переоделись в наряды попроще, дружно решили идти в библиотеку к камину.
Я опять развел огонь, и улегся на шкуру, а принцесса принесла недочитанную книгу и устроилась рядом. Я переложил ей голову на колени и заснул под её мягкий голос.
Наниэль
Утром мы проснулись на шкуре у камина.
Я бы могла встречать все оставшиеся у меня рассветы.
Вчера, Эль уснул, едва устроил голову у меня на коленях. Он был каким-то рассеянным, когда мы гуляли по столице. Мне даже стало совестно, что я его вытащила. Он устал, а я гулять его повела, то-то он уснул, едва лёг.
Но я всё равно читала истории вслух, может, ему будет сниться что-то хорошее. Те земли, где он ещё не был, например.
Проснулась я первой, поэтому лежала и смотрела, как он сопит, уткнувшись мне в руку. Держал он меня крепко, будто я могла ночью исчезнуть.
Погладила его по волосам, едва касаясь, чтобы не тревожить, но он тут же, потянулся за рукой, будто напрашиваясь на ласку.
Бедный мой бедный. Так долго был одиноким, что такая малость ему в радость. Плакать хотелось, ведь для его жизни — это большой срок.
Я продолжала его машинально гладить, думая о грустном, пока мою ладошку не накрыла мужская рука.
— Привет, — поднял он ко мне лицо, — давно проснулась?
— Нет, совсем недавно, — немного приукрасила я истину.
— Прости, я вчера сразу заснул, — сказал он виновато.
— Ничего, ты был самым благодарным слушателем за мою жизнь, ни разу не перебил, — улыбнулась в ответ.
— А ты мне спящему читала? — удивлённо спросил он.
— Ага.
— Так вот почему так хорошо спалось, — рассмеялся он. — Но надо вставать, сегодня праздник перемены года, а у нас ещё много дел.
— Каких?
— Вкусно покушать, разгадать папины загадки, опять вкусно покушать, а потом вдумчиво и не спеша целоваться у камина и дарить подарки.
— Ты, смотрю, всё продумал. Тогда надо идти умываться.
— Идём.
Наши приготовления к приёму пищи заняли полчаса. Не больше.
Миссис Роулис уже ждала нас с традиционным для юга пирогом из персиков с хрустящим тестом. Так же полагались пирожки с кислыми ягодами с болот. Напиток с молоком и каким-то алкоголем.
Честно сказать, очень странный вкус. Я даже один стакан допить не смогла. А вот пироги мне очень понравились. Вкуснятина!
После Эль повёл меня обратно в библиотеку.
Там он протянул мне лист и попросил прочитать. Я раскрыла его и прочитала то, что там было написано. Загадка. Нужно было найти ещё две.
— Если мы разгадаем их, то найдем последний подарок отца для меня, — несколько напряженно сказал он.
— Что ж, давай думать, — сказала я.
— Читай.
— Тебе там будет некомфортно,
Ведь водник ты, не огневик!
Но досчитай до трех и
Рухни вниз на восемь,
Тогда ты следующую тайну обретёшь.
Задумчиво смотрели друг на друга, пытаясь осознать, о чём идёт речь. Я стала осматривать библиотеку.
— Ну, полагаю, что искать надо здесь, раз письмо тут лежало, — сказал адмирал, обычно так и бывало.
— Тебе некомфортно в библиотеке?
— Нет, я же говорил, что это моя любимая комната в доме.
— Тогда что? Следует искать место, где воднику будет плохо в этой комнате, — при этих словах, мой взгляд остановился на камине.
Я смотрела в его нутро. Огонь единственная стихия, которая относится ко мне плохо, может, отец Эля это имел в виду?
— Давай поищем в камине, — предложила я. — Он как раз остыл, а там есть кирпичи, их можно считать.
Поиски проходили довольно долго, так как мы не знали с какого кирпича нужно начинать отсчет, лишь примерно представляли, что не ниже середины, ведь отсчет необходимо было вести вниз.
Через час, примерно, нашли выдвигающийся кирпич, мы ни один раз его ощупывали, но он так ловко был приставлен, что не сразу смогли его достать.
Зато наш внешний вид был плачевен. Все в саже с ног до головы. Жирная копоть лежала на плечах и волосах, а найденная записка заляпана нашими грязными отпечатками пальцев.
Пришлось делать перерыв в поисках, чтобы принять ванну, а поскольку принимали мы её вдвоём, то купание затянулось. Эль вспомнил, что давно меня не целовал, не обнимал и вообще.
Так что мы выпали из реальности ещё на пару часов, пока дурачились в воде.
Когда вернулись в библиотеку, шла вторая половина дня.
— Такими темпами, — подколола я Эля, — мы за неделю не управимся!
— Не наговаривай на нас, сейчас мы соберемся и с новыми силами всё одолеем! Читай!
— На стене, где знания томятся,
Ты рассмотришь родное лицо,
Стоит небольшого труда догадаться,
Где подсказка хранится ещё.
— Так, родное лицо. Тут есть портрет моей матери! — и он быстро прошел вглубь библиотеки.
Остановился напротив портрета, и довольно долго на него смотрел.
— Думаешь, подсказка в самом портрете? — удивилась я.
— Нет, должна быть ещё одна записка. Прости, задумался.
Он аккуратно снял картину и перевернул, но за ней ничего не обнаружил. Мы ощупали и раму, и стену за картиной.
— Странно, тут больше нет портретов, — растеряно сказал Эль.
— Да, я вижу, значит, твой отец имел в виду ещё что-то. Может в прямом смысле слова? — загорелась я идеей. — Вот напротив огромный стеллаж с книгами, а в центре него зеркало, подойди!
Эль послушно подошел и посмотрел на себя.
— И что? Это я.
— Так чьё ж лицо тебе роднее, чем своё собственное?
Теперь мы ощупывали раму зеркала, оказалось, что за ним, был маленький тайник, где лежала третья записка. Её решил читать сам адмирал.
— Там где ветер свищет лихо,
Разглядишь ты небосвод.
Загляни под древо высоко,
Там подарок тебя ждет!
— И где тут у вас ветрюганы? — спросила я.
— У нас на башне, раньше была голубятня. С неё видна вся округа.
— Тогда пошли смотреть, есть ли там что-то, — азартно сказала я и вышла из библиотеки первой.
До башни мы практически добежали, так хотелось найти сокровище. Действительно захватывающее приключение.
Когда мы поднялись на самый верх, я поняла, что Эль прав. Отсюда открывался чудесный вид на округу. Башня была крытой, поэтому огромные старые балки поддерживали крышу.
Адмирал принёс лестницу, и мы обшаривали пространство под балками и вокруг них, пока не наткнулись на шкатулку в одном из углублений.
— Откроем тут? — спросила я.
— Нет, пошли обратно, — почему-то прошептал Эль.
Я не стала возражать, ведь это его подарок, он имеет право открыть его там, где хочет.
Всю дорогу мы молчали. Руки Эля чуть подрагивали, и я понимала, что ему сейчас тяжело.
В
