поведусь.
– И это верный выбор, – согласился с ним Амин.
– Или нет… – мрачно дополнил отец.
А я ведь не собиралась вмешиваться, чтобы не провоцировать песчаного волка больше, нежели это делали мои родители, но на реакцию Верховного машинально дёрнулась ему навстречу. Тщетная попытка. Прежде дарующие тепло заботливые объятия моего альфы моментально превратились в стальные. Не сдвинуться и на четверть шага. К тому же, реакция у мамы куда быстрее. Придвинулась к чёрному волку, обняла за плечо.
– Ян, – позвала его мягко. – Мы же собирались просто поговорить, – явно напомнила.
– Разговоры тоже разными бывают, – не проникся тот.
– Так чего ждёшь? – склонил голову набок Амин.
– Когда моя дочь снова решит тебя бросить, – съязвил в ответ папа.
Тело моего альфы напряглось, а одежда затрещала по швам.
– Любимый, – положила ладонь ему на грудь в останавливающем жесте, ощущая, как сильно и скоро бьётся его сердце. – Он просто зол. Ты хотя бы не злись.
И очень постаралась не чувствовать вину перед родителем за выбранную сторону. На ударах сердца Амина сосредоточилась. Ровно семь насчитала, прежде чем мужчина расслабился. И на меня посмотрел. Улыбнулся. Мягко и нежно, как только он один умеет.
– Да. Пошли, – поднял меня на руки и, больше ничего не говоря, понёс мимо всех шатров, на самую их окраину.
И вот что делать?
Смирилась.
С этим – тоже.
Разве что:
– Прошу прощения, – произнесла беззвучно, оглянувшись к маме и папе напоследок.
А дальше был рассвет.
Самый красивый в моей жизни.
Алое зарево растекалось по горизонту, превращаясь в золотистое сияние, подчёркнутое множеством перистых облаков. И если за нашими спинами виднелись сплошь шатры и толпы, то впереди раскинулись бесконечные барханы пустыни, дарующие ощущение столь желанной уединённости. Я даже не слышала голос судьи. Смотрела в жёлтые с зелёным отблеском глаза и понимала, что вновь теряю связь с реальностью. Обряд и вовсе прошёл мимо восприятия. Важным оставались лишь сильные руки, крепко, но аккуратно сжимающие мои ладони, тихий хриплый голос властелина моего сердца и тот момент, когда его губы прижались к моим.
– Навсегда, хаяти, – слово-обещание.
И правда, навсегда…
Останется во мне, как невыводимое клеймо.
– Навсегда, жизнь моя.
Сердце стучало гулко, громко, часто. Поздравления сыпались со всех сторон. А я всё смотрела и смотрела на альфу песчаного клана, никак не в силах насмотреться. И даже после того, как пришлось разделиться, разум отказывался воспринимать другую реальность. Как во сне. Том, где вся суть стремится к лишь одному-единственному. А мир… Мир просто существует. Где-то там. Отдельно от нас.
Вот он – пик моего сумасшествия.
Когда вдруг осознаёшь, что скорее в самом деле погибнешь, нежели согласишься лишиться всего этого.
Погибнешь.
Или погубишь.
Всё то, что мешает…
Всех.
Даже если это…
– Эй, Мири, что с тобой? – потрясла за плечо самая младшая из О'Двайер.
Судя по тому, как хмурилась, не впервые требовала внимания. Но я только сейчас её услышала. Увидела. Восприняла. Заметила.
– Мири, ты чего? – встревоженно осмотрела меня Алексия. – Тебе плохо? Тошнит? Голова кружится? Что не так?
Всё.
Всё не так.
Ведь рядом со мной нет части моей души.
Амина аль-Хайята рядом нет.
Он где-то в соседнем шатре.
Но не со мной.
Не держит за руку. Не целует. Не прикасается. Не обнимает. Не дарит своё тепло.
И это…
Вдруг напугало до чёртиков.
Само ощущение.
Как и факт того, что возможно чувствовать нечто подобное. Не просто страх. Будто взаправду душу вынули. Вроде дышишь. Но уже не живёшь.
А потом приправьте это дикой, безудержной тоской…
Когда смерть становится почти избавлением.
– Ты знала, что даже без парной метки, если у двоих будет ребёнок, то беременность создаёт связь между ними? – задалась вопросом и одновременно с тем озадачила Алексию.
Сестра посмотрела меня совсем задумчиво.
– А если так, я могу чувствовать то же, что чувствует Амин? – спросила снова.
Теперь родственница растерялась.
– Ну, если предположить, что между вами образовывается своеобразная парная связь, то… почему нет? – пожала она плечами.
Кивнула.
– И что ты почувствовала? – вдруг заинтересовалась Алексия.
Признаваться не хотелось. Но всё равно сказала:
– То, что не хотела бы чувствовать никогда.
Девушка нахмурилась. Однако возможности высказаться ей не оставили. Как и мне. Собравшиеся поблизости вдруг решили, что мне скучно и они просто обязаны меня веселить и развлекать. И ни один из них не понял, что тем только хуже делали. Я едва сдерживалась, чтобы банально не свалить ото всех куда подальше.
И уже почти решилась так и сделать, как:
– Надеюсь, ты так тоскуешь по мне.
Как рубильник на моём персональном электрическом стуле включили, пуская ток.
Амин…
В закрытой одежде нанятой работницы. Только глаза и видны. Остановился возле меня с подносом в руках, на котором были выложены разнообразные сладости.
Ох уж эти их обычаи и официоз…
– Не желает ли моя госпожа чего-то более изысканного? – дополнил, сверкая на меня своим прекрасным солнечным взором.
– А разве возможно по кому-либо ещё тосковать? – напрочь проигнорировала его вопрос, помня только о первом утверждении.
Оказывается, уже поднялась на ноги.
– М-м… в таком случае, предлагаю исполнить преступление века!
– Только не говори, что снова меня украдёшь, – усмехнулась.
Не говори, да.
Сделай!
– А тебя надо красть? Я надеялся, что ты сама согласишься со мной сбежать. На этот раз, для разнообразия, по собственной воле, – хмыкнул он.
– Люблю постоянство, – отозвалась, не удержавшись от явной провокации. – Так сказать, храню верность традициям.
– Значит, план "б", – не стал спорить оборотень.
Ещё через мгновение послышался громкий женский визг, затем поднялась зрелищная суета, послышались выстрелы, а меня перехватили за руку и повели на улицу.
– Хм… а что, на этот раз обойдёмся без пожара?
Ответили мне не сразу. Сперва привели в другой шатёр, где накинули поверх свадебного наряда хиджаб, а после мы снова вернулись в толпу, идя в одном известном моему супругу направлении.
– Доминик сказал, что на пожары у него в ближайший месяц стойкая аллергия. Пришлось придумывать иной план, – ответил запоздало на мой ранний вопрос.
– Жаль, – вздохнула уныло. – А я так хотела посмотреть, как подпалят зад тому принцу не помню каких земель, который украл у меня целый час твоего времени.
– Не волнуйся, если не подпалят, то подстрелят, – подмигнул, обернувшись, и показал браслет на запястье.
– Ну не-ет, – ужаснулась собственных слов, уставившись на переговорное устройство. – Это уже слишком жестоко, – пошла на попятную.
– На тебя не угодишь, хаяти, – покачал он головой в неодобрении. – Ладно, давай прибавим в скорости, да?
Спорить не стала. Сделала, как он велит. Не удивительно, что очень скоро мы, сперва
