Принц приблизился и встал рядом со мной у балюстрады. Не касаясь, не нависая, не угрожая, но я, естественно, не чувствовала себя в безопасности между двумя этими хищниками.
— А я вот совершенно не рада. — Светлые девы, но кому я это говорю, кто меня слушает? У этих типов эго величиной с гору Азрат, высочайший пик на нашем континенте!
— Как жаль, что я не угадал с цветом роз, моя сьерра. Хотя вы сейчас похожи не на розу, а на ягодку. Красную и сверкающую, — голос словно гипнотизировал, так и манил закрыть глаза и слушать его, слушать…
Я что, сейчас должна растаять? И ведь на кого-то действуют подобные грубые приемы, если он их применяет с таким уверенным видом. Или принц считает, что я полная дурочка и не стою никаких усилий? Это оскорбительно, вообще-то. Ну и парочка: хам и самовлюбленный арод[1]!
— Осторожнее, Ваше Высочество, безвременник несъедобен.
Сетт рассмеялся. Роэнн поднял брови, видимо, удивленный моей реакцией.
— Разве я посмел бы сравнивать вас с ядовитой ягодой? Нет, только сулаи. Очень-очень сладкой и ароматной.
— Но благоухает наша принцесска не сладострастным сулаи, а горной фиалкой, — произнес Сетт, наклоняясь ко мне и беззастенчиво нюхая мои волосы. — А она, как известно, символ чистоты и невинности.
О Шандор! Как у такой приятной и воспитанной дамы, как принцесса Отилия, мог вырасти невежа-сын?
Я отпрянула от него и попятилась от балюстрады, остановившись лишь в нескольких шагах от входа в зал.
— Если это все, зачем вы меня позвали, мои лорды, буду признательна…
— Прошу вас, сьерра Миарет, задержитесь еще на несколько минут, — Роэнн вновь играл роль любезного кавалера. — Меня заинтересовал ваш дух. Впервые встречаю духа, а не беса, подселившегося к чей-то личности. Любопытно, что это за существо и какую службу при вас он несет.
У, менталист! Речь ведь о Билли. Но с какой стати мне докладывать им о фамильяре?
Тут к допросу подключился герцог. От внимательного взгляда его демонских глаз мне стало совсем уж не по себе: — Я не чувствую в тебе магии, крошка. Только сильную драконью кровь. Ты маленький дракончик, благоухающий горными фиалками.
— В самом деле? — оживился принц. — Сетт знает в этом толк, у него же сильная кровь демона. Вы красивая загадка, дорогая сьерра Миарет. — Изящно изогнутая светлая бровь принца выразительно поднялась, в глазах загорелся интерес ученого, и это помешало мне оскорбиться и сбежать (впрочем, сомневаюсь, что негодяй Сетт позволил бы осуществить это). Мне самой хорошо знакома жажда познания. Сколько раз, вчитываясь в текст какой-нибудь старинной легенды, я с похожим чувством стремилась отыскать тайный смысл, сокрытый в простых, казалось бы, словах.
— Никакой загадки, ваше высочество! — я развела руками. — Поверьте, я не стою вашего научного интереса.
— Еще и скромная, — засмеялся Сетт.
— Сущность иного мира прячется в подпространстве, совсем рядом с вами, сьерра. Я улавливаю его недовольство и возмущение. А еще страх. Дух боится, но чего?
— Может быть, вас? — насмешливо предположила я.
— Хм, возможно. Но почему? — Роэнн остался серьезным.
— Простите, ваше высочество, вы ведь маг разума. Вас удивляет, что существо, которое не имеет физического тела в этом мире, боится менталиста? Разве вы безобидны для него?
— Меня, — ухмыльнулся Сетт. — Оно боится меня, потому что я некромант.
— Верно, я улавливаю слабый поток мыслеобразов: существо опасается развоплощения.
Представив, каково сейчас бедняге Билли, который еще не до конца оправился от предыдущей атаки менталиста, хотя прошел уже месяц, я разозлилась. Чего пристали к моему растению?
— Сделайте одолжение, оставьте его в покое! Это мой фамильяр-защитник, потому что, как вы правильно заметили, у меня нет магии.
Молодые люди с одинаковым изумлением уставились на меня.
— Фамильяр? Что? Как у девы Аланиэль? — Глаза Сетта превратились в щелки, так зло он прищурился.
Как забавно: хам-герцог не забыл старинной легенды об эльфийской деве-воительнице. Надеюсь, он помнит и о несчастном возлюбленном, убитом ее зловещим фамильяром.
— Да, именно как у леди Аланиэль, — соврала я, не моргнув глазом. Чего не сделаешь, чтобы некоторые не таскали меня больше за руку, не спрашивая, хочу я пойти с ним или нет.
Красивые губы Роэнна тронула усмешка.
— Хорошая попытка, сьерра Миарет. Но нет, ваш питомец не ядовитый плющ.
Сетт шумно выдохнул:
— Отлично, а то я уже напрягся.
— Но что же это, если не эльфийский щит? — продолжал допытываться Роэнн. Вот упертый! — Жаль, но я не могу прочитать ваши мысли, моя сьерра. Что-то мешает. Наверное, амулет.
— Ну, извините, что я не желаю, чтобы в мой мозг вламывались без спросу, — я пожала плечами, глядя на принца довольно дерзко. Передать не могу, как полегчало на душе, когда я узнала, что ему не вломиться мне в голову. Чтобы это ни было — спасибо ему!
Роэнн лишь сверкнул в ответ белозубой улыбкой.
А герцог счел нужным предупредить:
— Я бы на твоем месте, Миарет, поостерегся бросать подобный вызов этому зануде. Теперь он ни за что не отстанет, пока не вломится в твою прелестную головку, а заодно и не только в нее…
— Тише, сюда направляется крайне обеспокоенный дядюшка, — оборвал его Роэнн и указал кузену взглядом куда-то поверх моей головы.
Я обернулась. На террасу вышел король Дитрик. Его высокая фигура казалась темной и зловещей в ярко освещенной арке входа. Серебро на камзоле таинственно поблескивало. Он улыбался, но глаза настороженно обежали нашу группу, задержавшись на моем платье, прическе и лице. Все было в полном порядке, видимо, это его успокоило.
— Ах, вот вы где, молодые люди!
— Так точно, Ваше Величество, и сьерра дей’Холлиндор с нами в полной безопасности.
Надо же, его светлость герцог Сетт сейчас сама вежливость и невинность!
— Рад это слышать, и все же ей необходимо… — договорить Рик не успел.
Не знаю, что заставило меня резко повернуть голову и взглянуть в темноту сада. Может, дремавшее в крови драконье чутье вдруг проснулось, почуяв опасность? Но, заметив блеснувший между деревьев рыжеватый огонек, я не колебалась ни секунды.
Вскрикнула от ужаса и метнулась к дяде, встав на пути несущейся из тьмы смерти.
_______________________________
[1] Арод — крупная нелетающая птица с красивым, ярким золотисто-желтым оперением. В дикой природе обитает в лесах тропической зоны. Одомашнена людьми — ародов разводят на фермах. Мясо ародов нежное, сочное. В фольклоре птица считается символом глупого чванства и самолюбования.
22. Бесполезные уловки
Трудно избежать будущего. — Оскар Уайльд
Тело двигалось само по себе, а страх и чувство самосохранения, похоже, атрофировались. Два шага — и я встала перед Риком, опасаясь лишь, что моя маленькая и тонкая фигурка не закроет дядю полностью. А потом увидела то, что неотвратимо и бесшумно мчалось на нас из темноты: сгусток мрака величиной с небольшой мяч. Это была концентрированная тьма — твердая, плотная, хорошо знакомая мне. Та, что чернее самой глухой ночи. Живая тьма, насыщенная смертельными проклятьями.
Рик заметил опасность слишком поздно, попытался оттолкнуть меня, но не успел. Зеленая сверкающая защитная полусфера драконьего стража развернулась, укрывая нас. А через удар сердца мир заслонила тьма. Она растеклась по щиту неровными черными потёками и скалилась, пытаясь пробиться сквозь энергетическую защиту. Но найти прореху не могла.
Пока Билли держит щит, мы в безопасности, Но надолго ли его хватит? Ко мне вдруг вернулись все страхи, связанные с воспоминаниями о предыдущих встречах с тьмой.
Через пару мгновений Рик, наконец, опомнился и активировал стихийный щит. В дополнение к зеленой преграде на пути тьмы выросла еще одна. В местах, где вражеская сила соприкасалась с заклинанием Ледяного покрова, посверкивали льдинки.
