Трястись по лионийским дорогам было муторно, не спасало даже мягкое нутро богатого экипажа и под вечер я вылезала из него, радуясь возможности ходить по твердой земле, а не подпрыгивать на всех кочках. Но тут начиналась другая беда — Вилл добирался на костылях до комнаты, усаживался в кресло и начиналась сплошная беготня вокруг него. Подай то, принеси это, сходи туда… я наматывала по комнате целые лиги расстояний, отдыхая лишь в то время, когда он перемещался в кровать. Возмущаться было бесполезно, как только я раскрывала для этого рот, он начинал жаловаться на ноющую ногу, показывал, что не может даже дотянуться до стопки бумаги или до стакана с водой, а уж разжигание камина я вообще люто возненавидела! У служанок это получалось куда как лучше, чем у меня, но разве успеешь их поймать, когда это надо? А осенью без живого огня в любой комнате становится неуютно и промозгло…
К Берниру мы подъехали в середине дня, серого и промозглого, как и полагается быть настоящему осеннему дню. Ференц остановил экипаж и я вышла на тракт посмотреть, как выглядит издалека самая знаменитая стройка Лионии. Дорога полого спускалась вниз и далеко впереди была видна панорама будущего города, на которую местный климат накинул полупрозрачное дождевое одеяние. Уже просматривались вдали широкие улицы, вдоль которых неровными зубьями крыш высились дома, но это было далеко впереди, а при подъезде виднелись низкие строения, кособокие лачуги, склады бревен, камня, огромные кучи серого цвета, между которыми сновали люди с телегами и лошадьми. В проходах вспыхивали яркие точки костров, даже доносились издалека стуки и визг инструмента и над всем этим господствовало низкое серое небо. Канала я так и не увидела, сколько бы не всматривалась вперед, а линия горизонта и вовсе расплылась в мокроте и сырости. Дул резкий порывистый ветер, вырывая из рук полы плаща, дождь бросал в лицо пригоршни холодной влаги, а под ногами стекали вниз многочисленные ручейки грязной воды. До асфальта тут еще не доросли и, сидя внутри экипажа, приходилось то и дело заваливаться набок, когда Ференц огибал особо большие лужи… или нырял в них, что вернее.
— Здесь когда-нибудь бывает солнце? — я осуждающе посмотрела на окружающий ландшафт и холодная морось с удвоенной силой посыпалась с лионийских небес. Чем Бернир не Питер?
— Не знаю, госпожа Валерия, — отозвался возница, — я ж тут не был никогда. Приедем, спросим, — рассудительно добавил он, поглядывая вперед. — Чем быстрее доберемся, тем лучше… видите, — указал он рукоятью кнута, — оттуда какие тучи гонит? Нам бы побыстрее надо, — укоризненно поглядел он на мой плащ, усеянный мелкими капельками воды, — а то промокнете стоявши-то!
— Давай, поехали, — стоять дольше не было смысла и я полезла вовнутрь кареты, — хоть куда-нибудь добраться, где можно на ночь остановиться! Еще неизвестно, что нас ждет в самом Бернире…
— Сперва надо добраться хоть до любого постоялого двора, — отозвался Вилл из угла, где он пребывал со всем возможным комфортом, вытянув перевязанную ногу, — потом послать кого-нибудь из слуг в полк, чтобы сообщить о нашем прибытии. Заодно уведомить коменданта и поговорить с трактирщиком о жилье.
— Жить постоянно в трактире? — не то, чтобы я уж сильно была против, после всех событий хотелось уюта и покоя, но не в трактире же! Достаточно того, что по вечерам в нем собирается всякий народ, тогда придется вообще сидеть взаперти… а как же стройка, на которую я хотела посмотреть? И тратить деньги на местную кухню жалко… то ли дело дом Орвилла в Делькоре! Но о нем придется забыть… — А комнату ни у кого не снять? Не может быть, чтобы не было хозяев, у которых не было пустых комнат! Или вообще придется жить в казарме, как например, в Грайдисе?
— Не припомню я что-то ту обстановку, — ехидно прокомментировал Вилл, — это тебе повезло — и накормили и комнату выделили, а у меня там были отдельные покои с персональным замком! Ференц, — крикнул он, предварительно потребовав, чтобы я постучала кучеру в маленькое окошко, — не гони, не на пожар мчимся!
На постоялом дворе, ворча и ругаясь, он с помощью Ференца и меня вылез из экипажа, направившись в зал, откуда уже несся нестройных хор голосов. За столами сидел самый разнообразный люд, начиная от простых мужиков в толстых куртках и заканчивая солдатами в форме, между которыми сновали бойкие служанки, разносившие заказанное. Не иначе, синий мундир возымел определенное действие на обслугу, поскольку нам навстречу выскочил невысокий мужчина средних лет, очень опрятно одетый и совершенно лысый. Представившись папашей Дожоном, хозяином сего заведения, он быстро послал одну из девушек приготовить комнату, приглашая «господина офицера» присесть за стол поближе к огню и обещая накормить лучше, чем где-либо. Уговаривать долго не пришлось — за целый день мы останавливались лишь один раз, уповая на скорейшее прибытие, да и запахи в том трактире были не из лучших. Вилл плюхнулся на подставленный стул, вытянув больную ногу, и тут же начал выяснять, кто может отправиться с посланием по нужным ему адресам.
— На словах передавать, али напишете письмецо? — хозяин склонился рядом, выслушивая требования к гонцу.
— Бумагу принеси мне в комнату, потом пусть мальчишка подойдет, я ему все передам, — после голодного дня все служебные надобности вытеснились насущными проблемами очень быстро. — И воды горячей надо, с дороги помыться не мешает.
— В комнату вам все принести?
— Конечно, — Вилл уже вгрызся в здоровый кусок жаркого, лежащий ближе всех к нему на подставленной тарелке, — не буду же я со сломанной ногой ходить куда-то!
— Девушку прислать помочь? — папаша Дожон был полон энтузиазма помочь по мере своих возможностей.
— Не надо, мне жена поможет, — отмахнулся от предложения муженек, продолжая уминать принесенное мясо, — а вино где? Чем запивать прикажешь, почтеннейший?
Ну вот, опять я в первую очередь должна думать не о себе… мытье в здешних условиях усложнялось физическим состоянием, при котором сесть в корыто целиком Вилл не мог, не намочив сломанную ногу. Приходилось мыть его по частям, выслушивая стоны, а также по-мужски скудные и тяжелые жалобы на немощное состояние. Мало того, что помочь вымыться, так надо еще принести чистое, подсобить одеться-раздеться и не отпихнешься, что устала, слуг-то у нас нет! В здешнем трактире повезло с комнатой — она оказалась на первом этаже и не надо преодолевать крутой подъем, подталкивая Вилла наверх или поддерживая под руку. Ну и слугам легче воду таскать…
— Еще одно ведро принесите и поставьте тут, — догнала я у дверей одного из парней, а то бадью потом утащат и я останусь грязная. — А камин затопить? — последнее полетело уже в удаляющуюся спину.
