Но, по неясной причине, ее не волновал его неприглядный вид.
Ее улыбка была бесподобна.
— Значит, мне придется что-нибудь с этим сделать, не так ли? — прошептала Элиза.
Когда она приступила к делу, при виде серебряных ножниц, блестящих в свете камина, член дернулся так, словно выполнял приседания.
Она принялась разрезать больничную сорочку прямо по центру, и когда ножницы прошлись близко к эрекции, Акс чуть не кончил. А потом она оказалась в непосредственной близости.
Элиза провела ножницами прямо по всей длине ствола.
Вцепившись в покрывала, Акс сжал руки в кулаки и запрокинул голову, стиснув зубы, простонал:
— Я сейчас кончу… о, черт…
Разрядка была мощнее той, что он получал в секс-клубе, ощущения чистые и незамутненные, словно лезвия этих ножниц, пронзали его тело.
Но он переживал, что Элиза подумает о нем. Он не хотел заходить так далеко, чересчур быстро…
Нет, ему не следовало беспокоиться. Элиза была в восторге, прикусила нижнюю губу белыми клыками, словно сама пыталась сдержать стоны наслаждения, ее взгляд не отрывался от содроганий его члена, казалось, она хотела забраться на него сверху.
Но потом, когда все кончилось, она просто продолжила срезать ткань, а головка члена отчаянно выплясывала, пока острие скользило по его прессу. Выше, к груди. И вплоть до самой шеи.
Акс даже при всем желании не смог бы пошевелиться. Особенно когда Элиза закончила с сорочкой, убирая ткань прочь, и села.
— Я хочу прикоснуться к тебе, — сказала она с восхищением, от которого Акс покраснел.
— Касайся, чего хочешь. — Боже, его голос стал таким хриплым. — Черт, делай со мной все, что пожелаешь.
Сначала она поцеловала его, и, срань Господня, ему нравилось подчиняться ей, ее власти. Он был обнажен, уязвим из-за ранений и настолько сильно, черт возьми, желал ее, что Элиза могла измываться над ним всеми возможными способами, а он все равно молил бы… больше, жестче, еще, еще, о да, пожалуйста, Элиза, возьми меня снова…
Ее руки подобно воде ласкали его тело, а язык, тем временем, лизнул его губы и скользнул внутрь, она брала его и отдавала всю себя. А потом она целовала его горло.
— Что означают татуировки? — спросила она, потираясь губами о яремную вену. Ключицу. — Почему только с одной стороны? Сережки и пирсинги тоже.
— Две половины, — пробормотал Акс, прогибаясь в пояснице, чувствуя тяжелую и горячую эрекцию на животе.
— Тебя?
Он кивнул и попытался ответить:
— Кто я есть… и кем хотел быть.
Она помедлила.
— Кем ты хотел бы быть?
На короткое мгновение атмосфера начала меняться, в жаре и похоти появились трещины. Но он не позволит им рассыпаться. Было слишком хорошо, как никогда…
— Акс?
— Я хочу быть хорошим. Правда. — Черт, он говорил как ребенок. — Я хочу быть хорошим сыном, а не отморозком.
— Я думаю, что ты хороший.
— Ты просто меня не знаешь, — подумал он, испытывая внезапный страх.
Что, если Элиза узнает, какая он грязная шлюха на самом деле… бывший наркоман, который подвел отца в тот момент, когда он больше всего нуждался в своем сыне?
И печально, но какой бы ложной ни была ее вера, Акс нуждался в ней: ее уверенность в нем казалась своего рода прощением, которого он отчаянно искал, но не ожидал найти.
Но ему не дали углубиться в самокопание… Элиза продолжила свои ласки, ее губы скользили по его торсу и затем опустились на головку. О, черт, она посмотрела на него, а потом вытянула язык и скользнула по кончику. Акс громко и смачно выругался, когда она вобрала его в рот…
Он подскочил, почувствовав вспышку боли там, где боль обычно не приветствовалась.
— Ауч! — прошипел он сквозь зубы, когда Элиза снова зацепила его клыками. — Нет, нет… не останавливайся…
— Прости! — Элиза в панике села, не выпуская из руки его член. — Я никогда не делала ничего подобного… забыла про клыки…
— Продолжай…
— Я не хочу причинить тебе боль…
— Мне нравится…
Внезапно они осознали всю абсурдность происходящего, и Акс не понял, кто рассмеялся первым, но вскоре они оба покатились со смеху.
Было приятно освободиться от боли и ощущения пустоты, чувствовать только удовольствие и… счастье.
Очень давно он не испытывал ощущения счастья.
С тех самых пор, как ушла мать, раз и навсегда.
Элиза поверить не могла, что ведет себя как какая-нибудь соблазнительница… когда в реальности занималась сексом лишь раз, все прошло не ахти, и уж точно она не пыталась сделать кому-нибудь… ну, вы поняли.
Боже, она была такой зашуганной, что не могла произнести слово даже мысленно.
Оральные. Ласки.
— Да. Прошу…
Услышав мольбу Акса, она поняла, что сказала это вслух.
— О, черт… кажется, я совсем неуклюжая?
Протянув руку, он погладил ее по щеке.
— Ты… изумительная. Ты заставляешь меня чувствовать то, что я никогда прежде не испытывал. Ты идеальная в своей уникальности и том, как именно ты это делаешь.
— Но я только что укусила тебя за…
П.С., Срань Господня, она не могла поверить, что сидела с его членом в руке так, словно это какая-нибудь телефонная трубка.
— Скажи это, — приказал Акс.
— Э-э…
— Стержень любви. Нефритовый стержень, дружок, член, ствол…
Они снова рассмеялись, улыбаясь друг другу… а потом ей захотелось вернуться к начатому.
— Пожелания? — спросила она хрипло. — Что тебе нравится?
Он поерзал бедрами, и Элиза внезапно обратила внимание на плотную белую повязку на его ноге и ту, что была на ребрах. Но потом в его глазах вспыхнул огонек, дыхание участилось, а голос упал на октаву… и она могла думать лишь об одном — о его вкусе.
— Проведи языком… по стволу… и вокруг головки…
Не отрывая взгляда от его глаз, она вытянула язык… и наклонилась, следуя инструкциям.
— Элиза…
Да, она без уточнений знала, что на этот раз делала все правильно, его член подрагивал в ее руке, бедра устремились вверх, а на его лице царила смесь похоти и восхищения.
— Ты такая красивая… — выдохнул мужчина, не сводя с нее глаз.
Лаская языком головку его члена, Элиза широко раскрыла рот, пытаясь не зацепить его клыками… и, похоже, она преуспела в этом, потому что, несмотря на напряженность во всем теле, Акс не вскрикнул. Он прогнулся в спине и двигался в подобранном ритме: вверх-вниз, а она — посасывая, лаская ладонью. Быстрее… быстрее…
— Я сейчас кончу… — Он застонал и весь задеревенел… пытаясь, при этом, оттолкнуть ее.
Нет, она хочет все видеть.
Когда он выругался, Элиза приняла весь его оргазм в себя, отчего Акс, казалось, совсем обезумел от страсти, содрогания его тела и его члена у нее во рту были самым эротичным опытом, какой только можно представить.
Когда все кончилось, мужчина обмяк… так, что буквально расплылся по полу.
— Мне нравится твой вкус, — сказала Элиза, облизывая губы.
И от этих слов эрекция снова дернулась в ее руке.
— Заберись на меня, — сказал Акс хрипло. — Я хочу в тебя… залезь на меня.
Короткое мгновение Элиза сомневалась, действительно ли стоит это делать.
Ее пугали его раны. Такое могло случиться в любую ночь, когда он уходит на сражения, каждый раз… пока в какой-то момент он и вовсе не вернется домой?
Руководствуясь такой логикой, ей следовало сделать это, ведь она может потерять его в любое мгновенье.
А потом Элиза подумала о себе, о долгих годах, что провела на периферии жизни, действуя в соответствии с навязанными ей ценностями, а не теми, в которые она действительно верила.
Прямо сейчас? Перед ней был красивый мужчина, добрый и понимающий… поддерживающий ее в проблемах с отцом… который хотел быть с ней. Она — свободная женщина, ее влекло к нему, и вокруг никого.
Было совсем нелогично отказывать. Особенно потому, что она отчаянно хотела Акса.
Элиза сняла флисовую кофту и футболку с длинными рукавами, надетую под низ. Стянула бюстгальтер и поднялась на ноги.
И она двигалась медленно, потому что Акс пристально наблюдал за ней, очевидно запоминая каждый дюйм ее тела. Она спустила брюки для йоги с бедер, вниз по коленям, потом отбросила их в сторону… и встала над ним в простых белых трусиках.
— Повернись для меня? — Акс сказал практически умоляющим голосом.
Приподнявшись на носочках, она покрутилась перед ним, показывая спину. И тогда же она подцепила большими пальцами резинку трусиков и спустила их на пол, согнувшись, но при этом не раздвигая ног, показывая ему именно то, что он так хотел увидеть.
Он не сказал ни одного одобрительного слова. Протяжное урчанье и пламя в глазах сообщили ей все, что нужно.
Элиза перешагнула через него и оседлала бедра. На ее коже плясал свет от камина, она ощущала потяжелевшие груди и нужду между ног, чувствовала себя всемогущей и властной… и она была рада, что все происходит именно таким образом.
