ответили, что дядька Зелка на берегу, добывает глину.
Идти далеко не пришлось, высокий обрывистый берег был тут же. В трех шагах. А вот самого дядьку Зелку я увидела не сразу. Только когда заметила мелькавшую тулью соломенной шляпы над травой.
– Доброго дня, мастер, – окликнула я гончара, ковырявшегося в огромной яме. – Я тебе кувшины заказать хотела.
Жилистый пожилой мужчина, в привычной простой крестьянской одежду равнодушно смотрел на меня снизу:
– Тетку Гарку крикни, она посуды тебе покажет. Какие хошь есть. К ярмарке приготовил.
– Таких, какие мне нужны у тебя нет, – улыбнулась я, – мне дед мой, Лишек из Выселок, сказал, что только ты, самый лучший мастер в округе можешь сделать такие кувшины, какие я хочу.
Дядька Зелка воткнул лопату и, недовольно поворчав, выбрался наверх по аккуратно вырубленным ступенькам.
– Говори, – хмуро посмотрел он на меня, – какие тебе нужны? И сколь…
– Пять ведерных, глазурованных кувшинов с водным затвором для вина.
– Это как? – в глазах гончара появился интерес.
– Похоже на обычный кувшин с широким горлом, как ты для зерна делаешь. Но на горлышко надевается миска без дна, чтобы края вровень с кувшином были. И еще одна миска, немного меньшего объема вместо крышки. В кувшин кладешь яблоки, в миску, что на горлышке наливаешь воду и накрываешь второй миской, опуская край в воду.
– Хм, – дядька Зелка прищурился, пытаясь представить то, что я ему нарисовала, – а зачем? Зачем этот водный затвор?
– Чтобы воздух в кувшин не попадал и вино не портил. Ты мне сделай такие кувшины, а я тебя потом вином угощу. Сам посмотришь, стоит или нет затвор этот использовать, – я прищурилась. Дед поведал мне о любви гончара к вину.
– Ну, если угостишь, – рассмеялся он и назвал свою цену, – Двадцать медянок за один.
Это было примерно так же, как если бы я покупала кувшины на ярмарке, и меня такая цена вполне устраивала. Но разве же можно упустить возможность поторговаться?
– Что-то дорого просишь, – покачала я головой.
– Дак, и кувшины у тебя не простые, – хохотнул дядька Зелка и засверкал глазами. Ага! Тоже любит торговаться. Азартный, значит.
– А давай мы с тобой об заклад побьемся, – предложила я ему, – ежели вино мое вкуснее обычного получится, ты мне еще пять таких же горшков сделаешь. За эту же серебрянку. А ежели испорчу я вкус, то за эти еще одну серебрянку сверху дам.
– Идет! – гончар загорелся идеей и теперь довольно потирал руки, веря в свою победу, – через десять дней приходи. Будут тебе кувшины с водным затвором.
– Договорились! – Мы скрепили нашу договоренность крепким рукопожатием и расстались довольные собой.
Я, конечно, рисковала. Мало ли, что у меня получится. Я-то не помню, делала я сидр этот когда-нибудь или нет… Но зато если получится, будут у меня не только горшки за полцены, но и клиенты на вино. Урожай яблок в этом году огромный. Вина будет много.
На обратном пути я снова пробежала мимо бабки Агиного дома, мимолетно глянув на заброшенный двор. Что-то тревожило меня. Как будто бы я упустила какую-то важную деталь…
Но слишком долго об этом думать мне было некогда нужно было снова готовиться к ярмарке.
Глава 24
Человек ко всему привыкает. Вот и я привыкла. На ярмарку собиралась уже спокойно, без нервов. Выехала, как обычно рано. Если не получится сдать все оптом господину Фацию, то придется торговать самой. А без места в стенах города это сделать сложно.
Ночь я опять провела за готовкой, поэтому дремала всю дорогу. И в город заехала часа в три пополудни. Оставила Могучего с пасленами под присмотром соседей и сбегала в лавку господина Лероя, сдала вышивку за две недели.
Всю тесьму я в этот раз вышивала гладью, и получилось ее примерно столько же, сколько в прошлый раз за весь месяц. И получила я сорок четыре медянки. Правда, большую часть тут же и оставила, купила отрезы теплой фланели, нужно нам с дедом на зиму одежду сшить. Брала не самую дешевую, но и не самую дорогую. Научила меня первая покупка уму-разуму. Деду-то я простыню сшила, да только на эти деньги можно было материала на две купить, если чуть хуже качество выбрать. А теперь пока простынь сохнет, дед снова на старой перине без ничего лежит.
Еще купила пряжу и деревянные спицы. Сама-то я прясть пока не пробовала, своих овец только через месяц примерно стричь будем, а шапки, носки, варежки и свитера надо заранее связать. Зима ждать не будет. Пряжу взяла самую простую, некрашеную. С травами я знакома, покрашу сама.
На обратном пути заскочила к господину Фацию. Он через поваренка передал, чтоб привозила я нему и рыбу, и паслены, и корот, и сыры мои веганские. Он сам выйдет и посмотрит, как я очередной раз поиздевалась над молоком.
Когда я прикатила на телеге, важный господин Фаций вышел ко мне, кивнул своим поварятам, чтоб выгружали паслены, рыбу и корот, а сам сыры мои дегустировать начал. Волновалась я, как никогда в жизни. Пока резала, руки тряслись. А когда господин Фаций жевал, не отрываясь на его губы смотрела, пытаясь угадать: понравилось или нет…
– Хм, – прожевал он один кусочек и потянулся за вторым, – похоже… только цвет… и травяной аромат… как ты сказала, сыры твои называются.
– Веганские, – прокашлялась я, чтобы ответить, – без использования сычуга…
– Хм… любопытный вкус, – господин Фаций медленно пережевывал сыр, словно прямо во рту пытаясь разделить его на ингредиенты. – Возьму, – наконец-то озвучил он свое решение, а я чуть не завизжала от радости, – у нас сейчас делегация эльфяков… им должно понравится.
– Делегация эльфяков?! – я даже рот открыла от удивления. И было с чего… гоблины, драконы, теперь ее и эльфы. Но господин Фаций понял меня по другому.
– А то! – поднял он палец вверх, – наш город и нашего мэра даже эльфяки уважают!
Я рассмеялась, он так сказал «нашего мэра», что стало понятно, господин Фаций искренне считает, что львиная дола уважения эльфяков к мэру Нулопа именно
