Зелёный жестом прервал мага, горько усмехнулся.
— В учебниках моего мира написано то же самое, но в этот раз всё оказалось иначе. Она — родственная душа.
— Что?!
— Что слышал. У меня привязка, как к родственнице.
Райлен посмотрел странно, а я, кажется, поняла, о чём думает и поспешила заверить:
— Тролли дедушку не кусали!
— А бабушку? — вопрос прозвучал серьёзно, но уголки его губ дрогнули.
— Господин Райлен!
Брюнетистый нахал подмигнул и повернулся к монстру.
— Это из-за её эмоций?
— Вероятнее всего, — призрак нахмурился, почесал когтем подбородок. — Знаешь, я так остро ощущал всё это. Сперва страх, потом сочувствие, жалость… и даже боль, когда… ну ты помнишь.
— Она плакала, когда ты уходил.
— Вот именно.
— И насколько сильна привязка? — помолчав, спросил Райлен.
— Очень сильна. Я вчера ночью под стенами ратуши очнулся.
И тут я не выдержала:
— Может вы, наконец, перестанете говорить загадками и объясните, что происходит?!
Эти двое переглянулись и дружно вздохнули.
— Ладно, госпожа Соули. Попробуем, — нехотя согласился маг. — Вы только присядьте, рассказ может затянуться.
Слово, как ни удивительно, взял именно Райлен. Сделав несколько задумчивых шагов по комнате, маг повернулся к нашей троице и сказал:
— Это произошло сто двадцать лет назад… Господин Хашшр, один из ведущих магов пятого мира, прибыл к нам в составе дипломатической делегации. Визит был тайным, так как на тот момент назревал конфликт пятого и шестого миров. Тролли пришли, чтобы заручиться поддержкой. Вернее — убедить людей не вмешиваться, в частности — не оказывать помощь гоблинам. А мы действительно могли помочь.
Гоблины не знают магии, как таковой. Они, как вам наверняка известно, практикуют шаманизм. Чем шаманизм от магии отличается объяснить?
Мы с близняшками бодро кивнули.
— Главное отличие — магия направлена во вне, а шаманизм — явление, условно говоря, внутреннее. Маг прямо взаимодействует на внешнюю среду, а шаман, если и воздействует, то опосредованно. Шаман пытается повлиять на сущность мира, на его тонкий план, и если изменения тонкого плана будут эффективны, произойдёт и перестроение плана материального. Скорость перестроения материи зависит от качества и силы воздействия на тонкий план, но, во всех случаях, эффект возникает с задержкой. Магия быстрей, а шаманизм — качественней…
О, Богиня! Какой же он нудный! В смысле, умный.
— А если… попроще? — пропищала Лина.
— В условиях боя, шаманизм бесполезен. То есть владеющие магией тролли изначально в фаворе. Вмешательство человеческих магов могло сильно подпортить раскладку, поэтому тролли и пришли просить, чтобы мы не вмешивались. И воспрепятствовали переходу в шестой мир эльфов, если те, вдруг, решат оказать гоблинам магическую поддержку.
Райлен выдержал паузу, после добавил со смешком:
— Девочки не смотрите на меня так. В жизни всякое случается, а уж в политике тем более. Ну и что, что эльфы гоблинов ниже нечисти ставят? Сегодня так, завтра этак.
Мы переглянулись. Нет, может Райлен и прав — вон, госпожа Дюи жену мэра терпеть не может, но как что от городской администрации нужно — так в комплементах рассыпается, что соловей заслушается. Но представить эльфов, помогающих… хоть кому-то?! Это вне воображения.
— Встреча состоялась в Верилии, как самой нейтральной, на тот момент, стране, — продолжал брюнет. — Договорённости были достигнуты, делегаты уже проследовали к порталу перехода, когда… а вот тут данные немного расходятся, но смысл в том, что господин Хашшр вдруг сорвался с места и помчался прочь от зала, расшвыривая стражу. Часть магов бросилась в погоню, а глава делегации людей — это был король Дурбора, как ни странно, — настоял на немедленном выдворении остальных троллей за пределы мира.
— И тролли ушли? — изумилась Мила. Красноречиво покосилась на нашего зелёного гостя — мол, вон какие большие, куда людям против них.
— Ушли. — Райлен странно вздохнул. — Но датчики портала показали, что не хватает не только господина Хашшра. Хотя остальные, по свидетельствам очевидцев, никуда не убегали… Вместо одного из делегатов в портал вошла иллюзия.
Тролль громко хмыкнул, привлекая внимание к своей персоне. Сказал, не пряча грустной улыбки:
— А ты неплохо осведомлён. Архив ордена?
— Он самый, — отозвался Райлен.
— И что было дальше? — спросил зелёный. Словно не знал.
Впрочем, этой части истории он действительно знать не мог…
— А дальше несколько лет безуспешных поисков, скандал с пятым миром, потому что отказались давать объяснения случившемуся, громкий внутренний скандал — обоюдные подозрения в намеренной диверсии и тайных планах привлечь парочку троллей, в том числе господина Хашшра, к локальным конфликтам. Ведь возможности троллей несколько отличаются от наших, они владеют некоторыми навыками, которые крайне ценны, например в разведке…
— О как! — рыкнул призрак. Правда был при этом хмур, даже слишком.
Райлен не обратил на реакцию новообретённого приятеля никакого внимания.
— А после, локальные конфликты переросли в две войны — Дурбора и Верилии, и Дурбора с королевством Кром. Основным катализатором послужили два сильнейших всплеска магии, имевших постороннюю природу. Природу пятого мира.
Спальню поглотила тишина. Тролль явно загрустил, а мы с девчонками… ну не столько загрустили, сколько удивились — ведь в учебниках совсем другие причины войны с Дурбором написаны.
— Так за кем ты погнался? — Райлен резко повернулся, в упор уставился на полупрозрачного оппонента.
— За предателем.
Мы с близняшками затаили дыхание и обратились в слух.
— Вождь северных племён — Цулик — воспользовался переговорами, чтобы украсть одну вещицу. Это за ним я погнался, и из-за него оказался здесь.
— Это Цулик тебя убил?
Тролль клацнул зубами, усмехнулся.
— Почти. Мы полгода играли в догонялки и прятки, а встретились… встретились случайно, в окрестностях Вайлеса, как понимаешь. Сцепились. Я нанёс Цулику смертельную, как казалось на тот момент, рану. Он тоже в долгу не остался — ослепил. Мне пришлось отступить и схорониться, чтобы хоть частично регенерировать. Не прошло и трёх дней, как на моё убежище наткнулись люди. Вот они-то и завершили дело Цулика.
— А вещица? Что это?
— Извини, маг. Не скажу. Да и какая теперь разница?
Райлен упорствовать не стал, только посуровел ещё больше.
— А Цулик? Как по-твоему, он выжил?
— Не знаю. С такими как он всё возможно.
