– Потом поймешь, просто поснимай. Скорее, Давид. Очень надо! И тебе в первую очередь. – Ольга знала, о чем говорила: опекун-благодетель даже близко не представлял, какое именно действо ему предстоит увидеть. Работа ходоков куда более зрелищна, чем работа целителя.
Заснять, как Ольга общалась со своими товарищами, Давид нехотя согласился. Она перемещалась от одного к другому. Теребила, заговаривала, таскала за собой Даина. Короче, имитировала активную движуху с участием всех ходоков разом и каждого в отдельности.
Результату Ольга злорадно порадовалась. Господа маги словили культурный шок, разрыв шаблона и легкий психоз на почве рухнувшей самооценки. Ольга наблюдала, как нрекдольцы раз за разом просматривают коротенький, минут на семь, видосик, и наслаждалась, втайне жалея, что не может разделить это удовольствие с Пашкой. Вид Даина с отвисшей челюстью следовало увековечить в назидание и, возможно, для последующего шантажа. Сказано – сделано. А в остальном Ольга не рисковала выпустить дорогущий телефон Давида из рук. С магов станется полоснуть по аппаратику каким-нибудь воздушным или водяным лезвием, чтобы посмотреть: а что там внутри и как он, такой большой и сильный, поместился в эту фитюльку? Удивленный маг – тот же папуас. С гранатой.
Наконец иномирные джентльмены обрели способность мыслить если не адекватно, то хотя бы в нужную сторону. Мысль о том, что где-то в недрах этого огромного строения кто-то за ними наблюдает, дошла до них очень быстро – менталисты, что с них взять. Подслушивание и подсматривание чужими глазами в крови. А теперь внимание, вопрос: что будет с Ольгой, когда она останется без присмотра? Что с ними всеми будет, когда ходоки появятся вновь? Встречу с бойцами из службы каких-нибудь «Секретных материалов» не желаете? Да один Хайрем положит безвинных служивых одним чихом. Всех. Инсульт у обочины. И все на камеру. По поводу судьбы Давида и водителя Оля даже не заговаривала – неинтересно это магам.
На взгляд Ольги, у них был только один вариант: погрузиться в тойоту и отъехать в дальнее уединенное местечко. Да, таких радикальных закупок, что потребовался бы второй рейс ходоков, не предполагалось. Да, трудоемко. Да, покупка вожделенных подарков будет скомкана, но ради безопасности своей и земляков, новых и старых, Ольга была готова отказаться от шопинга.
– Делать нечего, Даин, – сочувствие в голосе землянки было осязаемым, – берите товары и заносите в машину.
– Простите, госпожа, – обратился к Ольге самый молодой, но далеко не самый слабый ходок в команде. – Правильно ли я понял: главное, чтобы наш уход никто не заметил, не так ли? А эта ваша видеомагия в фургоне тоже действует?
Оля внимательно осмотрела микроавтобус – стекла были не тонированными, зато имелись шторки-задергушки.
– Предлагаете вскрывать пространство прямо в салоне машины? – Бешеная надежда в голосе подопечной заставила всех шестерых самодовольно ухмыльнуться.
Разделить груз на равные части было недолго. Автор идеи пошел первым…
Даин собственноручно вложил в ладонь Ольги костяную бусину-следилку. Она сработает, когда ходоки вернутся. Оля благодарно улыбнулась.
Глава 26 Как уйти красиво
Процедуру возвращения Даин тоже не забыл организовать. Правда, Оля об этом узнала уже после ухода магов.
– Э-э, дамочка… – Водитель мялся, как неродной, и явно был в шоке. У Ольги запершило в горле от сочувствия. Парню бы соточку фронтовых, чтоб попустило, да нельзя даже предлагать – за рулем.
– Слушаю, Михаил Николаевич, – поднатужившись, вспомнила Ольга имя водителя, которое утром прочла на бейдже в салоне. – Меня можно называть Ольгой Петровной.
– А я просто Миша, – промямлил бедняга, явно потрясенный, что загадочная клиентка помнит его имя. – Ольга Петровна, господин, который исчез последним, вроде как со мной разговаривал. По-вашинскому, но я вроде как понимал.
– И что сказал тебе господин Даин?
Ольга не могла убрать с лица жалостливую гримаску. Понимала, что не ко времени сочувствие – нельзя, чтобы парень разомлел и потерял самообладание. И так держится непонятно на каких ресурсах – все-таки первое насильственное вмешательство в ментал. И не слишком щадящее: ему-то память никто не подчищал, как тем охранникам в клинике. Оля еще слишком хорошо помнила, каково это – осознать, что твои сокровенные мысли могут быть доступны любому человеку из толпы, если оный товарищ обладает достаточными способностями. И, только преодолев первый шок, очень не сразу, Оля смогла превратить свою ментальную беззащитность в оружие – выпячивала самые горькие эмоции, сыпала их, как перец в глаза. Резала правду-матку на разрыв аорты. Эрик Настырный и Раим Беспардоныч оценили.
– Кажется, он сказал, что они вернутся так же, как ушли, в салон.
Вроде все правильно, но есть одно но:
– А если ты отъедешь от этого места?
– Кажется, господин сказал, что какую-то штуку оставил, типа жучка.
– Маячок-следилку? – живо заинтересовалась Ольга. Даин – молодчина, сумел себе ориентир оставить.
– Точно, следилку, – обрадовался Миша и преданно уставился на такую всемогущую маленькую женщину. Раз такими крутыми колдунами командует, то всемогущая, правда же?
– Вот и хорошо. Можешь отдохнуть.
Давид внимательно выслушал весь этот диалог. К нему никто не обращался, поэтому было время справиться с шоком. Плюс привычка всегда держать все эмоции под контролем выручила. Давиду, при его уродстве, иначе было нельзя. Простая улыбка на его искалеченном лице превращалась в ухмылку монстра. Постепенно самоконтроль въелся в подкорку, а мышцы лица одеревенели за ненадобностью. Когда-то Давиду попалась на глаза информация, что для того, чтобы улыбнуться, человек напрягает тридцать пять лицевых мускулов, а чтобы нахмуриться – четырнадцать. Правда это или очередная туфта из популярного журнальчика, Давид выяснять не стал. Просто решил, что лицевые мышцы ему больше не нужны, было бы чем жевать и моргать. Зато другими мышцами, тоже искалеченными, он занялся очень жестко.
– Михаил, – тон Давида был таким, что парень вмиг стряхнул с себя послестрессовую раскефиренность, – езжай пообедай. Главное, отъезжай подальше. Кавказский ресторан на объездной знаешь? Не нужно тебе здесь пока крутиться. Понял, дорогой?
Чего ж непонятного: зашли пассажиры в салон, занесли груз. Машина уехала. Все понятно, все вписывается в логику обыденности.
– А как господа вернутся, – добавила Ольга, – привезешь их сюда, хорошо?
– Домой съезжу, там поем, – решился невольный рекрут колдунов. – У меня дом частный и двор огороженный. Никто ничего не заметит.
– Держи. – Давид протянул парню визитку, на которой предварительно черкнул пару слов. – Появятся гости – позвони. И визитку не выбрасывай. Жену возьми или друга. Своди их в наш ресторан, покушайте вкусно, хорошего вина выпейте. Отдай визитку администратору – вас примут как любимых родственников.
Видимо, это было очень щедрое предложение – Ольгу затопило недоумением и радостным предвкушением. Миша стремительно избавлялся от стресса. Подумаешь, колдуны, потерпим. Зато как жена рада будет! И платят отлично!
– Давид, – Ольга дождалась, пока этот грандиозный человек перестанет смотреть вслед отъехавшей машине и обратит на нее внимание, – ты с таким размахом решаешь наши проблемы, что мне уже страшно.
Давид ответил не сразу.
– Оля, – когда они успели так уверенно перейти на «ты», Ольга даже не заметила, – ты пришла и за час решила проблемы, которые мы несколько лет решить не могли, а я всего лишь трачу деньги. Далеко не последние, заметь. Ты вообще понимаешь, что для меня сделала? Просто так, из сочувствия? Да я последние пятнадцать лет сплю только под убойным снотворным, иначе боль не дает. Не давала. Да для меня минута без боли счастьем была. Я даже не осознавал, что полуоглох на одно ухо.
– Чем теперь займемся? – подошел поближе старый помолодевший Оусс. Пока команда ходоков работала, он держался в тени, чтобы не мешать коллегам. Целитель и сам был не промах сквозь пространство поскакать. Между мирами в одиночку не дано, а с одного конца Нрекдольского континента на другой – вполне, был бы запас энергии полон, да точка выхода известна.
