начать меня раздевать. Гайл был прав. Сама я приняла противоядие.
— Я думала, это никогда не закончится. — С этими словами я вывалилась из кара, под радостное улюлюканье некоторых ребят, которые еще не спали. Оставшиеся были теми, кому было не безразлично, провалю я свое первое задание или нет: кто-то симпатизировал мне, а кто-то, делал ставки на тотализаторе.
— Иди, отмывайся от этого придурка и мы ждем тебя. — Шиат уважительно мне кивнула и похлопала по плечу.
— Для чего?
— Вечеринка в честь посвящения! Ее нельзя пропускать! А над твоей сексуальностью я потом лично поработаю. Кажется, там еще не окончательно все потеряно.
— Прям утешила. — Пробормотала я ей в спину.
Оказалось, что частью посвящения была веселая попойка. Отвертеться никак не получалось. И когда один стакан тарайна, содержащего алкоголя приблизительно столько же, сколько стакан земного пунша, полностью отключил меня за две минуты, вся банда единодушно сошлась во мнении, что для Призрачных скатов это совершенно не годится. И дело было не только в развлечениях. В конце концов задания были абсолютно разными, а моя неустойчивость к алкоголю однажды может вывести меня из строя и стоить жизни мне, или даже команде. С этим согласился даже Гайл, и теперь Зан, главный по веселью в этой богадельне, очень планомерно и медицински выверенно, отмеряя дозы колбами и мензурками, приучал нейромедиаторы в моей голове реагировать на алкоголь правильно. В итоге, через четыре месяца его школы, я почти догнала своего учителя и иногда играла с большими бородатыми дядями в игру «Кто кого перепьет». Часто даже выигрывала. Кроме как у Зана и Шиат. Однако они мной гордились.
С тех пор было много заданий. Гайл с ребятами работал на орбите, в космосе, участвовал в штурмовых и прочих силовых операциях. Меня же поначалу отправляли просто воровать. В основном, на столичную планету Гарайского конгломерата — Гарат-Нитера. Со временем задания становились все опаснее, ведь заказчики Гайла планировали прижать правление одного из самых беспринципных и гадких народов Конгломерата — гаротов. Полуголые варвары занимались работорговлей, но самое страшное: их подозревали в торговле живым товаром с ахвишемами — заклятыми врагами сразу трех союзных держав Аттрактора. Хотя никаких доказательств не было. Их Гайлу и предстояло собирать.
От задания к заданию надежда, что меня ищет влюбленный Терон, умирала, умирала и умирала, но всё никак не желала сдохнуть до конца. Я задвинула её в самую дальнюю и глубокую часть своего сердца, которое совершенно охладело к дракам, поединкам и операциям. Все они проходили одной сплошной чередой. Разум очищался, меня покинули кошмары, страхи, волнения. Настроение портило только щемящее чувство навсегда утерянного шанса на счастье. Я думала о Тероне каждый вечер, укладываясь в кровать, представляла, как он обнимает меня со спины. И только эта фантазия согревала меня среди ночи. Настроение всегда оставалось стабильно отвратительным, а боевые навыки стали безупречными, поэтому теперь уже прозвище «Райгн» — «чокнутая» — подходило мне как нельзя кстати. Была у этого прозвища и ещё одна причина — моё неподдающееся пониманию гарайцев правило: никогда и никого не убивать. Я очень ювелирно нейтрализовывала тех, кого нужно было нейтрализовывать. Усыпляла, вырубала, самыми разными способами лишала возможности двигаться, но так или иначе на моем счету пока ещё не было ни одной жизни. Хотя мне и встречалась куча отъявленных мерзавцев, мафиозников и прочих убийц. Их жизни я оставляла на совесть гарайского правосудия. Моя же совесть была относительно чиста.
Через некоторое время Гайл дал мне несколько новобранцев для тренировок, но увидев, что я попросту вымещаю на них свое плохое настроение, превращая в котлеты, забрал обратно, оштрафовал при этом на десять тысяч кредитов, вычтя из моего двухмесячного жалования, но так и не добился ни тени раскаяния. Он то и дело пытался заводить со мной разговоры о моем состоянии, но я никогда на это не велась, и он, наконец, оставил меня. Очень скоро он стал звать меня на боевые операции по освобождению заложников, и ликвидации целых мафиозных структур. Тогда он понял, что мое дурное состояние духа само по себе может быть достаточно сильным оружием, и что я приношу намного больше пользы именно так, чем как обычная воришка или нелепейшая соблазнительница.
Теплое лето Зеваона сменила не менее приятная осень, а затем влажная, лишь едва прохладная зима, принесшая вместе с южными ветрами свежий воздух экваториального океана. Говорят, что там на экваторе тепло круглый год — совсем как на Гайе.
В одну из операций, где мы пытались освободить маленькую дочь благородного Аро Гадаора — одного из тринадцати сенаторов Гарайского конгломерата, именно мне удалось найти её в заминированных подвалах старого завода по переработке титана. Похитителям удалось покинуть завод. Уходя они взорвали первую цепь взрывчатки. Гайл передал всем по рации:
— Всему подразделению покинуть зону операции. Ждать меня наверху.
Этот герой хотел спасти всех нас и сам вытащить девчонку.
— Принято, кэп. Отступаем. — Слышалось то и дело по линиям интеркома. Я, Зан и еще пара парней из звена Зана молча переглядывались и не спешили отзываться.
— Завод слишком большой. Ждать его наверху, значит, что он сам будет пытаться её найти. — Озвучила я очевидное.
Глядя мне в глаза, Зан произнёс в рацию:
— Помехи на линии, приём!
— Всем отступать, — надрывался Гайл у нас в наушниках под гремящими в отдалении взрывы.
— Ни хрена не слышу, кэп, помехи на линии. — Врал на голубом глазу Зан. — Танар, Киато, слышали кэпа?
— Не разобрать, Зан. Помехи. Продолжаем операцию. У объекта совсем нет времени. Она погибнет.
Слышавший всю эту комедию Гайл не своим голосом орал нам отступать. Но эти трое никак не унимались, весело перемигиваясь, изображали поломки на линии. Молча Зан покрутил пальцем над головой, изображая взлёт вертолета и приказывая своим рассредоточится для поисков маленькой заложницы дальше.
— Сиф, не слышал твоего отзыва, приём. — Раздался в конце охрипший голос кэпа у меня в ухе. Я смотрела в глаза Зана, который уже готов был убегать, и кивнула ему, молча вынув наушник из уха.
— Я в сектор D. — Бесшумно выдохнула я Зану.
— Удачи, Райгн.
Меня вело какое-то женское материнское чутье. Она там совсем одна. Маленькая восьмилетняя девчонка. Брошенная, в темноте. Слышит звуки взрывов и знает, что сейчас умрет. Я твёрдо решила искать её до конца. Я пришла прямо к ней. Меня вёл мой внутренний голос.
Мы успели чудом выбежать на поверхность, когда совсем рядом стали рушиться стены и взрываться последние детонаторы. Девчонку я прикрыла собой от самого последнего взрыва. Спина обгорела так,
