Итан большую часть времени молчал, наблюдая за всем происходящим с покровительственной улыбкой на губах. Я тарахтела, как неисправный артефакт, пересказывая ректору все то, что произошло в стране драконов.
Уверена, мне эту историю придется повторить как минимум дважды. Для Марен и для Теры. Но это уж точно не будет мне в тягость. Это уж точно не будет.
— Как-то так, — закончила я историю, которую ребята дополняли вставками и своими ощущениями.
— Знал бы, что у вас будет так весело, остался бы с вами, — со смешком отозвался мастер Тайрен. — Так что, получается, вы возвращаетесь к обучению?
— Только если нас примут, — отозвался Алан с довольной улыбкой.
— Разве я могу отказать таким студентам? — хмыкнул ректор Первой Вельской. — К слову, Лианиия, вы ведь еще не знаете. На ваш факультет назначен новый декан. Думаю, вы обрадуетесь, когда узнаете, что это мастер Шак.
— Мастер Шак? — ахнула я, а перед глазами встал образ полноватой преподавательницы, которая учила меня строить порталы. — Да это же отличная новость!
— Думаю, она тоже будет рада, если вы отдельно поздравите ее с назначением. — Кивнул Тил Тайрен и в ту же секунду посмурнел.
Я уловила это изменение в его настроении практически моментально. И где-то на задворках сознания отметила, что никто из друзей не обратил на это внимания.
— Что-то не так? — Все же решила я спросить.
— Я… я должен сообщить то, что мне известно о Лексе Ротоне, — с явной неохотой проговорил мастер Тайрен.
Затаив дыхание, я кивнула. Насколько бы я ни отпустила всю эту ситуацию, все же любопытство лезло изнутри.
— Насколько мне известно, — после тяжелого вздоха проговорил Тил Тайрен, — его величество не очень обрадовался поражению своего шпиона. Настолько «не очень», что Ротону пришлось бежать, бросив все. И буквально вчера мне стало известно, что на нем сейчас лежит проклятие такой мощи, что даже вашей матери не снилось. Не думаю, что он найдет способ снять его. И… не думаю, что с такими чарами он доживет до лета.
— В такие моменты я начинаю уважать нашего короля, — хмыкнул метаморф. — Если уж не быстрая и показательная казнь, то вот так. И пусть он это сделал только для себя, нам это тоже на руку. Не придется искать
— А мне его даже жаль, — внезапно проговорила я. — Он-то, конечно, заслужил что-то похожее. Но… жалко, да.
Алан скривился, всем своим видом демонстрируя, что к таким людям нельзя чувствовать жалость. А я только пожала плечами.
— Он является угрозой? — Итан чуть ли не впервые вступил в разговор.
— Нет. — Качнул головой мастер Тайрен. — Сейчас уже нет. Проклятие иссушает магию. Лекс Ротон вскоре превратится в простого человека, а после проклятие перейдет на его жизненную силу.
— Какими же мощными бывают некоторые чары, — задумчиво протянула я. — И это магия, которую очень сложно разрушить. С помощью проклятий можно столько всего наворотить.
— Не так уж и много, — заметил Алан. — Проклятия — одна из запрещенных магий как минимум. А как максимум для таких чар нужны ресурсы, которые многим даже и не снились.
Я мысленно отмахнулась. Думать о настолько мрачных аспектах нашей жизни сейчас не хотелось. Хотелось радоваться, завтра же вернуться к обучению, провести с Марен ночь за разговорами… Наверстать все то, что я упустила, пока была в стране драконов.
— У вас, наверное, много работы, — произнесла я, обращаясь к ректору. Поднялась на ноги и шагнула в сторону двери. — Мы пойдем. Раз завтра можно возвращаться к обучению, надо сегодня подготовиться.
— В нашей каш-ахар проснулась жажда к знаниям, — беззлобно усмехнулась Элиза, тоже выпрямляясь. — Но я с ней согласна, надо подготовиться. По крайней мере, тем, кто не обладает необузданной магической силой и не может колдовать силой мысли.
Я не нашлась что на это ответить и совершенно по-детски показала ей язык. Второкурсница рассмеялась и жестом позвала за собой Алана.
Стоит мне моргнуть, как что-то меняется. Так резко. И так… больно.
Боль пробивает острой стрелой сердце, заставляет согнуться пополам. Перед глазами плывет, мир распадается на части.
Боль сменяется на холод одиночества и слабость. А в ушах стоит женский плач. Дикий вой, от которого волоски на руках встают дыбом. Дыхание перехватывает, а я не сразу замечаю, как оказываюсь на полу ректорского кабинета.
Чьи-то руки пытаются меня поднять. Я цепляюсь за них, как утопающий. Ничего не вижу перед собой. Но в подсознании появляется образ светловолосой женщины в развевающемся длинном платье белого цвета.
Она обхватывает себя за плечи и воет. Так отчаянно, так громко. Каждый звук причиняет мне нестерпимую боль. Настолько сильную, что еще мгновение — и я присоединюсь к ее крику.
— Митор, — выдыхаю я сквозь сцепленные зубы. — Это Митор. Ей больно.
Глава 19
— Мун-ахар, ты меня слышишь?
Мне так и хотелось сказать, что да, слышу. Но губы и язык не слушались. Попросту не желали подчиняться.
— Сейчас все должно пройти, — продолжал успокаивать меня родной голос. И оказался прав — боль отступала. Затихал плач богини, проходила слабость.
Вскоре я начала чувствовать под спиной твердость поверхности. Ощущать объятия крепких рук, которые придерживали меня за плечи. А через какое-то время и свое тело. Оно вновь стало полностью моим, подчинялось.
Пошевелившись, открыла глаза и тут же встретилась с встревоженным взглядом синих глаз. Я полулежала на коленях дракона.
— Что?.. Где мы?
Я осмотрелась, совершенно не узнавая местность.
Яркое голубое небо над головой, зеленые кроны деревьев, стремящиеся к солнцу. И вокруг так тепло, так сказочно.
Сев с помощью дракона на покрытую густым зеленым ковром землю, я увидела огромное озеро с ровными берегами. А в центре этого озера раскинулся большой дуб с золотыми листьями. Они срывались с ветвей, будто от порывов ветра, и медленно падали на водную гладь. Стоило очередному листику коснуться озера, как в небо поднималась струйка пара, а сам лист попросту исчезал.
— Ч-что происходит? — охнула я, испуганно поворачиваясь к дракону. — Где мы?
— Это каш-митор, — медленно отозвался мужчина, не спеша выпускать меня из объятий. — Это тот самый Источник, мун-ахар.
— Но, — голос дрогнул. — Но Капитул запретил мне приближаться к этому месту.
— А ты прямо-таки всегда слушала то, что говорит Капитул. — Усмехнулся Итан. — Дыши. Просто дыши. Тебе здесь легче.
— Но почему?
Я сейчас соображала с каким-то несвойственным скрипом. Не совсем понимала, что происходит. Как Источник может мне помочь?
— Видимо, Митор нельзя находиться далеко от того, что дало ей силу. Богиня связана со своим детищем.
— Но раньше же все же было нормально. — Покачала я головой, цепляясь взглядом за Итана так, будто это могло дать ответы на все вопросы. — Я не понимаю.
— Ты сорвала третью печать и высвободила Митор именно в стране драконов, — поделился своими мыслями Итан. — Все было нормально, пока ты находилась тут. Но стоило вернуться в Каширию…
Я прокрутила в голове все события, которые произошли за последние несколько дней. Приступ боли единственный оставался в памяти ярким пятном, все остальное смазалось в однородную серую массу. Будто бы ничего не имело значения, кроме боли богини.
— То есть мне нельзя возвращаться в академию? — выдохнула я, осененная догадкой. Сердце сжалось от жалости к себе.
Это что же получается, я должна стать заложницей страны драконов? До тех пор пока Капитул не найдет способ избавиться от богини? А станет ли он это вообще делать?
Как все могли заметить, Митор и Капитул отлично работали сообща. Вытащили эту страну из проблем, заключили выгодный мирный союз. Станут ли драконы на самом деле избавляться от той силы, что заключена в каш-ахар?
— Я не хочу тут оставаться, — выдохнула я, голос задрожал, а из глаз брызнули слезы.
Меня захватило такое отчаяние, такая всепоглощающая жалость к себе… Такого я никогда не испытывала. Ни когда росла в приюте, уверенная, что родители меня бросили. Ни когда городские относились ко мне как к мусору, в глаза обзывая приютским недоразумением и ребенком преступников.
