Кайя.
Они дружно двинулись к нам.
— Ознакомились с изменениями? — с усмешкой задал риторический вопрос Нариэл.
— С чего вдруг у нас в расписании появилась вампирология? — спросила я, всё ещё недоумевая. — Это же программа четвёртого курса.
Снова повернулась к расписанию[1], желая убедиться, что правильно прочла название переехавшего к нам со старших курсов предмета.
— Сама-то как думаешь? — опять с усмешкой ответил эльф вопросом на вопрос.
— Нам всё-таки стоит опасаться войны с Бордгиром? — предположила, холодея.
— Нет, конечно, — категорично возразил Торрен. — Вампирам война даром не нужна. И наш король тоже не идиот. Но дело, полагаю, именно в панике, охватившей Лимерану. Бред про разрывающую могилы нежить, насколько я понимаю, уже вовсю передают из уст в уста. Здесь эту версию изобрели не наши однокурсники — её, как ты слышала, зачитал из отцовского письма Догвис. — Я, признаться, ничего не слышала, поскольку в этот момент находилась в умывальне, однако не верить Тору у меня не было никаких оснований. — Скорее всего, такие же письма сегодня получили и другие студенты. Вот руководство Блонвура и решило просветить нас насчёт вампиров пораньше — чтобы предотвратить панику хотя бы в этих стенах. Вероятно, данный предмет сегодня ввели в программу не только третьего курса, но и двух первых.
— То есть ты тоже уверен, что вампиры не нежить? — уточнила я.
— Я же уже говорил вам об этом, — не преминул напомнить Нариэл.
— Лайна не тебя спрашивала, — тут же ткнула ему Грэс-Ти.
— И я тоже разговаривал не с тобой, — состроил язвительную улыбочку эльф.
— Кстати, не удивлюсь, если в свете последних событий у нас в расписании появится и виргология, — произнёс Вирайн. Возможно, просто чтобы загасить ссору, в очередной раз назревающую между этими двумя.
— С какой бы стати? — опешил Митар. — Уж вирги-то точно не нежить.
— Безусловно. Зато перерыть когтями могилы очень даже способны. И как только кто-нибудь осознает это — их тоже начнут приплетать к нападениям. Поэтому просветить студентов и об особенностях данной расы, полагаю, было бы вовсе не лишним. А то ж многие до сих пор считают, будто вирги обращаются в зверей в приступе безумия и рвут всех подряд.
— А ты, как я погляжу, и тут обладаешь знаниями сверх программы, — ехидно заметила я, позабыв в этот момент о том, что вовсе с ним не разговариваю.
— Представь себе, — язвительно улыбнулся паразит. Но тут же добавил: — Ладно, пойдёмте наконец в Трапезную — и так уже опоздали.
Магистр Фортейл нам опоздания, конечно, не спустила — оштрафовала каждого на пять баллов.
***
Неожиданное введение в нашу программу таинственной и столь актуальной сейчас дисциплины вызвало небывалый ажиотаж. На вторую пару весь курс примчался чуть ли не бегом. В итоге минут пять ждали преподавателя.
Когда тот наконец появился, все замолкли и воззрились на него так, словно за эти полтора часа он должен был рассказать нам о вампирах абсолютно всё.
— Добрый день, — поздоровался магистр и добавил: — Впрочем, как вы уже знаете, не такой уж он и добрый.
Напряжение в аудитории достигло апогея.
— Моё имя Виктор Логинов, я буду вести у вас вампирологию. Итак, начнём. — Магистр обвёл аудиторию взглядом: — Что, по-вашему, представляет собой нежить?
— Умертвие, — выдала гениальный ответ Ксаланта.
— Браво, — усмехнулся Логинов. — Тогда давайте решим, что представляет собой умертвие. Если, конечно, вы не изобретёте очередной синоним, — добавил он с саркастичной улыбкой.
— Умертвие — это живой мертвец, — сказала Мелина. — На вид он как обычный человек, двигается, думает, разговаривает, но, на самом деле, его тело мертво.
— Ему не нужна еда, — дополнил описание Догвис.
— А ещё для него губителен солнечный свет, — сказала Кайя.
— Отлично, — резюмировал магистр. — Тогда в первую очередь давайте разберёмся, как мёртвое существо может двигаться, а тем более думать и разговаривать.
— За счёт потребления человеческой крови, как же ещё-то! — озвучила Ксаланта очевидный ответ.
— Ладно, допустим, — кивнул магистр. — А что будет с нежитью, если она перестанет пить кровь?
— Жажда наступит, — предположил парень с Вэда. Признаться, не помню, как его звали.
— А дальше? Если крови так и не получит.
— Умрёт, видимо, — уже как-то не очень решительно ответил он.
— Как же мёртвый может умереть? — Логинов вновь обвёл взглядом аудиторию.
На это нам сказать было нечего. Рассуждения зашли в тупик.
— Так что же будет с нежитью, если она прекратит пить кровь? — несмело спросила учившаяся на Гире Тала?ра.
— Честно? — спросил Логинов. — Понятия не имею.
В глазах студентов авторитет магистра-вампиролога заметно пошатнулся. Не знать ответа на такой, казалось бы, элементарный вопрос… Что он нам вообще преподавать собрался?
— Я действительно не знаю, что будет с нежитью, лишённой крови, — ещё раз признался Логинов. — Кроме того, я не уверен, что нежить вообще может существовать.
Он что, издевается? Это, часом, не родственник Вирайна?
— Ну вот, к примеру, объясните мне, откуда у нежити вдруг появляются крылья? — задал магистр новый вопрос. — Ведь всем известно, что у вампиров они есть.
И опять ответом ему было гробовое молчание.
— Вероятно, крылья появляются после обращения в вампира, — спустя, наверное, минуту предположил Астин.
— То есть после смерти? — с усмешкой вскинул бровь преподаватель. — А ты хоть раз видел, чтобы у мертвеца выросли крылья?
— Нет, — честно помотал головой Ледсарт.
— Что-то я уже вообще не понимаю, к чему вы клоните, магистр, — сказала Мадви?ра, студентка Дора.
— К тому, что вампиры — вовсе не ходячие людские мертвецы, а особая раса. Причём раса живых существ.
По аудитории пронёсся изумлённый ропот.
— На наших занятиях мы постепенно будем знакомиться с этой загадочной закрытой расой ближе, — продолжал Логинов, немного возвысив голос, чтобы перекрыть поднявшийся в аудитории шум. — Я расскажу вам всё, что знаю о ней сам.
Тут я заметила, как по губам наших парней — в смысле, Вирайна, Нариэла и Торрена — проскользнули какие-то странные улыбки.
И чему
