Ульяна Соболева - Восемь. Знак Бесконечности

Я поднялась с дивана и всхлипнув, открыла золотистую сумочку, высыпала содержимое на диван. Долго смотрела на ее вещи, на помаду, на маленькую коробочку духов, на цепочку с сердечками, на лак для ногтей и пилочку. Потом на ключи от квартиры.

Решение было мгновенным. Схватила ключи, встала с дивана и набросив плащ вышла из квартиры.

Как давно я не была здесь. На мебели слой пыли… но все оставлено, словно Ли никуда не уезжала. По комнате разбросаны вещи, постель расстелена. Здесь уже побывали копы. Я словно мысленно увидела, как щелкают фотокамеры, как они снуют по квартире Ли в перчатках, трогают ее вещи, открывают ящики. Стало не по себе. Вот так, когда тебя больше нет, все что тебя окружало и было тебе дорого уже не имеет значения. Кто-то может собрать в коробки все что ты считал своим и вынести на мусорную свалку. То, что было тебе дорого мгновенно обесценивается в обычный хлам и от него пытаются быстрее избавиться. Возникло болезненное желание собрать все вещи Ли и увезти к себе. Не позволить им трогать. Я зашла в ее спальню и села на краешек кровати. В прошлом году, когда я поругалась с Алексом в очередной раз, я спала на этой кровати вместе с Ли и она рассказывала мне страшные истории, хватала меня за ноги, мы визжали и пили до утра водку, выкурили кучу сигарет. Теперь я сижу на ее кровати, а ее больше нет. Какой-то гребаный ублюдок убил ее, выколол ей глаза, насиловал, бил. Он забрал у меня Ли!

Я достала сотовый и нашла сообщения от нее. Всего пару недель назад…Пару долбаных недель, когда это было так естественно получать смски от Ли.

"Матрешка! Я обижусь и внесу тебя в черный список где только можно, я не приду на твой день рождения, я не буду будить тебя по понедельникам и вообще, я перестану называть тебя матрешкой. Ты больше не прочтешь ни одного моего статуса в фейсбуке. И не узнаешь о моем новом бой френде. Невероятно сексуальном бой френде".

Сквозь слезы улыбка…и пальцы гладят дисплей. Вот и все что осталось. Сообщение есть, а человека уже нет.

Последнее пришло каким-то странным. Словно его начали писать, но оно не дошло. Ли отправила его с сотового телефона, который сейчас точно у копов…или…его вообще не нашли.

Размазывая слезы встала с постели и подошла к ее компьютеру.

Заславский грузно сел в кресло и закурил *надцатую сигарету за последние пару часов.

Пепельница походила на ощетинившегося ежа с бежевыми иголками, которые местами вывались за железные бортики.

У него раскалывалась голова, точнее она просто взрывалась от мыслей, хотелось подойти к крану, открутить холодную воду и подставить под нее пылающий затылок.

Все что они успели за это время — пробить знакомых Ли. Но ее не было в городе больше нескольких недель и это усложняло задачу. Притом очень сильно.

Вернулся Ферни с двумя чашками кофе, такой же мрачный, с покрасневшими глазами. Они не спали более суток. Оба.

— Что там с уликами с места преступления? — спросил Алекс перевернув сигарету горящим концом вверх и постукивая ею по столешнице, рядом с пластиковым пакетом, через который просвечивала черно-бордовая ламинированная визитка Данте Марини.

— Там столько хлама, что даже бычки могут быть уликами. Сукин сын выбрал такое место, где хорошо наследили еще до него. Ищи теперь иголку в стоге сена.

— Говорят если сено сжечь и провести магнитом — иголку можно легко найти, — пробормотал Алекс.

"А иногда она колет тебе глаза, а ты как идиот, думаешь, что их щипает от собственной вины, но на самом деле ты просто слепец".

— Пусть проверяют все, каждый окурок, каждую соринку! Все! Мне плевать сколько человек этим будут заняты.

Зазвонил телефон и Заславский сорвал трубку.

— Да!

— Мы получили распечатку звонков и сообщений жертвы. Переслала вам.

Алекс повернулся к компьютеру, пошевелил мышкой, на экране появился документ с номерами телефонов. Пробежался взглядом и застыл. Взял в руки визитку и снова посмотрел на экран.

— Твою ж мать! Он звонил ей, мать его! Звонил несколько раз и накануне перед ее исчезновением тоже звонил.

— Кто? — Ферни поставил стакан с кофе на стол и облокотился о стену, сложив руки на груди.

— Марини. Он звонил Ли.

— И визитку нашли в ее сумочке, — добавил Ферни.

Заславский вскинул голову и посмотрел на друга.

— Нам пора побеседовать с мистером Марини, нужно прищучить этого сукина сына и задать пару вопросов. И пусть молится хоть дьяволу, чтобы у него оказалось алиби на это время.

— Даже если у него не будет алиби оно найдется с помощью его адвокатов.

— Посмотрим.

Снова зазвонил телефон.

— Твою мать, у президента спокойнее, чем в этом гребаном участке. Да! Заславский слушает! А почему не на сотовый? Точно…прости. Батарейка сдохла. Что там у тебя? Что? Я выезжаю.

Заславский побледнел и перевел взгляд на Ферни.

— У нее в волосах…на голове…вырезан знак бесконечности. Прямо за ухом.

— Тянет на ордер, Ал.

— Да! Блядь! Тянет на ордер!

Оба замерли, глядя друг на друга.

— Твою ж мать!

— Что?

— У девочек…Тату.

— Ты ж не думаешь?

— Не знаю. Что с ее компьютером. Проверяли переписку?

— Нет. Он все еще в квартире.

— Отправь туда Стефани с ребятами пусть везут сюда. Давай! Поехали. Кажется, у Марини начались серьёзные неприятности.

— Смотри… Очень неровные края. Он был в ярости, когда делал это. Он злился.

— Что-то еще есть?

— Нет. Пока ничего. Осмотрели тело. Он надругался над ней, но не обычным способом, он ее не трахал сам. Он именно глумился и издевался…

— В смысле?

— Он насиловал ее каким-то предметом, мы еще ждем ответов с лаборатории, но я подозреваю, что это нож или тесак.

— Чокнутый сукин сын. Гребаный извращенец. Они что плодятся пачками, размножаются делением? То ни одного, то сразу два?

Берн поправил очки кончиком пальца.

— Сезон маньяков открыт. Деньги к деньгам, неприятности к неприятностям и маньяки к маньякам.

Алекс склонился над телом, рассматривая ранку. Смотрел несколько секунд. Точь-в-точь как на визитке. И вдруг нахмурился.

— Посвети сюда.

— Куда?

— Посвети, мать твою. Вот сюда. В ухо.

— Нахрена?

— Дай пинцет.

Берн пожал плечами и протянул пинцет. Алекс наклонился к трупу и осторожно ввел края пинцета в ушную раковину. Несколько секунд что-то пытался ухватить и наконец извлек белый квадрат. Берн судорожно сглотнул.

— Твою мать!!!!

— Он пустой! В лабораторию, немедленно. Сейчас! Сверить на идентичность с предыдущими!

— Да, Ал! Черт! Как я не заметил. Я все осматривал.