ссутулился и посмотрел на меня с затаенной грустью. — Ты способна на многое, только не понимаешь этого. Почему бы тебе не оставить мысль о возвращении в Храм, а думать о том, как мы могли бы применить твое могущество. Я помогу… — зашептал Ллойд исступленно, а я прикрыла веки и отрицательно покачала головой.
«Он научит, как же…» — подумала я меланхолично, вспоминая уроки Майкла Гавра.
Если Майкл рассказывал меня, как управлять крыльями и концентрировать в себе силу, собирая ее по крупицам, то Ллойд научит, как разом опустошить резерв, но уничтожить, как можно больше существ вокруг. Я уверена, что он найдет применение моей силе, о которой я не все знаю, но каковы будут последствия ее применения?
— Ты сможешь больше, чем Уно, поверь мне, — продолжал говорить Ллойд, хватая меня за руку. От этого резкого и грубого прикосновения у меня помутилось в голове, такую адскую боль я испытала.
— Демоны, что она с тобой сделала? — вскричал Ллойд, снова вливая в меня ледяную жидкость. — Я не хотел, Арина, я этого не хотел.
Плавясь от любого движения, чувствуя в голове тяжесть, от которой клонило в сон, не понимая, где в этой облачной тюрьме вход, а где выход, и существуют ли они, я плыла по светящемуся серебристому коридору, тщетно пытаясь сосредоточить мысли на чем-то одном, но они все время разбегались. Губы сохли, нестерпимая жажда мучила меня, и тогда я хрипела, а Ллойд терпеливо поил меня, извиняясь в очередной раз.
— Ненависть Уно причинила тебе столько боли, — говорил Ллойд, а во мне крепла какая-то мысль. — Понимаешь, для светлых богов ненависть материальна, она способна причинить боль, сильную боль.
— Аврелиан, — прошептала я пересохшими губами.
— Да, и твой Аврелиан, как светлый бог, чувствовал твою ненависть, — подтвердил Ллойд, помогая мне принять сидячее положение. Он смазал открытые участки кожи жирным снадобьем, от которого пахло травами и свечным воском, но это не помогло восстановить четкость зрения. Все вокруг плыло.
— Как Уно сделала это? — спросила я Ллойда, укрепляясь во мнении, что смогу повторить заклинание. — Как она использовала свои чувства, обратив их против меня?
— Неосознанно, — ответил Ллойд, бережно укрывая мои плечи темным плащом, чья тонкая шелковая ткань приятно охлаждала ожоги на теле. — Она ударила тебя заклятием, сама не понимая, какой масштаб поражения нанесет. Хотела, хммм, подпортить тебе лицо, а вышло, как вышло. Скажи спасибо, что это только ожоги, могла бы спалить тебя заживо, будь она посильнее.
— И на том спасибо, — устало хмыкнула я, стараясь сесть поудобнее, чтобы поменьше соприкасаться с облачной стеной помещения.
— Мы же не учили такое заклинание, — сказала я, как бы между прочим, молясь всем богам, чтобы Ллойд озвучил его.
— Нет, но заклятие элементарное. — Тут же подхватил хранитель. — И, нет, Арина, я никогда не озвучу его вслух. Ты не проведешь демона, как ни старайся.
Он поставил на пол серебряный кубок, снова укрыл меня плащом, стараясь, чтобы ткань не сползала, и поднялся во весь рост, глядя на меня сверху вниз.
— Оставляешь меня? — спросила я, задирая голову.
— Ненадолго, — кивнул Ллойд. — Постарайся выспаться, Арина, тебе еще предстоит перемещение в мой мир.
Я ничего не сказала, смежив воспаленные веки и сглатывая горькую слюну. Если Ллойд и отправится к себе домой, то только один или в компании с Уно. Никогда, ни при каких обстоятельствах я не соглашусь сопровождать его добровольно. Мое место здесь, в Поднебесной, и это я понимала так же ясно, как то, что люблю Аврелиана. Несмотря ни на какие испытания, я люблю его одного и желаю, чтобы мы, наконец, отдохнули от череды неудач и провели вместе столько времени, сколько нам отведено.
Призыв ангела смерти
(Аврелиан)
Как только Арина оказалась у себя в спальне, я призвал по облачной связи Робуса и Мелиора. Последний привел Нобис, а через какое-то время в кабинет поднялись Майкл Гавр и Ахорн. Мы все чувствовали, что предстоит нелегкий разговор.
Ребята разместились на стульях и чувствовали себя гораздо свободнее, чем раньше, ведь оба они понимали, что теперь я уж точно на их стороне, но напряженные позы выдавали их волнение. Майкл первым нарушил молчание, рассказав о положении своих родителей и родителей Нобис, о заточении их в тюрьме, о принудительной ссылке в Храм. По окончании рассказа он протянул мне книгу. Заветный фолиант. Он положил его на край стола, где мгновенно обосновались мои друзья.
Робус и Мелиор кружили над книгой, и глаза обоих горели торжеством, потому что в руках они держали драгоценную находку. Книгу, поискам которой мы посвятили столько времени и сил.
Ахорн задремал в кресле возле камина, и я старался не смотреть в ту сторону, вспоминая наши с Ариной утренние объятия.
— Все это время, — слышал я возбужденный шепот Мелиора, который никак не мог усидеть на месте. — Она хранилась у детей.
— Демон их раздери, — проворчал Робус, в который раз порываясь отнять у друга увесистый том, но Мелиор в очередной раз увернулся, прижимая к себе книгу.
— Это первое издание, — прошептала Нобис, впервые подавая голос. Она выглядела хрупкой и болезненной, и руки ее мелко подрагивали, стискивая подол форменного платья. — Я знала, что оно хранится в Храме, мама рассказывала. Она любила книги и посвящала их коллекционированию много времени. Мама мечтала, чтобы в ее коллекции оказался и этот том.
— Книга, написанная самими ангелами смерти, — благоговейно произнес Мелиор, оглаживая корешок древнего фолианта и осуждающе глядя на Нобис. — Тайна призыва одного из них! Ты хоть понимаешь, насколько ценно это издание?
— Не спеши радоваться, — сонным надтреснутым голосом остановил его восторги Ахорн, потянувшись всем телом. Он до сих пор не простил мне выходки на поле и пришел, чтобы требовать объяснений, оставшись только потому, что рассказ Майкла его заинтересовал. Ахорн знал родителей обоих и слышал об истории их заточения. — Вызвать ангела смерти не так-то легко, для этого потребуется весомая причина и жертвенная кровь.
— Моя подойдет? — вызвался Майкл, насупив брови. — Загорн обвинил наших родителей в измене, когда они всего лишь хотели помочь своим собратьям.
— Они нарушили закон, — сурово насупился Ахорн.
— Они выступали за справедливость! — вскричал Майкл, и я поспешил вмешаться, поднявшись из кресла и предложив детям расположиться у окна на низкой софе, которая едва выдержала их обоих.
Архангел не сводил прямого и пристального взгляда с адептов, а я молился всем высшим, чтобы он не причинил еще большего вреда их психике. Дети итак настрадались, а Ахорн, как сильный архангел и истинный воин, приученный к войне
