снова дразнили?
— А как можно не дразнить неумеху? Мне вон столько лет, а я до сих пор бездарность!
— Не говори так, поняла? То, что у тебя ещё не полностью раскрылся дар, не значит, что ты ничего не можешь.
— А как его раскрыть, если со мной никто не занимается?
— Глупышка, — я приобняла её, — если с тобой никто не занимается, не значит, что ты не сможешь сама развиваться.
— А ты поможешь мне?
— Конечно, правда, ты сама знаешь, со мной всё не так просто.
— Да-да, но на этот раз открой сознание.
— Хорошо.
Дело в том, что, если я смогу вовремя применить щит, внушение будет работать очень плохо, но, если его убрать, всё идет как по маслу.
— Ну, приготовься.
У нас было множество попыток, истерик и криков. Клио убегала, приходила, и вновь опускала руки, но в этот раз я была куда более решительна чем она. Мне приходилось приводить её насильно и заставлять тренироваться, и вскоре… Я стала ощущать малую неконтролируемую силу, которая заставляла меня сесть на качели. Тело будто парализовало привычные движения, и на замену пришли другие, приказные. У Клио стало получатся! Реакция была не так сильна, и я смогла сопротивляться спустя минуту, но какие ощущения при этом испытала! И поверьте, они далеко не из лучших.
— У меня получилось? — Сестра расширила глаза, а я улыбалась. — У меня получилось! Эолия, представляешь?
Она крепко обняла меня, что-то говоря на радостях. По телу пробежала приятная дрожь от любви к своей семье. Ворота открылись, и во двор въехала отцовский автомобиль, из которого вышли родители.
— Пап, мам, — Клио побежала к ним, — я смогла! У меня получилось!
— Что получилось?
— Дар, я смогла его немного испробовать на Эолии, я внушила ей сесть, и она села!
Родители поздравили её, говоря, что как чувствовали, и купили по дороге торт к чаю. Стол был накрыт быстро, учитывая, что открытие дара для каждой семьи это, своеобразный праздник, мы были очень рады обстановке и сразу накинулись с поздравлениями.
— Ну, а ты купила платье? — Спросила мама.
— Да. Потратила на него всё, что было, но оно того стоит.
— Неужто настолько это платье прекрасно?
— Поверьте, вы такого ещё не видели.
— Тогда покажись.
Это тот случай, когда мне большего не надо. Я побежала как маленький ребенок на верх, и переоделась, чуть покрутившись у зеркала, сразу спустилась вниз. Родители поджали губы, зачарованно смотря на меня, со временем на лице мамы заиграла улыбка, она приложила руки к груди и уже широко улыбнулась.
— Ты прекрасна! — Мама подошла ко мне с сестрой.
— Да, это платье потом будет моим. — Утвердила Клио.
— Погоди, у меня есть идеальные туфли к этому наряду! — Женщина убежала куда-тов кладовую.
— Ты так выросла. — Отец мягко улыбался, подперев подбородок руками.
— Время летит слишком быстро, необходимо ценить каждую минуту. — Тихо сказала я.
— А вот и они, — женщина поставила коробку, — ох, эти туфли были куплены давно, на нашу годовщину с отцом, однако наступили резкие похолодания и дожди, и это чудо так и осталось лежать не тронутым.
Я открыла коробку. В ней лежали матовые туфли такого же малинового цвета, на среднем каблучке и чуть закруглённым носом.
— Это… какое-то совпадение.
— Да уж, настолько точно подобрать цвета просто нереально, тем более, когда не знаешь цвет наряда, к которому они куплены.
— Ох, ой образ, это единственная причина, по которой я хочу идти туда.
— Покружись перед нами.
Я мечтательно покружилась перед родителями, улыбаясь и парируя как принцесса. Этот вечер был чуть ли не единственным, когда все в сборе и в доме царит радость. Пусть мы ссоримся, не понимаем друг друга, старательно избегаем разговоров, но всё же мы семья, и наша любовь крепка.
Глава 20
Эолия
С каждым шагом я чувствовала резкую боль, но я могла бы прикрыть глаза, стиснуть зубы и двигаться дальше, если бы не причина, по которой у меня такие боли. — Ты достал меня уже! Что тебе не ясно? — Не ори на меня, бешенная. — Как на тебя можно не орать, если за два часа ты даже не понял с какой ноги необходимо начинать? — Ну прошу прощения, — парень сел на пол и открыл бутылку воды, — мы с парнями, когда собираемся не учим вальс и танго. — Ну да, с тобой поучишь. — Сложила руки на груди и плюхнулась рядом. — Да ладно тебе, ангелочек, всё будет потрясающе. — Если ты так и будешь тупить, ничего не получится. Я вырвала бутылку и стала жадно делать глотки. Как же плохо, что Роумен оказался в моей паре, с ним танцевать — сплошное наказание. Ему что не скажи, сразу начинается или подколы, или огрызания. Он не хочет учиться вообще. — Тебе стоило бы успокоиться, — парень ближе придвинулся ко мне, — рядом с тобой такой мужчина, а ты ещё злишься. — Знаешь, что? — Что? — Роумен улыбнулся, закусывая нижнюю губу. Он явно провоцирует меня на скандал. — В лепешку разобьюсь, но ты со мной станцуешь. Моё терпение лопнуло. Теперь я буду управлять процессом, временем, и, соответственно им. Я подала ему руку, показывая свою готовность. На этот раз ему не удастся меня взбесить. — Итак, давай вспомним, — я встала напротив него, — вальс — это нежность меж двух людей, движения должны быть осторожными, касания нежные, — парень улыбнулся, — конечно, нежность тебе чужда, но попытайся её изобразить хоть на один вечер. — О, ты просто не знаешь, насколько я могу быть нежен, Эолия. — Его глаза сверкнули, я тактично промолчала, подавляя ком возмущения. — Представь, что на полу нарисован квадрат, в нём ты будешь двигаться. — А чего не треугольник? Или круг? — На счет «раз» — вперед правой ногой, на «два» — приставили левую, на «три» — правая нога делает снова шаг, но уже на месте. И снова я пытаюсь молчать и держаться, хотя порой это получается ну уж очень плохо. — Когда перейдём к практике? — Успеем. Я подошла к нему ближе, применяя в
