После чего я просто стоял и сверлил его взглядом сверху вниз (да он на фут17 ниже меня, он даже ниже Грейс), пока тот не отступил. — Немедленно свалил от нее ко всем чертям, она недоступна для лапанья, Стив. — Ну ладно, возможно я повел себя как подросток.
Стив не отводил своих голодных глазенок от Грейс.
— Она недоступна для лапанья? Успокойся, придурок. Я просто хотел угостить эту красивую девушку. — Да этот парень настроился покончить жизнь самоубийством.
Я шагнул к Стиву, закрывая собой Грейс.
— Парень, просто катись отсюда.
Стив покачал головой, засмеялся и поднял руки в воздух. Он наклонился через меня и сказал напрямую Грейс.
— Слушай, мы с друзьями посидим здесь еще недолго, так что, если захочешь потанцевать или еще чего-то, найди меня.
О, нет. Я сейчас затею драку у бара.
Я сжал кулак и отошел.
Грейс сразу же слезла с табурета, улыбнулась Стиву и нежно положила руки мне на грудь. Все тело мгновенно освободилось от гнева.
— Спасибо, Стив, но я совершенно выжата после выступления, поэтому собираюсь домой. Кстати, меня зовут Грейс. Было приятно познакомиться с тобой, и я рада, что тебе понравилась музыка. — После чего она повернулась к нему спиной, он наконец-то понял намек и ушел.
Все это время мы смотрели друг на друга.
Ее рука все еще лежала на моей груди.
— А теперь я ухожу. И больше так со мной не поступай. Не смей запрещать кому-либо говорить со мной. Я не твоя собственность. Даже друзьями нас едва ли можно назвать, — прошептала она.
Я не мог отпустить ее.
— Ты хочешь уйти с ним домой?
— Да что, черт возьми, с тобой такое, Шейн? Серьезно? Ты — тот парень, который переспал почти с каждой в этом баре, а мне никто даже выпить не может предложить?
— Ты же сказала ему «спасибо, не стоит», а он не услышал. И, Грейс, я ни с кем не спал с тех пор, как ты вошла в этот бар в ту самую пятницу.
— Лжец. Ты был здесь с девушками и присасывался к ним прямо передо мной, — ответила она, скрестив руки на груди.
