не в академии. Мы семья и давайте не будем ругаться, тем более из-за других, — прекратила я это безумие, Урих уселся и молча пыхтел.
— На этой полосе и случился казус. Ларэн, проходя одно из препятствий, начал скатываться, а там торчал крепеж, за который он и зацепился цепочкой. Даже под его собственным немалым весом она не порвалась. Ларэн болтался в ней, как в надежной петле. Мы все побежали его спасать, так как он еще немного и задохнулся бы на своем наследстве. С тех пор мы и смеялись над ним, что если он захочет умереть, ему нужен только крючок, на котором повеситься, — продолжил свой рассказ Элик, будто его и не прерывали.
— Тогда вообще непонятно, почему она теперь то начала у него рваться? — спросила, уже сидя на руках у мужа, который понес меня в сторону кухни.
Хранитель хоть и мой, но на плече и руках Зака сидеть любил больше. У него он мог вольготно развалиться и дрыхнуть без задних лап, не боясь свалиться. Смотрелось это очень забавно, так как и за столом хранитель не слезал с его плеча. Он делал умилительные моськи с голодными глазами и очень мило скреб Зака по плечу лапками, чтобы с ним поделились. Вот и сейчас, направляясь на кухню, он сидел на руках у Зака, готовясь выпрашивать еду. На кухне мужчины, как всегда, занялись приготовлением ужина, категорически не пуская меня им помогать. Но я все равно присматриваюсь к продуктам, хочу им как-нибудь сделать сюрприз. На кухне о конфликте между Заком и Урихом было забыто благодаря хранителю. Он охотился за волосами Уриха, а они от него постоянно уворачивались и иногда хватали за лапки, вызывая его гневное рычание. Наблюдая за всем этим, мне казалось, будто у него на голове живет отдельное от него существо.
— Слушай, Ларэн, а что было перед первым случаем, когда порвалась цепочка? — переварив мой вопрос, который оставили без ответа, задал его по-своему Дэрок.
— Нашел, о чем спросить! А ты сам-то помнишь, что было месяц назад в каждый из дней? — возмущённо уставился на него Ларэн.
— Тут ты, конечно, прав. Не помню. Но если цепь, которая вообще никогда не рвалась и такое выдержала, вдруг рвётся, я бы точно запомнил! — направил его мысли Дэрок.
— Пытался я вспомнить, да только день как день, никаких новых знакомств или неожиданных встреч, — задумчиво ответил Ларэн и, хмуря брови, стал пытаться вспомнить вновь.
— А никаких необычных ощущений не было? — тоже решила попробовать помочь и подтолкнуть его память.
— Что ты имеешь в виду? — все так же хмурясь, уточнил он.
— Честно, не знаю. Например, кольнуло где-то или больно было, может резко холодно стало? — стала накидывать варианты.
— Это ты к чему спрашиваешь? — тут уже и Урих заинтересовался.
— Подумала, может как-то повлияли на цепь, чтобы звенья цепи раскрылись? Зачем то туда камень все же поместили, который его в кошмар погрузил, — есть же оборудование, которое воздействует на металлы у нас, может и у них есть.
— Я понял твою мысль! Ведь при обработке металлов используют специальное оборудование, которое меняет структуру и плотность металла, — теперь глаза Ларэна загорелись, и мы его потеряли. Он чуть ли не вместе с носом погрузился в свой карт.
— Кстати, элохай говорил, что когда Ларэн придет в себя, то мы поймем, почему под раздачу попал и Элик? — вот эту часть мне не сказали.
И почему-то все молчат о том, что чувствует Ларэн после того, как сняли камень. Будет ли он жить с нами в качестве друга или предпочтет просто приходить, когда нужно?! Все молчали, а я наблюдала за его действиями и поведением, самой пока тоже давить не хотелось.
— А, тут все очень банально оказалось, ведь если что-то с ним случилось бы, то всё имущество перешло бы к Элику. Но если бы Элик погиб, или его бы казнили за то, что подстроили ему, то все бы отошло матери Ларэна.
— Неужели, все, как обычно, происходит из-за денег!? Сломать столько жизней, чтобы получить то, что сам не заработал, и оставлять тебе не хотят. Да и неужели мать может такое сделать? — я, конечно, все понимаю, власть туманит разум, но чтобы столько жизней загубить, нужно быть больным на голову.
— Эта женщина может еще и не такое сделать… — договорить ему не дали. Эл пихнул что-то в рот Ларэну, и он недовольно захрустел.
— Все готово, давайте уже поедим! Шипучка с голоду похоже планирует съесть часть меня! — сказал Урих, расставляя блюда и в очередной раз уворачиваясь от хранителя.
Как же быстро мужчины смогли сотворить столько блюд, поражалась я. Готовили они очень вкусно, даже учитывая то, что продукты мне в большинстве были все еще не знакомы. Сочетание вкусов тоже было в новинку. Особенно когда думаешь, что у тебя на тарелке овощ, а откусив от него кусочек, ощущаешь сладость фрукта. Доходишь до середины, и он становится острым. После того как мужчины утолили свой первобытный голод, все стали играть с хранителем. Не знаю, какой из него хранитель, но у нас он больше был похож на домашнего мини-дракона. Единственное, что могло охранять это существо, собственную еду. Также он мог показать необычные варианты лазания по поверхностям и невероятную растяжку, но только чтобы добыть еду. Вот и сейчас мужчины решили тренировать хранителя, быть неприступной горой выпал жребий, конечно же, Заку. После этого Зак кидал хранителя в руки жнецу, вынуждая по пути тренировать еще и крылья. Потом он, держась своими лапками, лез по волосам, как по канатам, в руки Уриха. Ларэн при этом был в середине всей этой полосы препятствий, страховал и выдавал еду за прохождение. Мы с мужем сидели на диване и болели за нашего питомца. Все это вызывало огромное количество смеха, так как с одной стороны хранитель пытался смухлевать, а с другой мужчины, наоборот, усложнить его путь.
— Какое необычное семейное времяпрепровождение! — прозвучал голос элохая за нашими спинами.
— И что же привело Вас в нашу скромную семью этим вечером? — сказал Зак, держа хранителя. Было видно, что эта вежливость даётся ему с трудом.
— Ты опять прошел мою защиту! — практически зарычал Урих.
— Я тебя предупреждал, так что у тебя еще есть много попыток сделать так, чтобы я не смог пройти. И если у тебя получится, то ты будешь первым, кто это смог сделать! — подшучивал элохай. А вот Урих воспринял это как вызов, судя по его взгляду.
— Но ты же пришел не для того, чтобы это
