впервые с ним танцую. И это оглушительно радостно и возбуждающе. Я всегда любила танцевать, но танцевать с Игорем — это!.. дух от счастья и восторга захватывает. Он такой красивый! Такой любимый и желанный! И так горячо смотрит на меня.
К нашему танцу постепенно присоединялись остальные. Музыка неслась, захватывая в свой круговорот все новые пары, и вскоре кружился весь огромный зал. Свет приглушился, в воздухе стали парить золотые искры, полупрозрачные синие лепестки цветов, маленькие разноцветные бабочки. Они медленно сыпались с высоких потолков, кружились вместе с танцующими в ритме вальса и, долетев до пола, взрывались бесшумными фейерверками. Все это вместе — музыка, близость Игоря, улыбающиеся лица танцующих мужчин и женщин, магические спецэффекты привели меня в прекрасное настроение. Я смотрела в смеющиеся глаза моего Драконыча и чувствовала себя очень счастливой.
Когда танец закончился, Игорь взял меня за руку и повел по залу, подводя то к одним, то к другим знакомым. Он что-то говорил, я улыбалась, иногда он начинал свои игры с переводом. Когда он мне переводил чьи либо вопросы я отвечала, — Люблю тебя! Счастье мое! Мой дракон! Мой самый, самый, самый. Мой свет!
На последней фразе Игорь широко улыбнулся и прошептал мне на ухо.
— Я знаю эту песню, а ты где ее услышала, малявка?
А я и не знаю никакой песни про «мой свет». Надо потом у него спросить, что за песня. Но, в общем, бал мне однозначно нравился.
Мы танцевали еще несколько раз под прекрасную музыку, сопровождаемую чудесами магии разными для каждого танца. Потом вернулись к королевской семье. Вот бедные. Они так и сидели в своих креслицах, глядя на танцующий зал и негромко переговариваясь между собой и со своим сопровождением. Игорь подошел к кузинам, а меня, испросив его высочайшего позволения, утащил танцевать Виир. Потом я опять танцевала с Игорем. А потом я захотела пить, и Драконыч подвел меня к фуршетным столам. На столах стояли золотые и серебряные фруктовые этажерки с разнообразными фруктами и большие красивые сосуды, выполненные из цветного хрусталя, а может быть и из чего-то другого, с золотыми и серебряными черпаками. Сосуды напоминали наши крюшонницы.
— Смотри, там, где золотые черпаки — алкогольные напитки, там, где серебряные — безалкогольные. Что ты будешь?
— Серебряные.
Игорь подхватил два фужера, стоящих возле розовой крюшонницы с серебряным черпаком и развернулся ко мне. В этот момент его глаза глянули куда-то мимо меня, а губы сжались в твердую линию.
За моей спиной промурлыкал женский голос, — Югр, мой дорогой жених, ты не хочешь поговорить со своей невестой?
Я в первый миг застыла, мне показалось, что за мной стоит Анжела. Когда обладательница мурлыкающего голоска вышла из-за моей спины, я вздрогнула. Дежавю. Очень знакомые формы. Большая грудь, тонкая талия, крутые бедра… как же мой драконище сильно пересмотрел свои вкусы, познакомившись со мной. Бедненький любитель взбитых сливок перешел на апельсиновый фреш. Еще хорошо, что я на каблуках, и Анжела Два даже чуть-чуть пониже меня и за счет этого выглядит рядом со мной толстозадой бабищей.
Взбитые Сливки протянула свою ручку и попыталась схватить один из фужеров. Драконыч ловко уклонился и прорычал.
— Наши договоренности аннулировались в связи с моей безвременной кончиной. У меня другая невеста, — рыча это, он отдавал мне фужер, в который я тут же вцепилась, и освободившейся рукой прижал к себе, обняв за талию.
— Быстро же ты меня разлюбил.
В мурлыканье добавилась горчинка.
— Ления, я все знаю обо всех твоих далеко не целомудренных увлечениях. Их скопилось удивительно много. Поэтому прекрати эту дурацкую сцену и иди веселись.
— Почему ты сразу поверил клевете, даже не попытавшись встретиться со мной?
— Потому что у меня есть любимая. И это не ты.
— Это потому что она принцесса? Ты же никогда не был меркантильным, Югр.
— Это потому что я ее люблю так, как никогда не любил тебя. Впрочем, и она меня любит так, как ты в принципе не умеешь.
— Ты не имеешь права так говорить. Ты меня совсем не знаешь.
— Уверен, что не знаю. И, прости, знать и не хочу.
Сказав это, Игорь увлек меня вместе с бокалом, в который я вцепилась как в спасательный круг, прочь от своей пышной красотки.
Бал продолжался. В какой-то момент Игорь отошел от меня на пару шагов, увлекаемый за локоть высокомерным возрастным драконом. И мне прямо в ухо вонзился торопливый злобный шёпот.
— Ты глупая человечка. Драконы живут, по меньшей мере, пять веков, а ты через сто лет уже будешь мерзкой старухой, к которой он побрезгует прикасаться. Я подожду. Я стану королевой! Я поумнела за эти семь лет и больше не совершу ошибку. А ты уйдешь в Пертову Бездну. И если не дура, уйдешь, не дожидаясь того момента, когда твой муж тебя начнет стыдиться и избегать.
Я развернулась, посмотрела в красивые черные глаза бывшей невесты. Если глаза — это зеркало души, то душа у пышной красотки была скукоженная как сгнившее, засохшее яблоко, упавшее под дерево и там и забытое садовником. Ненависть, злоба, зависть, и еще какие-то жестокие терзания, может быть напрасные сожаления, вот что так и лилось грязными струями из Анжелы Два, как помои из ведра. В чем то Анжела Один была даже лучше. Та была просто красивой бабенкой, эгоистичной и избалованной, уверенной в похотливой любви, которую она вызывает в мужчинах, привыкшая к ленивой и безбедной жизни, обеспеченной ей очередным любовником. Но такой ненависти я в ней не увидела. Впрочем, драка была скоротечная, может я что-то и пропустила.
— Ты глупая дракониха. Тебе никогда не понять, что счастье не в том, чтобы стать королевой, а в том, чтобы рядом был любимый мужчина. У меня впереди вряд ли есть сто лет жизни. Но тридцать — сорок лет я буду согрета любовью своего дракона и сама согрею его своей любовью. А люблю я его так, как ты никогда не сможешь его полюбить, раз ты в нем видишь только корону, а не его прекрасную душу.
В этот момент я вдруг поняла, что ответила ей на драконьем языке и вокруг тишина. А в следующий миг я была уже в объятиях своего Драконыча. Он быстро увлек меня к трону. Придворные расступались и учтиво кланялись. Так что, мы создали целую реку движения. Мы и так были в центре внимания, а после того как привели в движение ползала, наверняка еще больше возбудили любопытство в публике. Я, если в первый момент растерялась,
