Стоит раз ответить, и ненужный извечный конфликт наберет обороты.
— Снимай шарф!
Феликса стиснула зубы.
"Не поддаваться на провокации".
— Ты оглохла там?
Резкая боль появилась в виске от прилетевшей ручки.
Захлопнула книгу, громыхнув ею о стол. На языке вертелась куча неприятных слов, и пока она смаковала их, пробовала на вкус, по кабинету пронесся глухой смех.
— Утро раннее, а ты буянишь, — Маккинни медленно шел к своему месту.
Это он ей?
Нет, не может быть.
Тот, к кому он обращался, притворно возмутился.
— Шлюха-Фоукс не хочет снимать шарф.
— И что? — Маккинни уселся к нему в пол-оборота.
Краем глаза заметила идущего по проходу Дейвила. В животе приятно закололо на несколько секунд, и ощущение пропало.
— Там по-любому синяки от удушений, чтобы хоть как-то расшевелить это бревно, — Уайт смеялся, сочтя свою реплику жутко удачной.
Она давно научилась не принимать отвратительные, грязные словечки в свой адрес. Только сейчас неприятно, как никогда прежде.
Что поменялось? Раньше слова о шлюхе не задевали, а теперь… что? Она одна "из" подстилок Дейвила? Пусть больше она его к себе не подпустит, но на шее яркими прожекторами светят его засосы.
— Уайт, Эванс плохо тебя трахает? — спокойный голос породил тишину в кабинете.
Она скосила взгляд на Дейвила. Тот расслабленно смотрел на Уайта, а затем чуть повернул голову в сторону сидящей в углу Мими.
Последнее время она выглядела… неважно. Поникшая, постоянно с печальным лицом и потухшими глазами. Не то чтобы ей ее жаль, просто она не понимала столь разительной перемены в ее внешности и поведении.
— Эванс, старайся лучше. Видишь, у Патрика острый недотрах, на отбросов бросается.
Синие гасили смешки, не скрывая улыбок. Маккинни завел разговор с Дейвилом, растянувшись на столе. Рядом с ними свободны места для Билла и Фанни.
Она не поняла, как отреагировать на реплику Дейвила и решила просто о ней не думать. Выбросить из головы.
Открыла учебник, пытаясь погрузиться в чтение.
— Привет, — рядом опустилась Андерроуд.
— Привет, — Феликса не отрывалась от страницы.
Она читала слово за словом, а смысл мгновенно вылетал из головы.
— Классный шарф.
Феликса медленно повернулась, чувствуя легкое раздражение. Андерроуд улыбнулась, будто не она вчера безразлично наблюдала за мучениями Билла.
— Спасибо, — кивнула, и вернулась к книге.
Верить улыбкам синих — себе дороже. Сегодня они улыбаются, а завтра тебе прилетает кристалл вечной боли, похоти, или что похуже.
— Ты вчера быстро убежала, я хотела попросить не злиться на Майлза. Он просто защищал меня.
Это что, шутка? Судя по серьезному лицу — нет.
— У вас так принято защищать? — брови поднялись от удивления.
Андерроуд вздохнула.
— Ни я, ни ты, не изменим их подхода к решению проблем, но можем попытаться понять.
Понять? Причинение боли?
Она ведь не ослышалась? Она точно сказала "понять"?
— Я не собираюсь этого понимать, — покачала головой Феликса, глядя ей в глаза. — Мы с вами на разных сторонах.
Синяя открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но профессор Оуэнс оборвала несостоявшуюся реплику своим присутствием. Кажется, прежде ей не приносил столько облегчения один человек.
Краем глаза Феликса видела, как ручка нервно качалась из стороны в сторону, зажатая в пальцах Андерроуд.
Она сказала правду. Синие никогда не поймут отбросов, а отбросы не поймут их. Это неписанный закон Дартмура.
— Сегодня продолжаем работу в парах! — начала профессор, идя по проходу к своему столу. — С небольшими изменениями.
Непроизвольно напряглась, замечая появившегося в кабинете Билла. Прошлая совместная работа с Дейвилом еще переливалась фиолетовыми оттенками на его лице.
— Я поменяю местами двух студентов. Билл Харт и Феликса Фоукс, пересядьте. Мне не нужны конфликты с какими бы то ни было увечьями.
Что она сказала? Поменяться местами?
Эпизод 35. Нереально. Космически
Он чувствовал ее напряженный взгляд, пока она шла к его столу. Ему не надо смотреть, чтобы подтвердить то, что он и так понял.
Нервозность Фоукс фонила на весь кабинет.
Усмехнулся про себя. Она избегала его, а теперь вынуждена провести занятие рядом с ним.
В общем-то ему плевать. Сегодня он, на удивление, проснулся более-менее бодрым. За ночь подскочил всего раз, и довольно быстро уснул снова. Утренняя тяжесть от самого себя давила чуть меньше обычного.
Эти странные изменения настораживали. Что-то повлияло на его эмоциональный фон. Что-то, чего он не мог понять и не найти причину. Вероятно, это разовая акция и не стоит искать смысл там, где его нет.
Услышал, как рядом опустилась Фоукс. Не поворачивал головы, смотря перед собой.
Задела его ногу острой коленкой. Случайно. Развернулась в другую от него сторону, чтоб избежать лишних соприкосновений.
Аромат кокоса и шоколада разлился тонкой вуалью.
"Сука, сладко пахнешь".
— Не убирайте тетради. Первая половина занятия — теоретическая, — Оуэнс обвела студентов придирчивым взглядом.
Тонкая рука Фоукс легла на стол. Вспомнил, как эти пальчики сложились в однозначный жест вчера в зале.
Раскрыл тетрадь на чистой странице и написал:
Ты показала мне фак.
Повозил тетрадью по столу, привлекая внимание. Фоукс скосила взгляд, прочитала. Перелистнула страницу в своей тетради и ровным почерком вывела:
Понравилось? Могу повторить.
Отвлекся записать несколько строк, диктуемых Оуэнс, и написал у себя:
Любишь пожестче?
Щекой почувствовал возмущенный взгляд, продолжая записывать за профессором.
Заметил резкое движение руки, скосил взгляд в ее тетрадь.
То, что я люблю, тебя не касается, и к тебе не относится.
Его не касается? А кого касается? Обсоска, с которым вчера весь ужин смеялась?
Злость пошевелила когтистой лапой. Откинулся на спинку, заставляя тело немного расслабиться.
Взгляд метнулся под стол.
Она сегодня в похожей юбке, таких же чулках. Или в тех же. Узкая полоска кожи выше колена, не прикрытая, приковала взгляд. Он смотрел на этот клочок кожи, как загипнотизированный.
Руки слишком хорошо помнят ее нежность и бархат, чтобы не зудеть от предвкушения контакта с ней.
Фоукс, словно почувствовав его взгляд, попыталась натянуть юбку пониже. Бессмысленное движение вызвало у него легкую усмешку.
Забавная.
Чуть сместился влево. Со стороны выглядело, будто он вальяжно развалился, и незаметно, что левая рука спрятана под столом.
Фоукс, увлеченная писаниной, не видела его движения, и только почувствовав горячие пальцы на голой коже, вскинула голову. А он ждал. Ждал этого момента. Вызова в глазах. Возмущения. Злости. И получил.
Янтарь словно облизывали языки пламени, и он их с удовольствием впитывал. Обжигался, но впитывал.
Обвел колено пальцами. Медленно. Ловя ее дрожь.
Она размашисто вывела на листе:
Прекрати!
Дейвил не отреагировал. Лишь посмотрел на правый ряд, убедиться, что его манипуляции под столом никто не видел.
Заскользил наверх, сгребая юбку пальцами. Чувствуя, как кожа под ними покрылась мурашками.
Слабый импульс удовольствия мигнул в животе. Да, эта пытка для двоих. В одну сторону не работает.
Фоукс слишком давила на ручку. Он прямо слышал у себя в голове ее гневный голос:
Убери руку, Дейвил! Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне.
Не хочешь?
Размеров его ладони хватило, чтобы обнять ее бедро, пальцами поглаживая внутреннюю поверхность.
Из ее пересохших губ вырвался рваный выдох. Она приложила свободную ладонь ко лбу и сжала ноги.
Дейвил, что ты творишь?
Он снизошел до короткого ответа:
Шам.
Она медленно моргнула, сжимая зубы.
Ты отвратителен, ты знаешь?
