Я дернулась, не переставая удивляться, что развитие оборотней идет в разы быстрее, чем у обычных людей. А у нашего сына и вовсе со скоростью света. Говорить он научился в четыре месяца, причем без детской шепелявости и пропуска букв. А читать в полгода. Меня, если честно, это поначалу немало пугало, хоть я и осознавала, что сын не человек, да и сейчас вон привыкнуть не могу.
Быстрее меня ответил сыну муж:
— Повадки можно интерпретировать, объяснить как — склонность к чему-либо или привычка.
— Понятно, — спокойно кивнул Тай, с помощью Лео сползая со стула и вкладывая свою ладошку в руку отца.
— Ну что, идем?
Как, уже? Так скоро?
Не сдержала порывистого вздоха, поднимаясь на нетвердые ноги.
Заметив, как я помрачнела, сын серьезно заявил:
— Мам, не волнуйся. Папа сказал, что все будет хорошо, значит, так и будет, — серьезно заверил меня этот маленький мужчина, вызывая очередной прилив нежности и любови.
— Я знаю, малыш. Знаю.
Спустя полчаса, заведя руки за спину, на безопасном расстоянии напряженно поглядывала за стоявшими в компании старейшин мужем и сыном.
Взглянув на солнце, тяжело вздохнула.
Еще несколько минут ― и непростое, больше для моих нервов, испытание должно начаться.
Господи, как пережить?
— Волнуетесь? — услышала чуть позади негромкий мужской голос.
— Волнуюсь, — пробормотала, поворачивая голову на звук и встречаясь взглядом с одним из старейшин.
Я уже мельком видела этого оборотня по приезде. Плотного телосложения мужчина, одетый в простые темные джинсы и черную майку с коротким рукавом, взирал на меня мудрыми ярко-серыми спокойными глазами. В коротких зачесанных назад светлых волосах отразилось солнце, делая его волосы почти золотыми. За его плечом молчаливо, с участием в темно-синих глазах, поглядывала незнакомая девушка.
От разглядывания меня оторвал короткий рык.
Резко обернувшись, с тревогой посмотрела в сторону мужа и сына, от увиденного горло сжало ледяной рукой, мешая полноценно вздохнуть. Уже обернувшийся в ирбиса Леонардо игриво наступал на малыша, то пригибаясь к земле, то напрыгивая. Сердце учащенно забилось, грозя протаранить грудную клетку.
— О, нет. Он же маленький! Леонардо!
На плечо опустилась тяжелая рука, припечатывая к месту. Оказывается, я и сама не заметила, как сделала несколько шагов, собираясь рвануть к своему ребенку, тем самым нарушив всякие обещания и правила.
— Не стоит. Вы можете помешать.
Меня принудительно повернули, удерживая и вынуждая смотреть в безмятежное лицо.
За спиной раздавался детский писк, выкручивающий жилы и мутящий разум, вызывающий лишь единственное инстинктивное безусловное желание – защитить, и грозные протяжные рычания, словно призывающие к чему-то.
— Спокойно. Дышите глубоко. Я знаю, что вы сейчас чувствуете. Все матери через это проходят, отцам, поверьте, не легче. Но таковы традиции и правила. Необходимость, если хотите, без которой оборот невозможен. Понимаете меня, Алина? Все под контролем, все в порядке. Слышите?
Медленно кивнула, зажмуриваясь, пытаясь держать себя в руках, отвлечься от того, что происходит за спиной.
— Спасибо вам.
— Не за что. Мое имя Райан. Я являюсь действующим старейшиной нейтрального поселения. А эта очаровательная, стеснительная леди – Ара.
— Приятно познакомиться с вами, мисс Алина, — тихим, но тем не менее звонким голосом произнесла девушка.
— Мне… тоже.
Райан улыбнулся глазами и посмотрел мне за плечо, вместе с тем лес огласил торжествующий рык.
— Ну, вот и все. Ваш сынишка справился. Он очень сильный.
Медленно повернувшись, прислонила руку ко рту, улыбаясь сквозь слезы.
Ирбис лежал на боку, а возле него носился маленький пушистый пятнистый котенок.
Такой забавный и смешной, что я не сдержала облегченного смеха.
У них получилось!
— Вы можете подойти. Опасность миновала. Идите к своей семье, Алина, — меня мягко подтолкнули в спину, и я пошла.
С переполняющими нутро чувствами, на подгибающих ногах, под надзором десятков понимающих глаз шагала к близким. На полпути подбежал сын, тыкаясь носиком в ноги и утробно урча. Рухнув на колени, прижала малыша к влажной щеке, солнечно улыбаясь. К нам, мягко ступая лапами, подобрался ирбис, утыкаясь лобастой головой в плечо. Почесав любимых мурчащих котов за ушками, обняла одного и второго за шеи, выдыхая:
— Я безумно сильно вас люблю.
Эпилог 2.1
[Спустя несколько лет]
Алина
— Душа моя, не сопи. Ты зря волнуешься, с Таем за время нашего отсутствия ничего не случится, — выполняя диагональную парковку у здания одного из самых дорогих ресторанов столицы Мавридонии, ласково произнес Леонардо, поворачиваясь ко мне и опуская руку на коленку, слегка сжимая.
Обиженно покосившись на мужа, фыркнула:
— Не нужно было оставлять сына одного. Мало того! Ему почти четыре года, Леонардо. Четыре! А Тай, кроме стен, территории поместья и твоей дурацкой серверной, вообще ничего не видел в этой жизни. А теперь еще и пропустит встречу с родными. И ладно, что Лара сказала, что детей они решили не брать. Я их понимаю, другой штат и все такое. Но мы-то не на другом континенте!
— Ты несправедлива. Актайр, во-первых не один, с Флаймами и штатом прислуги, а во-вторых, видел нейтральное поселение, — попытался отшутиться Лео.
Ну, это он зря.
— В день своего оборота?! — взвивалась я. — Скажи, дорогой муж, сколько мы пробыли в поселении? Так я тебе напомню! Два дня, Леонардо. Два дня! И сколько он видел за эти два дня? Ты увез нас тем же вечером обратно в поместье!
— Я знаю, родная. Но и ты знаешь, почему так происходит, — он хитро улыбнулся: — Я же не держу его в закрытом бункере.
— Еще чего не хватало!!!
Лео вздохнул, покачал головой.
— Родная…
Мне стало немного стыдно. Прекрасно я все знала, но мне так было жалко пропадающее детство сына, что внутри все разрывалось от горечи. В свои четыре года Тай был слишком серьезен. Слишком. Иногда его совсем не детский взгляд и взрослые рассуждения выбивали из колеи. Но он тот, кто он есть и другим не будет.
— Прости меня, пожалуйста, ладно? Мне просто больно видеть, как наш мальчик лишается того, что положено детям его возраста. Общения со сверстниками, да хотя бы с детьми Лары и Лены. Они же семья. Понимаешь?
— Понимаю, — меня погладили по щеке, и я мгновенно прильнула к надежной ладони.
В отсвете заходящего солнца на пальце любимого блеснул холодно-синим светом мой перстень.
— Однако до десяти минимум лет поменять ничего невозможно, моя хорошая. Никаких посторонних людей и оборотней. О сыне вообще никто раньше времени не должен знать. Актайр и так растет в непозволительных для его сути условиях. Слишком многое позволено.
Разочарованно вздохнула, опуская голову. Муж, немного помолчав, тихо проговорил:
— Посмотрим, что через пару лет будет с его навыками и контролем, возможно, Тай справится раньше. Он способный.
— Ты, правда, так думаешь?
— Да.
Ура!
Облегченно вздохнув, радостно разулыбалась. Наклонившись, поцеловала любимого деспота в прохладные губы. Его ладонь тут же опустилась на затылок, поцелуй углубился, становясь жарким, голодным.
Спустя несколько минут муж нехотя отстранился первым, укоризненно посмотрел в мои осоловелые глаза и положил ладонь на внушительный бугор, таранящий ширинку брюк.
— Ну, и как мне теперь, скажешь, в таком состоянии предстать перед родственниками?
Я хихикнула:
— Со счастливой улыбкой, милый. Со счастливой улыбкой. Сам виноват.
Тяжелый вздох стал мне ответом.
* * *
Смело шагнув за мужем в специально открытую только для нашего круга ресторацию, мгновенно окунулась в гул веселых разговоров, смеха и шуточек, невольно улыбаясь теплой атмосфере. Однако стоило присутствующим заметить нас, как все разговоры разом стихли и повисла оглушающая тишина. На меня и Леонардо вытаращились с таким удивлением, что мне стало не по себе, улыбка поблекла.
