Они просидели вдвоём около получаса, и это оказалось правильное решение. Даже несмотря на то, что обсуждали всё ту же главную новость, думать об этом с кем-то вместе оказалось легче, чем мучиться одной в ночи.
Диила рассказала, что прислугу тоже опрашивали, только сама она ничем помочь не смогла. Зато горничная Эрмы сообщила неожиданную вещь: что та не стремилась выйти замуж за Кутума и даже подумывала отказать ему, потому что его настойчивость больше отпугивала, чем привлекала, и вроде бы даже ей начал нравиться совсем другой человек.
— То есть она думает, что это мог сделать он? — растерянно пробормотала Ида. — Такая жестокая месть отвергнутого мужчины? Мне кажется, это выглядит слишком драматично. В пьесе это бы имело успех, но в жизни… Чтобы так жестоко убивать за отказ? В порыве гнева, может быть, случайно, но чтобы хладнокровно подготовиться, найти яд…
— Я не знаю, что думать, — вздохнула Диила. — Господин Кутум всегда был весёлым и добрым, а тут его словно подменили. Любовь, конечно, меняет людей, но не настолько же!
— А ты давно его знаешь?
— Конечно. Он при принце всегда, а они здесь своими исследованиями занимаются. Слышали же, наверное, часть дворца Магиструм занимает? Ну вот. И он правда стал совсем другим в последние дни. Принц сердится, потому что волнуется за друга, а что с ним происходит — никому не понятно. Я слышала, его целитель осматривал и ничего странного не нашёл — ни зелий никаких, ни воздействий.
— Скорей бы эти дознаватели поймали отравителя, — пробормотала Ида. — Мне кажется, я спать не смогу до тех пор, пока всё не прояснится. Точно нужно попросить снотворного…
— Если хотите, я вечером принесу.
Во время разговора Идана ожила и даже сумела заставить себя поесть. И сделала один важный вывод: лучше бы не оставаться сегодня одной, если чьё-то общество столь благотворно на неё влияет.
К счастью, у общества было то же мнение, и вскоре после ухода Диилы к Иде пришла Грета. Подруга тоже была взбудоражена происшествием, тоже полночи проревела и почти не спала. Вот так, жалуясь друг другу на одно и то же, они еще некоторое время просидели на диванчике, обнявшись, и обеим полегчало настолько, что они набрались сил и воли выйти в сад на прогулку.
День был прохладным, небо хмурилось, вполне отвечая настроению, но дождь не спешил начинаться, а от свежего воздуха в голове и на душе ещё немного прояснилось и посветлело, словно внутри дворца давили сами стены. Кроме того, в парке Иде с Гретой встретилось еще несколько знакомых — и девушек, и мужчин, — и постепенно прогулка начала приносить удовольствие.
Веселиться после вчерашнего не тянуло, но на ставший традицией обед у принцессы собрались все невесты. Кто-то — совершенно потерянный, с глазами на мокром месте, кто-то, как и подруги, успел взять себя в руки. Мариика была серьёзна, собранна и явно недовольна обстоятельствами, но заявила также, что даже такая трагедия — не повод срывать договор между странами. И пусть о возвращении к изначальному плану речи не шло, но сегодняшний вечер всё равно должен пройти с пользой и всеми оставшимися «в строю» за изучением на практике застольных традиций и этикета илаатов.
Особого воодушевления это не вызвало, но и спорить никто не стал: лучше попытаться отвлечься от мыслей о том, что среди них убийца, чем прятаться по комнатам и лелеять собственные страхи. Только кое-кто из девушек неуверенно озвучил всеобщее опасение от мыслей о яде, которые отбивали аппетит почти всем, но принцесса холодно напомнила, что Эрма была отравлена совсем не едой, а голодать бесконечно всё равно не получится.
Ида же, против обыкновения, обрадовалась такому настрою Мариики и приглашению на вечер. Она прекрасно знала, что не сможет заниматься сейчас птичьим крылом, в нынешнем настроении она бы скорее что-то необратимо испортила, чем добилась результата. Да и отсутствие Марана отбивало желание идти в лабораторию посильнее прочих обстоятельств. Оставалось только всеми силами отвлекаться от переживаний и надеяться, что разбирательство не затянется надолго.
Однако спокойно провести день в привычной компании Идане не удалось. Сразу после обеда к ней подошёл незнакомый молодой илаат, назвавшийся Фанисом, и сказал, что принц хочет с ней поговорить и просит прийти в кабинет. Ида немного встревожилась, потому что после вчерашнего её пугало почти всё, но взяла себя в руки и за гонцом пошла, тем более держался он почтительно, за руки не хватал и вёл её по широким светлым коридорам дворца, где хоть и было немного народу, но всё же крик непременно должны были услышать.
Никаких гадостей от Фаниса Ида так и не дождалась. Он проводил её к одной из многих комнат, вежливо распахнул высокую двустворчатую дверь и жестом пригласил войти. Опасливо заглянув внутрь, Идана с облегчением обнаружила, что внутри действительно ждал принц Сулус.
Ида никогда не видела местных аналогов привычных рабочих кабинетов обеспеченных жителей Транта и, кажется, не довелось ей увидеть это и теперь, потому что обстановка в небольшой комнате явно предназначалась для отдыха.
За высокими окнами угадывались очертания балкона. В одном углу негромко журчал каскадный фонтан, выполненный в виде порожистого ручья среди густой живой зелени. Возле стен имелось несколько кушеток и маленьких резных столиков, низкий прямоугольный стол побольше стоял почти в середине комнаты, на круглом узорчатом ковре, по которому были разбросаны подушки для сидения. На одной из них, у стола, и устроился принц.
Несмотря на располагающую к этому обстановку, Сулус точно не отдыхал. Стол заполняли бумаги, стопками и в свитках, пара раскрытых книг, резные костяные счёты в изящной рамке. На полу лежало несколько больших и непонятных схем с угольниками для измерений и построений, а справа под рукой — стоял круглый поднос с чайником и плоской пиалой. Работать принц явно предпочитал со всеми удобствами.
— Спасибо, Фанис, — кивнул Сулус проводнику и обратился к Идане: — Здравствуй. Присядь, пожалуйста. Мне хотелось кое-что обсудить с тобой, но не хотелось стеснять и являться к тебе без приглашения.
Ида поздоровалась в ответ и, стараясь держать лицо, принялась устраиваться на подушке, мысленно ворча о том, что илааты издеваются, что именно этому стоит учить невест вместо этикета и что надо бы начать практиковаться в таком сложном деле у себя в покоях, без лишних глаз, чтобы не позориться.
Сулус делал вид, что не замечает затруднений Иды, а когда она всё-таки устроилась на подушке, отложил изящную резную палочку — руллу, какие илааты использовали для письма.
— Как ты после вчерашних событий? — принц вежливо зашёл издалека.
— Спасибо, не так плохо, — также вежливо ответила Ида. Не жаловаться же собеседнику на бессонницу и тягостные мысли! Он явно не для того её пригласил. — Что-нибудь уже прояснилось?
— Дознаватели работают, — он выразительно развёл руками. — Как видишь, я уступил им собственный кабинет, не подумав о том, где сам смогу заниматься делом. Пока рано говорить об успехах. Они только знакомятся с жизнью Эрмы и её окружением. Я хотел поговорить с тобой о Маране.
— С ним что-то случилось? — сразу встревожилась она. — Владыка всё-таки решил его наказать? Но это несправедливо! Он ведь…
— Не горячись, Ида, — мягко попросил Сулус, но почему-то взгляд стал хмурым и недовольным. — Владыке пока не до того, да и не примет он никакого решения, пока не будет пойман отравитель: его не поймут. Но пока, насколько я знаю, с Мараном ничего не случилось, он находится у себя в покоях. И поговорить я хотел не об этом. Сложно не заметить, что ты ему симпатизируешь.
— И что? — нахмурилась Идана.
— И тебя не смущает то, что он сделал вчера?
— А что, противоядие всё-таки существует и её можно было спасти? — невежливо ответила Ида вопросом на вопрос и после того, как принц удручённо качнул головой, продолжила: — В таком случае я не понимаю, почему я должна изменить к нему отношение. Он проявил милосердие, не побоявшись ответственности.
