Женщина побледнела. Она больше не казалась такой уверенной в себе.
– Тебе этого не понять, – ответила она, задрав подбородок.
Я слегка покачала головой.
– Сегодня я пришла сюда не одна, – медленно сказала я.
Когда я повернулась, рядом со мной появилась богиня, будто она стояла на этом месте с самого начала. Ирейна увидела Деяну и закричала, прижимая руки к губам.
– Великая богиня! Я взывала к тебе день за днём, и ты услышала меня!
Ирейна плакала от радости. Её руки дрожали, в глазах было поклонение и восторг. Лина и не подозревала, что её мать способна на такие эмоции. Деяна ошеломительно улыбнулась, и дыхание Ирейны сбилось.
– Ответить на вопрос: ради чего ты провела тот ритуал? – богиня повторила вопрос.
– Конечно, ради тебя, Великая богиня. Всё было только ради тебя.
Деяна нежно улыбалась, только глаза её были печальны.
– Объяснишь подробнее?
Ирейна быстро закивала.
– Я хотела быть ближе к тебе. Демон просил только крошечную каплю силы, чтобы согреться, а я поняла, что это мой шанс. Перун не достоин тебя и твоей любви! Я бы забрала его силу и пришла бы к тебе в Правь. И мы были бы счастливы. Вечность вместе, только ты и я. Я была бы равна тебе. Ничего идеальнее и представить нельзя.
По щекам женщины текли слёзы, а во взгляде была мечтательная пелена. Она протягивала руки к богине, желая её прикосновения, но Деяна сделала шаг назад.
– Откуда ты узнала о ритуале?
– Однажды я подслушала молитву Старшей жрицы. Она молила о том, чтобы у богов получилось сдержать Демона и не дать ему проникнуть в наш мир. Я поняла, что только Демон сможет раскачать то болото, в которое превратилась Светана. Только Демон мог забрать силу у Перуна. Я воззвала к Демону, и со временем он откликнулся. Он был жалок. Умолял о капле силы, чтобы согреться. Я думала, что он великий бог, а он оказался ничтожеством. Я пообещала Демону, что попрошу у Перуна каплю крови для него. Затем я сказала, что Перун разгневался и отказал. Тогда Демон рассказал о ритуале, но он просил по-прежнему всего каплю силы, а я хотела большего. Я хотела всегда быть с тобой, Деяна, быть равной тебе.
Богиня молчала, но на её лице было выражение отвращения.
– Я живу ради тебя, Деяна, – Ирейна зарыдала, упав на колени. – Я просто хотела быть с тобой.
Деяна закрыла глаза.
– Ты и так была со мной. Служа в моём храме, выполняя обязанности жрицы, зажигая свечи и встречая паломников, улыбаясь гостям моего храма, ты была со мной каждое мгновение. Ты сделала это не ради меня, а только ради себя. Ты жаждала быть самой лучшей, избранной, самой сильной. Жаждала жить вечно в лучшем мире. И оправдывала всё это любовью.
Богиня прижала руку к груди, как будто испытывала сильную боль.
– Но ты не знаешь, что такое любовь. Как моя жрица могла отказать в любви своему ребёнку? Как моя жрица могла подчинить себе мужчину и годами держать его в плену поддельных чувств? Как моя жрица могла посягнуть на мою любовь к Перуну? Ты очень сильно ранила меня.
Плечи Ирейны опустились. Из неё будто вынули стержень, который помогал ей держать спину и вообще выдерживать этот разговор.
– Прости меня. Умоляю, прости меня, – повторяла она. – Я всё для тебя сделаю. Я всегда всё делала только для тебя. Прости меня.
Подняв руки, Ирейна потянулась к Деяне. Богиня смотрела на неё сверху вниз.
– Вероятно, ты прожила здесь слишком долго и перепутала меня с богом этого мира. С чего ты взяла, что тебе всё будет прощено? Почему ты решила, что можно творить любое зло, а затем попросить прощения и тебе оно тут же будет даровано? Я не страдаю всепрощением. Я богиня любви, а любовь не добрая и не злая. Я выше любых оценок. Я не снизойду до тебя.
Стоя на коленях, Ирейна громко зарыдала. По щекам размазалась чёрная тушь. Я никогда не видела мать в таком виде. Женщина была в отчаянии. Деяна развела руки в стороны и призвала божественную магию. Она медленно сводила руки в стороны, пока между ними не возник плотный светящийся сгусток, а затем резко сжала его и порвала надвое.
– Я лишаю тебя статуса моей жрицы. Я лишаю тебя моего благословения. Я лишаю тебя силы любви, которую ты использовала во зло. Отныне ты безбожный человек, живи сама по себе. Я не прощаю тебя. Я не услышу твои молитвы. Я не приду к тебе на помощь.
Рыдания Ирейны затихли. Она безвольно сидела на полу, глядя в одну точку перед собой. Её кожа посерела, и внешне женщина стала выглядеть гораздо старше своих лет. Волосы поседели.
***
В этот момент где-то на другом конце города за столом сидел мужчина. Он сделал очередной вдох и, неожиданно, смог вдохнуть полной грудью. Как будто он много лет дышал не так, как нужно. Он осторожно ощупал свою грудь, попробовал снова вдохнуть, и это ощущение укрепилось. Игорь снова мог дышать. Как будто мир изменился в одно мгновение. Он быстро достал телефон из кармана и набрал номер своего юриста.
– Иван? Я подаю на развод. Оформи все документы.
***
– Что с ней произошло? – спросила я.
Деяна поджала губы.
– Я поддерживаю силой всех своих жриц. Все эти годы она тянула из меня силу, чтобы держать под контролем своего супруга и управлять им. Это весьма энергозатратно. И, что ещё важнее, это запрещено. Она исказила саму суть любви, и теперь её тело будет за это расплачиваться.
Я кивнула. Ирейна сама сделала свой выбор.
– Она выживет?
– Да, но возраст быстро на ней скажется. Ей восемьдесят два года, на Светане она могла бы прожить ещё очень долго, но не на Земле, – сказала Деяна. – Ты получила свои ответы?
– Да, благодарю тебя.
– Тогда давай вернёмся на Светану. Мне здесь тяжеловато долго находиться.
Богиня взяла меня под руку, открыла портал, и вместе мы вернулись на Светану. Ирейна осталась сидеть на полу в пустой комнате.
Глава 44. Мир без неё
Кассиан Лимер
Поиски не дали результатов. Пора было признать это: Лины не было на Светане. Она ушла. Лучше сказать, сбежала. Жрецы доложили, что они сопроводили её до храма, но внутрь она вошла одна. Оттуда она и исчезла. С того дня прошло уже шесть дней. Как она могла просто уйти? Как она могла бросить их? Бросить его? Она знала, что без неё Светана обречена на вымирание. Она всё знала, и всё равно решила уйти.
Первыми забеспокоились жрецы-охранники, которые повсюду ходили за небесной посланницей. Когда спустя несколько часов она так и не вышла из храма, они решились войти туда. Предположили, что ей стало плохо, или нужна еда и вода. В храме никого не было. Они вызвали своего Верховного, поскольку считались только с ним. Лишь потом Стил вызвал его. Столько потерянного времени! В храме остался след портала, но спустя много часов Кассиан не смог его отследить. Во второй день жрецы молились во всех храмах. Они взывали к богам и просили сообщить, где сейчас Лина. На удивление, ответ был дан. В центральном храме раздался звучный голос Перуна: «На Земле».
Это был крах всех их надежд. Ангелина Перунова решила бросить Светану и вернуться домой. На следующий день было созвано экстренное заседание Совета. Больше всех негодовал Первый министр. Оорон Серн предложил бросить меня в камеру и казнить поскорее за то, что я упустил ангела. Упустил единственный шанс на спасение Светаны. Я молча слушал его упрёки. Все они были заслуженны. Я был слишком самонадеян, слишком доверчив. Я поверил, что Лина действительно хочет помочь их миру. Хочет вернуть Перуну его силу. Я поверил ей. Когда Первый министр сузил глаза и резко высказал, что личные отношения для меня затмили всё остальное, я с трудом сдержался. После этого вмешался король. Оллиан жестом заставил всех замолчать, а затем напомнил, что они говорят о члене королевской семьи, его названной дочери.
– Ангелина Перунова – принцесса рода Доррант, и я не потерплю даже малейших оскорблений в её адрес. Всем ясно? – его голос не терпел возражений.
– Поддерживаю, – вмешался принц Арасто. – Принцесса Ангелина успела зарекомендовать себя как очень ответственная личность. Не говорю человек, поскольку, не забывайте, она не человек. Все вы сидите здесь и осуждаете ангела, которая добровольно решила вам помочь. Она выложилась во время ритуала, рисковала собой, хотя это было и не обязательно. Но вот профессор Лимер, по-моему, не очень хорошо справился с ситуацией. Мне сообщили, что едва ангел пришла в себя, как он отругал её и давил. А мы с вами понимаем, что ангел – молодая девушка. Такое поведение неприемлемо, и, возможно, девушке просто надоело такое обращение, и она решила взять перерыв.
