Я напряглась, как только речь зашла о родине Рэма — боялась услышать, что император сейчас вытащит из рукава, как козырную карту тот факт, что наследник этого самого герцогства обучается в военной академии, которой руководит старший сын императора.
Фредерик, должно быть, понял ход моих мыслей, потому что послал мне укоризненный взгляд. Я попыталась всем своим видом выразить раскаяние — император покачал головой — и продолжил.
— Осенью было второе покушение на моего старшего сына. При помощи специально выращенной для этих целей кентерберрийской змейки.
Раздался гул голосов — в империи все знали, что это за тварь. Чудовище, высасывающее магическую силу и саму жизнь из мага.
— Моему сыну чудом удалось спастись. Благодаря своей невесте.
Народ синхронно вздохнул, пораженный.
— Мы и сами были удивлены. Оказывается, от кентерберрийской змейки есть спасение. Только рядом нужен человек, который не знает, что это такое и не боится, — император насмешливо посмотрел на меня, и продолжил:
— Практически одновременно с ним — покушения начались сразу на всю августейшую фамилию. И с этого самого времени в самых крупных изданиях начали активно публиковаться разнообразнейшие статьи, порочащие меня, и моих сыновей. А так же про всех, кто мне дорог и близок. После статьи о том, что по моему приказу был расстрелян командующий Тигверд, статьи, направленной на то, чтобы внести неразбериху в управление армией и подбить части на бунт, я не мог оставаться в стороне. К тому же эта статья вышла именно в тот момент, когда мой сын исчез. И как вы понимаете, все это не было совпадением. Я, честно говоря, был настроен карать журналистов. Как пособников врага. Но внезапно подумал — а откуда вам брать правдивую информацию. У меня? У командующего? У наследника?
Послышались осторожные смешки. Видимо, журналисты представили себе, как они аккуратно подходят к главнокомандующему и смело задают ему вопрос: «А что, собственно, происходит?..»
— Поэтому и была создана пресс-служба Империи, — продолжил свою речь Фредерик. — Ее руководителем назначен мой сын, Брэндон. Как только он встанет на ноги, он известит вас о том, как она будет работать. И теперь каждому из вас предстоит сделать выбор — вы на стороне Империи или на стороне врага.
Все замолчали. Надолго.
Молчал и Император. Потом он заговорил снова:
— За всеми этими событиями мы забыли о трех трагедиях, что заставили нас всех собраться в моем дворце. Гибель трех женщин — чудовищные показательные казни невинных людей.
От собравшихся послышался гул. Такой идет от волны, что идет на берег, перед тем как захлестнуть сушу.
— Вы же прекрасно понимаете, что силовые ведомства ВСЕГДА расследуют убийства. И сотрудники никогда не успокаиваются, пока преступник не схвачен. Хотя во всех газетах и была напечатана информация, где говорилось обратное… Но все понимают, что это — не правда.
И Император с отеческой насмешкой оглядел журналистов.
— Убитые женщины имели особые схожие приметы. Синее платье, золотые волосы и перстень — точная копия помолвочного кольца невесты милорда Верда. Сразу стало понятно, что это послание для моего сына. И можете себе представить, какие силы были подключены к операции поимки преступника, в то время как газеты кричали о том, что мы все только и делаем, что готовимся к балу!? Но не надо думать, что убийц простых граждан Империи никто не стал бы искать и обезвреживать. Вот скажите мне, за все это время, пока я у власти, сколько убийств осталось нераскрытыми? Правильно — ни сколько. Сколько покушений на убийство осталось не раскрытыми? Правильно — одно. На командующего Тигверда этой осенью. И не потому, что мы не стараемся. Теперь о главном — мы арестовали убийцу золотоволосых женщин. Сегодня ночью. Это наемник. Это дассар.
Снова гул голосов. Теперь разгневанный.
— Именно так, господа, — продолжил Император. — К нам пришли убийцы и наемники из того мира, который однажды уже пытался нас завоевать. И все помнят, на какие жертвы пришлось пойти нашим предкам, чтобы победить в прошлый раз.
Гнев. Скорбь. Гордость.
Сейчас настолько явно эти чувства витали в зале Императорского дворца, что стали практически осязаемыми. По крайней мере, я их чувствовала отчетливо.
Взгляд Фредерика проникал, казалось, в сердце каждого собравшегося:
— И все эти убийства преследовали две цели. Во-первых, отвлечь силовые ведомства от попытки захвата Западной провинции. Можете мне поверить, план был хорош… И почти сработал. А во-вторых… Поднять одновременно с наступлением внешнего врага волну недовольства среди населения.
Молчание было мертвым.
— Так что, господа, мне остается лишь повторить — выбирайте, на чьей вы стороне. И донесите до каждого жителя Империи, что всем предстоит сделать выбор. Аудиенция окончена, вы свободны.
И весь зал встал на колено, ожидая, пока император покинет зал.
Мы с Джулианой, не сговариваясь, молча сидели на своих местах и ждали, пока все разойдутся. Потом, когда пафосный зал Императорского дворца опустел, мы разом подскочили — и понеслись. Я в сторону рабочего кабинета Фредерика, надеясь его застать. Журналистка за мной.
Когда ворвались, запыхавшиеся, в предбанник, где должен был находиться секретарь, то столкнулись с императором, который насмешливо поглядывал на часы.
— Вот и вы! — рассмеялся он. — И девяти минут не прошло.
— Что с Ричардом? — выдохнула я.
— Что с Брэндоном? — Джулиана.
И тут мы с императором удивленно посмотрели на нее — девушка смешалась.
— Вот даже как… — протянул Фредерик.
— Ваше величество, — пролепетала девушка, вся становясь изумительного розового оттенка.
— Вы прекрасный оратор, — заметила я, стараясь сменить тему.
— Спасибо, конечно, но…
— Слушайте, а как вы смотрите на то, чтобы организовать ваше выступление для жителей Империи Тигвердов. Что-то масштабное? — продолжила отвлекать я.
— Как это? — Фредерик перевел взгляд на меня.
— У вас, к сожалению, нет телевидения, — печально сказала я. — А так было неплохо… Собрать через газеты вопросы, которые бы жители Империи хотели бы задать вам. И всем продемонстрировать, как вы заботитесь о своей стране, как вам важно услышать каждого.
— Неплохо придумано… — задумался Фредерик.
— А насколько это возможно осуществить с технической точки зрения?
— С технической — никак, — улыбнулся император, — а вот с магической. Мне нравится эта идея. Я дам распоряжение Швангау. Пусть придумает, как это сделать.
— Фредерик, — я посмотрела на Джулиану, которая теперь была бледна, но, похоже, все-таки взяла себя в руки, — а что с его высочеством?
