Женщина схватилась за сердце и подкатила глаза, отчего участковый испуганно встряхнул ее:
— Любовь Тихоновна, с вами все в порядке?
— Ох… — простонала она и продолжила. — Иду я, значит, и вижу возле старого ангара, снег красный… Думаю, странно, что это может быть… Подошла ближе и…
Она задержала дыхание и завопила на всю улицу:
— Павлина лежит! А голова на трех позвонках держится!
Участковый побледнел, схватился за пистолет, потом опомнился и выдохнул:
— Веди!
Они побежали вниз по дороге, и через пару секунд их скрыл туман.
— Попомните мое слово — не последний мертвяк в деревне! Ой, не последний! — прошипела Дося, потрясая клюкой и пошла прочь.
— Они решили мстить таким образом, — сказал Корней и огляделся. — Старуха права, эти твари не остановятся.
— Что же делать? — я подняла глаза на Корнея, надеясь, что он успокоит меня, но колдун задумчиво смотрел вдаль.
Мы вернулись домой, и уже поднимаясь по крыльцу, я заметила на дверях нечто странное. Внутри начала нарастать лавина страха и дрожащей рукой я указала на лист бумаги, приколотый ножом к деревянной поверхности:
— Что это?
Прохор отодвинул меня в сторону и снял его. Они принялись читать, что было написано на нем, и Танька всунула голову между плечами колдунов. Ее быстро отпихнули, и она обиженно надула губы.
— Ну? Что там? — нетерпеливо воскликнула я, но толком мне никто, ничего не сказал.
— Угрозы, — ответил Корней, пряча листок в карман. — Какие-то бабские замашки, ей Богу.
— А конкретнее? — я чувствовала, что там было нечто такое, отчего у Корнея между бровями образовалась морщинка.
— Я же сказал — угрозы, — немного раздраженно ответил он. — Идите в дом, холодно. Мы переоденемся и вернемся.
Зайдя в дом, мы разделись, открыли бутылку вина и после того как выпили по бокалу, Танька сказала:
— Я видела, что там написано. Тебе это не понравится.
— И что там было? — по ее глазам я видела, что опять случилась какая-то гадость. — Да не тяни ты!
— Там было написано: "Приведите баб сегодня в полночь к ангару. Если не выполните, то каждый час после, будет умирать один житель деревни. Сами уходите не оглядываясь".
— Чтоооо?! — мне сделалось дурно. — Да зачем мы им? Ладно девочку они хотели из-за силы, а мы-то для чего?
— Я не знаю, — грустно пожала плечами Танька. — Но если из-за меня начнут погибать люди, я себе этого никогда не прощу.
— Что ты предлагаешь? — я, допустим, не понимала, что можно предпринять в этой ситуации. — Колдуны не стали ничего говорить, значит, у них есть какой-то план.
— Хорошо если это так, — согласилась Танька. — Но эти твари уже начали убивать. Мне так страшно…
— Мне тоже. Ты даже не представляешь насколько, — я взглянула в окно и вскрикнула, мне показалось, что в молочном мареве стоит темный силуэт с огромными плечами.
— Ты чего? — Танька бросилась к окну, но за ним лишь клубился туман, проползая между досками забора, как нечто живое и очень опасное…
Глава 39
Когда колдуны вернулись, мы уже накрутили себе таких страстей, что я не выдержала и сказала:
— Знаем мы, что в той записке написано было!
— Что за мода совать свои носы, во все, что вас не касается? — Корней угрюмо рассматривал меня и хмурился.
— Как это, не касается? — возмутилась Танька. — Написано ведь о нас!
— Теперь мы с вами и все проблемы только наша забота. Ясно? — Прохор сказал это тоном, который не подразумевал пререканий.
— Но узнать-то можно, что вы решили по этому поводу? — не унималась я. — Ведь люди гибнут!
— Создадим фантомы и отведем их к ангару, — с тяжелым вздохом сказал Корней. — Пока они разберутся, что их обманули, мы уже тут как тут.
— Ух ты… — протянула Танька, с уважением глядя на мужчин. — Что, прям настоящего фантома можете сделать?
— Самого, что ни на есть, настоящего, — подтвердил колдун и добавил: — И поэтому нам нужно пойти и заняться этим, потому что, дело трудоемкое. А вы, дверь никому не открывайте и за девочкой смотрите.
— Вы что, бросите нас? — мне не хотелось оставаться без защиты. — Мы с вами!
— Да на чердаке мы будем! — Прохор раздраженно покачал головой. — Только вещи свои дайте. Любые.
— Вообще любые? — я немного успокоилась. — Расческа пойдет?
— Конечно, главное, чтобы энергетика ваша была, — ответил колдун. — Фантомы-то, ваши будут.
Я отдала им расческу, а Танька носовой платок, который она таскала в кармане шубейки всю зиму, мотивируя это тем, что энергетики в нем, хоть отбавляй. Колдуны скрылись на чердаке, а мы принялись готовить обед.
Чем ближе подкрадывался вечер, ступая по снегу мягкими лапами, тем сильней я нервничала. Все валилось из рук, и это заметила не только Танька, но и Корней.
— Ну, ты чего? — он обнял меня сзади, когда я мыла посуду и прижался мягкой бородой к моей щеке. — Я всегда буду рядом, чтобы не случилось.
— Я знаю, только может случиться так, что в какой-то момент тебя не будет рядом, — мне хотелось долго-долго стоять в защитном кольце его теплых рук. — Мне страшно.
— Если что-то и случится, я даже с того света вернусь, чтобы помочь тебе, — прошептал он. — Ты мне веришь?
Да, я ему верила, но душа не находила спокойствия, переворачиваясь где-то внутри колючим клубком.
Ближе к полуночи, колдуны засобирались и молча, не говоря ни слова, покинули дом. Мы тоже молчали, словно боясь сглазить важное дело, на которое они отправились. Танька принялась чистить кастрюльку, яростно натирая ее жёсткой губкой, а я уставилась в телевизор невидящим взглядом. Маша сладко спала в спальне и, похоже, она была единственным человеком, находящимся в полном спокойствии.
— Скорей бы все закончилось, — подруга бросила кастрюлю и уселась рядом со мной. — Такое чувство, будто я на пороховой бочке.
— Сколько людей убили… — прошептала я, только сейчас ощутив в полной мере объем трагедии. — За всей этой беготней я даже не поняла, что никогда не увижу больше ни тетку, ни Павлину, которая постоянно подкручивала весы и обвешивала всю деревню, ни Раису, собиравшую всех на свои наивные концерты и посиделки…
— Жизнь перевернулась… — прошептала Танька, и устало откинулась на спинку дивана. — Когда это закончится, я, наверное, просплю целую неделю.
— Думаю, у тебя найдутся более интересные занятия.
Страх, это было не то, что я испытала в тот момент. Всепоглощающий ужас — более верное описание моего состояния. Медленно повернув голову, я потеряла дар речи, увидев в дверях огромную фигуру Сергея. Его лицо совсем потеряло человеческое выражение — это была лишь человеческая личина, за которой жил зверь.
— Не ждали? — он плотоядно усмехнулся. — Обвели вас вокруг пальца как детей. Пока колдуны нас возле ангара поджидают, мы вас и заберем.
— Одевайтесь! Чего сидите?! — рядом с ним появился Лукьян и повел носом. — Детёнок здесь… Разве не удача?
— Не трогайте девочку! — воскликнула я, теряя голос от страха. — Не смейте!
— А ты кто такая, что учить меня вздумала? — прошипел Лукьян и рыкнул: — Быстро собрались, если не хотите, чтобы я ребенка порешил!
Уже через десять минут, мы шли по лесу, и я прижимала к себе испуганную и плачущую Машу. Она вцепилась мне в руку и прижалась всем тельцем, что значительно затрудняло путь. Когда показалась тёмная громада заимки, я совсем струхнула. Зачем мы идем сюда? Неужели убьют?
Нас затолкали в дом и я обнаружила, что печь растоплена и внутри уже нет того холодного, пустого духа, пропитанного запахом плесени.
— Располагайтесь. — Сергей запер двери и уселся возле печки. — Скоро начнем.
— Что начнем? — заикаясь, спросила Танька. — Зачем вы нас сюда притащили?
— Превращение, — оскалился Лукьян. — Будете ручными, домашними псинами. Это так возбуждающе звучит…
— Вы только этого хотите? — с отвращением поинтересовалась я. — Это ваш план?
— Планов у нас много было, только вот вы, разрушили половину из них, — прошипел Сергей и приблизился ко мне. — Какие волосы у тебя красивые, как шелк…
