— Фу…, — пробормотала я, передёргиваясь, вспомнив последний страстный и слюнявый поцелуй довольной Каелы и невероятно «потрясающего» Грэди.
— Плохо? — тут же участливо спросил Ронан, заглядывая ко мне в повозку.
— Нет, гадость вспомнила, — хмыкнула я, всматриваясь вдаль, — Ронан, а ты можешь принести вот те цветы, вдоль которых мы едем целый день.
— Куинн, — укоризненно произнёс мужчина, решив, что я замыслила побег.
— Поручи кому-нибудь, — покачала головой, удивляясь такой глупости. Куда я побегу, день, вокруг полно народу и стерва Каела следит за мной. Хотя девка совершенно недальновидна или глупа, мне удалось с ней поговорить наедине и намекнуть, что, избавившись от меня, она останется с Грэди. Но и эта отказалась мне помогать в побеге.
— Сейчас, — кивнул конвоир и гаркнул на рядом ехавшего мужчину.
Через десять минут я стала обладательницей огромной охапки букета голубеньких цветов, одарив Рона такой счастливой улыбкой, что мужчина засмущался и покраснел.
— Спасибо, — прошептала я, прижимая небольшой стожок к груди.
— Угу, — промычал Ронан, скрываясь от моего восторженного взгляда, кажется, мужика повело, мысленно рассмеялась я.
— Лён, самый настоящий и он здесь растёт, — бормотала я, вспоминая, как его надо обрабатывать, кажется: «Его вырывали под самый корень, потом вязались небольшие снопы и расставлялись для просушки. Следом вымолачивали из него семена» — Кстати, и выжимали льняное масло.
— Что? — голова Ронана вновь появилась в зоне моей видимости.
— Всё в порядке, — отмахнулась, продолжая бубнить себе под нос, судя по недоумённому и озабоченному лицу, мужчина решил, что я повредилась умом.
«После обмолота лён аккуратно расстилали по полю. Желательно, чтобы это поле было влажным, по-моему, осенью этим занимались, так лён лежал ещё около месяца и главное — не передержать. Потом опять сушили и после трепали — тяжёлая и грязная работа, надо для этого отдельное помещение и лучше поручить мужчинам. Хотя можно же механизировать, мельницу построить у реки».
— Ты точно в порядке? — спросил охранник, подозрительно взглянув на всё ещё лежавший рядом со мной букет голубых как ясное летнее небо — цветов.
— Угу, отвару бы, — снова отмахнулась, но вскинув голову, продолжила, — и бумагу с пером и чернилами.
— Отвар принесу, а бумаги нет, — недовольно буркнул Ронан, исчезнув за пологом повозки.
— Спасибо и на этом, — глубоко вздохнула, прогоняя непрошеные слёзы. Вспомнив про мельницу в долине, мысли мои полетели дальше: пикник на берегу океана с Анрэем, его горячие объятия, нежные прикосновения… Мечты… но всё рухнуло в одно мгновение, одной лишь фразой.
— Держи.
— Благодарю, — кивнула, отворачиваясь от внимательного взгляда наёмника, мне его жалость не нужна. Выпив отвар, я снова принялась перебирать в голове, всё, что знала об обработке льна.
«Так отрёпанный лён держали в сухости, затем начинали очёсывать. Сначала очёс делали крупной железной щёткой. Получалось волокно самого низкого сорта. Потом мелкой, сделанной из щетины, выходило волокно среднего качества. Ну а что оставалось — самое лучшее (собственно лён). Для этого процесса попробуем использовать кардэр».
— Привал, — сообщил Ронан, — выйдешь?
— Да, спасибо, — выбираясь из повозки, верхом мне не позволили ехать, а в этой колымаге жутко укачивало хотя я уже и привыкла, но не отказывалась от появившейся возможности размять ноги.
— К реке?
— К ней.
— Можно узнать? О чём ты уже час говоришь сама с собой? — спросил мужчина, удивив меня безмерно, обычно он говорил односложно и ничем, кроме моего самочувствия и естественных потребностей не интересовался.
— Конечно, — улыбнулась как можно доброжелательнее, — я вспоминала, как обрабатывать лён.
— Зачем?
— Из него делают красивую ткань, — пояснила, прогуливаясь по невысокому берегу реки.
— Ткань делают из шерсти, в твоём туате хорошая выходит.
— Знаю, — довольно кивнула, немного помолчав продолжила, — изо льна выйдет очень красивая, мягкая ткань, в которой летом будет не жарко.
— Ты знаешь, как это изготовить? — поддался ко мне Ронан, пытливо вглядываясь в глаза.
— Знаю, — кивнула, радуясь, что смогла молчуна заинтересовать. Надеясь, что эти сведения дойдут до тайного заказчика, и мне удастся откупится. Научу обрабатывать, вычёсывать, изготовим прялку, ткацкий станок, поделюсь секретами ярких цветов. Пусть изготавливают, на мой век хватит и шерстяной ткани, и бумаги, и стёкла… я нежадная, вернуться бы в долину.
Конвоир промолчал, но задумался и это тоже радовало, всё же мирное решение — это всегда лучше.
Привал вышел непродолжительным и уже через десять минут, я, кряхтя, с помощью Ронана забралась в повозку.
— Ты не ела, принести лепёшку и мясо?
— Да и отвар, пожалуйста, — меня всё ещё иногда мутило.
Спустя полчаса, я сытая и эмоционально уставшая, находясь постоянно в напряжении, под мерное укачивание повозки, которую тащила за собой понурая лошадка, боролась со сном.
— Если бы ты сказала, что будешь так рада траве, я бы нарвал её для тебя, — недовольно проронил Грэди, проезжая мимо меня.
И до конца пути, неугомонный Грэди таскал мне букеты всяких разных цветов и даже ободрал какой-то куст, надо отметить это было весело. Ухажёр не оставлял попытки соблазнить меня и уговорить, дать согласие, стать его женой, об этом он спрашивал меня каждое утро и вечер. А Каела скрипела зубами от злости и, казалось, лопнет, такой взбешённой она была.
— Завтра конец пути, — вечером сообщил Ронан, подавая мне миску с похлёбкой.
После его слов аппетит резко пропал, а сердце сжалось от недоброго предчувствия. Я надеялась, что меня вызволят до того, как довезут к великому и ужасному. Запугивания Грэди дали свои всходы и теперь я боялась, с пугающей очевидностью поняла, что всё… конец пути и что меня ждёт дальше не известно.
— Хорошо, — кивнула, отставляя чашку в сторону, села ровнее, подтянула ноги к груди и положив на колени подбородок, уставилась невидящим взглядом вдаль.
Я просидела, наверное, в такой позе больше часа, не обращая внимание на язвительные слова проходящей мимо меня, как бы невзначай Каелы. На участливые вопросы Ронана, на надоедливые и не прекращающие предложения и запугивания Грэди.
— Проводишь? — попросила охранника, с трудом поднялась и направилась к реке, вдоль которой мы двигались всё это время.
— Да
У воды постояв какое-то время, пытаясь разглядеть в темноте спешащего ко мне Кахира, я всё же нашла силы умыться и привести себя в порядок.
— Подашь, ткань? — попросила Ронана, протягивая руку, но была сбита тёмной быстрой тенью, скатываясь с обрыва к воде, услышала ругать охраны и предсмертный крик Каелы.
Очнувшись, я не шевелилась, каждое незначительное движение причиняло безумную боль во всём теле. Открывать глаза было лень, сопротивляться, бороться? Я устала…
— Что вы сделали?! — взревел мужчина, его громкий голос прозвучал настолько жёстко, холодно и сурово, что я невольно поёжилась и чуть приоткрыла глаза.
Полог с повозки сняли и по глазам ударил яркий солнечной свет ослепляя.
— Виновный наказан, — заикаясь промямлил Грэди, захлёбываясь словами, будто его горло с силой сдавили.
Я вновь попыталась открыть глаза, осторожно повернув голову набок — удалось. Кажется, мы добрались до пункта назначения, двор каменной крепости был битком заполнен воинами, они с грозным видом окружили мою повозку и мужчину стоячего вполоборота ко мне, из-за этого его лица я не видела.
— Я приказал тебе доставить Куинн, в целости и сохранности, — тихим и проникновенным голосом произнёс он, отчего у меня по спине пробежали мурашки, а внутри всё похолодело от страха.
— Это случайность, — промычал Грэди, пятясь от мужчины.
— Я позже разберусь, — сказал он и повернулся ко мне лицом… заметив, что я очнулась, мужчина мгновенно переместился к повозке.
— Позволишь? — тихо спросил, следом поднял меня на руки и плавно двигаясь, не совершая резких движений, понёс меня в крепость.
