Вспыхнул свет, разгоняя ставший привычным сумрак. Я зажмурилась в первый момент, а после — пожалела, что открыла глаза.
В комнате было трое, не считая нас с Митарой. Девочка и вовсе сидела, закрыв глаза ладошкой и закусив до крови губу. А я смотрела на вошедших.
У дверей, прислонившись к косяку и разглядывая потолок, с отсутствующим видом стоял его высочество кронпринц. Посреди комнаты возвышалась фигура императора, а вот у стенки, стараясь втиснуться в нее, замерла императрица.
Только сейчас она не выглядела императрицей. Порванное платье, потекшая от слез и крови косметика. На ее лицо было страшно смотреть. И нос уже, кажется, был сломан. Да и царапина на щеке больше походила на специально нанесенный удар, нежели на случайную травму.
— Эрика, моя дорогая Эрика, — ласково говорил император, приближаясь к супруге. Она попыталась отодвинуться, но по обе стороны уже был воздушный барьер. Император не оставлял путей для отхода. Никогда и никому.
— Он соврал вам. Я не знаю, что он говорил, но он врал вам. Он врал, — отчаянно прокричала Эрика, пытаясь уклониться от пальцев императора. А он медленно, словно издевался, касался ее избитого лица, провел по щеке, заживляя порез, приподнял за подбородок, заставляя запрокинуть голову, и медленно поцеловал в разбитые губы, слизывая кровь.
— Арье мне соврал? — медленно, словно нехотя, отстранился император, оставив руку на шее своей жены. — И в чем же? Расскажи мне свою версию. Или тебе помочь, Фрея? — Глядя, как бледнеет женщина, император удовлетворенно усмехнулся. — Рад, что именно ты решила поиграть эту роль. Будет приятно избавиться от такой головной боли. Но, — он сделал паузу, — ты можешь облегчить свою участь. Имена, место встречи. Просто скажи их мне, и смерть будет быстрой.
— Нет, — женщина отрицательно качнула головой и закашлялась, когда император сдавил горло. Она попыталась оттолкнуть его, но ничего не получилось. Вот только… она увидела меня. — Кир… рин?
Император обернулся на ее взгляд. Я испуганно шагнула назад, оступилась и упала, задев Митару. А с ней… с ней было что-то странное. Как будто ей было непросто страшно, но ей было больно. Физически больно от всего происходящего в комнате.
— Кирин? — император сделал шаг к нам. Лицо его разгладилось, даже улыбка на лице появилась, но я видела только глаза. Такие же, пылающие алым светом глаза, как были совсем недавно у Хеля. Мужчина задумчиво взглянул на меня, моргнул и вот они уже обычные, светло-голубые, как и положено людям.
Пользуясь тем, что император отвлекся. Эрика попыталась отойти в сторону, но вскрикнула от резкой боли. Вместе с ней, не выдержав, застонала и Митара.
— Арье, довольно. Подожди, пока не уйдем, а после займешься вплотную. Список имен оставишь у меня. На ужине можешь не появляться.
— Да, ваше величество, — глухо ответил принц. Его глаза не были алыми, только ободок зрачка горел ярким багровым светом.
Эйвор не ответил, подошел ко мне и протянул руку, помогая вылезти. Смотреть ему в глаза я боялась, даже заставить себя коснуться его руки было сложно, после воспоминаний о том, что он только что делал.
— Там Митара? — спокойно спросил император. Я кивнула. Его лицо напряглось, а после — ваза просто рассыпалась. — Митара? — он говорил ласково, но без того пугающего подтекста, что появлялся в разговоре с Эрикой. — Идем, Карон будет недоволен, если ты заболеешь.
И он взял девочку на руки.
Мы отошли довольно далеко, прежде чем я услышала пронзительный крик, разнесшийся, вероятно, по всему дворцовому комплексу. Но никто даже глазом не повел. Стража, что при нашем приближении ожидала, чтобы продемонстрировать почтение императору, даже глазом не повела, услышав вопли умирающей императрицы. Казалось, это никого не удивляет.
Императорский кабинет в этот уже ночной час, был пуст и мрачен. И даже яркий свет, вспыхнувший при нашем приближении, никак не исправил это впечатление.
Мужчина аккуратно уложил Митару на диван, быстро подошел к столу и щелкнул по экрану, впечатанному в столешницу, вызывая кого-то. На экране появилось лицо советника Лейворея.
— Ваше величество?
— Ужин отменяется. Перенеси все на завтра. Передай Карону, что я жду его у себя. Митара со мной, так что пусть не задерживается. Лорда Эйстона также вызови. Кирин была одна — это его провинность.
— Да, ваше величество, — без тени недовольства ответил советник. Экран погас, оставляя нас втроем. Хотя учитывая состояние Митары, которая старалась лежать как можно выше задрав подбородок и тихо плакала, можно было вполне себе заявить, что мы остались наедине с императором.
— Ваше величество… — не зная, что сказать, начала я.
— Мне жаль, что ты увидела этот неприятный эпизод, — поморщившись, сказал Эйвор, подошел к бару и извлек два стакан. — Что ты будешь?
— Воды, — тихо попросила я, глядя, как он достает бутылку родниковой воды. Самой дорогой.
— Держи. — Мне протянули стакан. Даже со льдом. — Ничего не хочешь спросить?
— Почему вы так поступили с ней?
— С Эрикой? — Эйвор отхлебнул воды. — Ее тяга к самоубийству начала переходить все возможные пределы. Я готов был закрывать глаза на некоторые ее ошибки, но не на откровенную глупость. Пытаться связаться с вольными из дворца. Вся связь контролируется, даже ее имитатор браслета.
Он замолчал, отпивая еще, после взял новый стакан и наполнил его до краев. Мне предлагать не стал, подошел к Митаре, которая уже не плакала, только тяжело дышала и, приподняв голову, начал аккуратно поить.
— Кирин, что вы там делали? — он говорил устало. Без злобы или раздражения, без осуждения или покаяния.
— Мы хотели поговорить без свидетелей.
— И выбрали зал казней? — вздернул брови император.
— Казней? — Такое назначение этого пустого помещения, где были одни только цветы, мне в голову не приходило.
— Мы не зажигали свет. Просто поговорили.
— С Митарой? И что же тебе сказала любимица Карона?
— Она помогла мне понять себя.
— Понять себя? — Император убрал стакан от губ девочки и как-то грустно добавил: — Да, это она может.
Он наклонился и коснулся ее лба. Температуры не было. После быстро прошел к столу, открыл верхний ящик и достал браслет. Не говоря ни слова, быстро защелкнул его на руке девочки. Браслет моргнул, активируясь, и плотно обхватил ее запястье. Митара дернулась, попыталась содрать его с себя, но было уже поздно.
— Ты слишком уязвима, чтобы ходить без защиты, — спокойно сказал Эйвор, заводя руки девочки за голову. — Я пошел на уступки, не отправив тебя ко всем остальным наделенным силой, но с каждым разом ты все дальше переходишь черту. А иметь дело с невменяемым братом я не желаю.
