— Слушаю — произнесла я холодным голосом, стараясь говорить как можно безразличнее.
— Приветствую вас, доктор Вильямс. Как ваши дела?
— У тебя еще хватает наглости спрашивать меня об этом? — процедила я сквозь зубы.
— Прости меня — в один момент голос Тома стих и стал слишком тяжелым и отрешённым — Я сильно виноват перед тобой.
— Не то слово виноват. Что скажешь в своё оправдание?
— Что мне безумно стыдно и что я никак не могу придумать способ загладить свою вину перед тобой.
— Не пробовал банальный разговор? — я говорила максимально саркастично, чтоб показать своему собеседнику всю глубину своего возмущения.
— Это ты мне как психотерапевт советуешь? — в динамике послышался еле заметный смех, что ещё больше возмутило меня.
— Это я говорю, как здравомыслящий и адекватный человек. Методы поведения законченного эгоиста и безразличного, самоуверенного нахала не для меня.
— Справедливо — Том тяжело вздохнул, а затем тихим голосом произнёс — Лив, я, правда сожалению о своём поведении и своём неподобающем отношении к тебе, но у меня на это были весомые причины.
— Вот как? Просветишь меня на счёт этих причин или так и будешь продолжать вести себя как последний урод?
— Оливия, мне, правда, сейчас очень больно это говорить, но пойми… — Том резко замолчал, по всей видимости, собираясь с мыслями для продолжения разговора — Я недавно понял, что меня к тебе тянет, но не как к девушке, а скорее как к близкой подруге или к сестре.
— ЧТО? — я громко вскрикнула, испытывая неимоверный шок от услышанных слов — Что ты сейчас сказал?
— Ты сама должна была заметить, что наши отношения никак не продвигаются и не имеют будущего. Мне ты нравишься и даже сильно, но сказать, что я к тебе испытываю платонические чувства, я не могу. Я устал обманывать как тебя, так и себя, теша нас обоих ненужными никому иллюзиями.
— Ты… ты… — моя способность говорить начала давать сбои и меня парализовало от подступающей истерики — Знаешь, кто ты после этого?
— Возможно, для тебя я сейчас олицетворяю довольно неприятного и ненавистного человека, но я уверен, со временем ты поймёшь правильность моих выводов.
— Пошёл ты, Том! — крикнула я и резким движением отключила вызов.
Все мое тело накрыла сильная и неконтролируемая дрожь, вызванная плохо сдерживаемой злостью. Впервые в моей жизни меня кто-то бросал, да ещё и так низко, звоня по телефону. Это было сильным ударом для меня, который наложился ещё большей злостью, на предыдущие события. Впервые за свою жизнь, потеряв контроль над эмоциями, я кинула телефон на стол, от чего экран пошёл тонкой паутиной трещин. Я прильнула к экрану ноутбука, желая хоть немного переключить своё внимание на что-то другое. Читая текст своей диссертации, я все никак не могла заглушить ту неконтролируемую злость и ярость, что накрыла меня с головой. В один момент уровень злости стал настолько высок, что я почувствовала разряд тока по всему своему телу. В этот момент пальцы моих рук сильно закололо, и возникло жгучее ощущение жара в них. Не знаю, что произошло в следующий момент, но из пальцев вырвался слабый разряд тока, который прошёлся по моему ноутбуку, после чего он резко выключился. Корпус ноутбука заискрился, а затем, я почувствовала запах гари около себя.
— Что за черт?! — вскрикнула я, резко отдёрнув руки от стола.
Я смотрела безумным взглядом на свои дрожащие пальцы и пыталась найти логичное объяснение произошедшему. «Я не могла ударить током ноутбук. Это просто невозможно и такого не может быть» твердила я сама себе установку, которая должна была меня успокоить. Меня накрыла сильная паника и страх. Я вскочила со своего места и бегом направилась в дом. Осушив одним глотком целую бутылку воды, я направилась на второй этаж, желая смыть с себя возникшее напряжение. Стоя под холодными струями воды, я всячески пыталась успокоить себя и свой возбужденный разум. «Лив, подумай логически. Ты была на взводе и видимо настолько была заведена, что тебе привиделось все это. А ноутбук перегрелся, и, видимо, на воздухе каратнул один из контактов». Холодная вода и рациональное мышление сделали своё дело и помогли прийти в себя. Выйдя из ванной, мне было намного легче, чем до прихода сюда. О столь странном событии я решила умолчать и никому не рассказывать. У меня было мимолетное желание поделиться произошедшим со Скоттом, но затем я убедила себя не делать этого. Вечером, когда Скотт вернулся домой, я была уже в своем обычном состоянии и провела самый обычный вечер вместе с ним. Спать я ложилась все ещё с тревогой внутри, но как психотерапевт я убедила себя оставить все эти ненужные переживания в стороне и взять себя в руки.
Спустя несколько дней я проводила сеанс с женщиной, которая после развода не могла освоиться в новом для неё мире. Слушая о страданиях женщины в разводе, я вновь обратилась к мыслям о родителях и их кризисе. Все это время, что они были на отдыхе, я ни разу не связалась с ними, желая дать им возможность побыть наедине. У меня возникло сильное желание нарушить свою же установку и набрать их в ближайшее время. Когда мой сеанс подошел к концу, и пациентка покинула мой дом, я направилась за очередной порцией кофеина. После этого я прошла в гостиную, и устало села в одно из кресел. Телефон предательски мозолил мне глаза, вызывая желание набрать отца. Наплевав на все предрассудки, я взяла гладкую стальную поверхность телефона и приложила ее к уху. Послышалась череда длинных гудков, а затем в динамике я услышала до боли знакомый голос:
— Лив?
— Пап, привет.
— Как ты? Твоя мама сказала, что ты уже лучше.
— О чем ты? — я широко открыла глаза от накрывшего меня удивления.
— Твоя простуда уже прошла? Синди сказала, что ты совсем слаба и не можешь о себе позаботиться.
— Ты об этом… — я была шокирована и озадачена одновременно, не представляя, что все это значило — Да, мне уже лучше.
— Я рад это слышать. Твоя мама рядом?
— Нет, она уехала домой недавно — ложь давалась мне не просто, но ради отца и их с матерью семьи я решила немного слукавить и соврать ему.
— Тебе стоило бы тоже отдохнуть родная. Ты много работаешь и совсем себя не жалеешь в последнее время.
— Как только защищу свою работу и получу заслуженную научную степень, то обязательно организую себе достойный отдых.
— Я на это очень надеюсь.
— Так ты один остался на отдыхе? — как можно спокойнее спросила я, но внутри меня извергался целый вулкан из одолевающих меня эмоций.
— Да. Но в одиночку здесь совсем тоскливо, поэтому я думал возвратиться домой в ближайшее время.
— Хотя бы неделю, но тебе удалось отдохнуть, что для тебя редкое явление.
— И не говори — отец слабо усмехнулся, а затем мягким и заботливым голосом проговорил — Я люблю тебя милая.
— Я тоже тебя люблю пап. Береги себя.
— До встречи, родная.
Я положила трубку совершенно растерянная. В душе я не могла вообразить, что значила ложь матери, и зачем ей это нужно было. Меня накрыл настоящий психоз и слабо контролируемая злость. Мой разум был теперь одержим одной идеей — узнать у матери обо всем этом и расставить с ней все точки над и. Подорвавшись со своего места, я направилась ко входной двери дома. В тот момент, когда я хотела дернуть ручку двери, она резко открылась и в меня врезалась мужская фигура Скотта.
— Господи, Лив! Так же можно и до инфаркта довести — пробурчал он, немногой отшатнувшись в сторону.
— Скотт, не сейчас. Мне не до твоих шуток — процедила я с сильным напряжением в голосе.
— Что с тобой? На тебе лица нет — Скотт смотрел на меня внимательным взглядом, пристально следя за выражением моего лица.
— Я потом тебе расскажу обо всем, но сейчас мне надо срочно уехать.
— Да? И куда, если не секрет?
— К родителям домой. Мне нужно увидеть мать.
— Они уже вернулись с отдыха? — глаза Скотта широко открылись — Я думал, они ещё несколько дней будут на Гавайях.
— Я тоже так думала, но оказалось, что мать улетела домой и оставила отца там одного.
