— Ты!.. Мой брат! Я рисковал жизнью ради тебя! — яростно вымолвил Клант, искривив губы в презрительной гримасе. — А ты!.. Я не ждал от тебя такой подлости, Вирена!
— Я не могла сказать, — прошептала киашьярина, зная, что Клант наверняка ее не слышит. — Это была не моя тайна.
— Ты должна была сказать мне сразу же, — прорычал легард. — Это касается и меня тоже, если помнишь!
— Прекрати! — крикнул Рэнд. — Я! Я знал обо всем с самого начала!
Клант ошарашенно посмотрел на брата и умолк.
— Когда ей нужен был артефакт — портал, Эмма пришла ко мне, а не к тебе, — не без яда в голосе заметил киашьяр. — А ты все не мог понять, почему именно ко мне, ведь ты учил ее, раскрывал секреты, позволял делать все, что допустимо и даже запрещенное. Именно на тебе она оставляла шрамы, когда ты учил ее пользоваться огненными хлыстами, хотя так и не освоила магию такого уровня. Именно ты учил ее использовать триаду, и девчонка проткнула тебе предплечье в первый же день, неудачно метнув клинок. Ты прощал ей все. Даже то, за что многие поплатились немилостью отца. Ты был ей учителем и другом, а пришла она ко мне. Помнишь, ты спрашивал?
Клант взбешенно зарычал, но ничего не сказал и кивнул.
— Потому что она не хотела, чтобы тебе были известны все ее тайны, — успокаиваясь, ответил Рэндалл. — Она любила тебя, но не желала быть слабой в твоих глазах. Не желала раскрываться до конца. Хотела хоть что‑то сохранить вдали и, тем самым, уберечь свое и без того растоптанное сердце.
— Но зачем ей был нужен этот маскарад? — непонимающе уточнил блондин. — Зачем?
— Она знала, что ты бываешь у Балты, но не желала, чтобы ты увидел ее там, — пожал плечами Рэнд. — Она знала, что ты ищешь следы Джеймена, но не желала, чтобы ты заметил ее у себя за спиной. Она знала, что ты часто бываешь в Элессоне, и просто наблюдала за тобой в образе озорной рыжеволосой белошвейки. Я знал обо всех ее перемещениях и будто наблюдал за этой игрой в кошки — мышки.
— У нее была и своя цель, — напомнила Вира.
— Да, — согласился легард, не позволяя Вире выйти вперед. — В какой‑то момент она обнаружила затеваемые по всем двенадцати княжествам заговоры против князей и их приближенных. Личина Уарры отлично подходила для того, чтобы раскрывать планы заговорщиков и выяснять их взаимосвязь. Никто не знал, что это княжна Алорийская. Скандала не могло произойти, а шкура волчицы оберегала девушку от большой опасности.
— Так вот почему она так остро реагировала на заговор против князя Торры… — ошарашенно пробормотал Клант. — А я все никак не мог понять, почему она ввязалась в ту историю.
— Она не только ввязалась, но и выдала себя перед Эфраном, — отчеканил Рэндалл. — Именно он затевал те заговоры и сразу понял, с кем имеет дело. Сколько она разрушила подобных попыток, Вира?
— Папа говорил, что за последние два или три года каждый из князей как минимум по разу подвергался опасности, — отозвалась девушка.
— Да, — Рэнд позволил себе легкую улыбку. — Маленькая Алорийская княжна стала талисманом людей.
— Ладно, это все потом, — вздохнул Клант и перестал поджаривать все живое вокруг. — Но я хочу понять, зачем она…
Рэнд и Вира вдохнули свободнее, когда температура вокруг резко упала и воздух перестал испепелять легкие.
— Клант, а ты не задумывался, что по итогу ты сам виноват? — вдруг спросила Вира. — Эмма не стала бы… сама на тебя бросаться. А ты… Это ведь ты первый обратил внимание на Марту!
Блондин хотел резко ответить девушке, но замолчал, обдумывая ее слова и вспоминая события дня торжества.
В чем‑то Вира, конечно, была права. Он и правда мог не приближаться к Марте, но девушка, будто магнит, притягивала к себе. Почти так же, как Эмма. И, не позволяя себе заигрывать с княжной, легард переключил свое внимание на более доступную, как он думал, девушку.
— Я все никак не мог понять, почему луна на миг затмила солнце… — пробормотал он себе под нос.
— Марту пригласила Кириа, — все же вырвавшись из‑за спины Рэнда, взялась рассказывать киашьярина. — И, конечно же, Эмма не могла не появиться на празднестве в личине рыжеволосой девушки. Кто!.. — вскрикнула она, но тут же приказала себе успокоиться и продолжила тише: — Кто мог знать, тем более она сама, что ты проявишь интерес?
— И Эмма не могла не воспользоваться моментом… — закончил за любимую Рэндалл. — Несколько случайностей и тайных желаний сложились, и привели вас к нынешней ситуации.
— Но почему тогда она не сказала мне правду, как только узнала? — вновь разозлился легард. — Почему скрыла? Почему отказалась принять мое предложение?
— А ты… — Вира подавилась воздухом. — Ты делал ей предложение?
Клант обреченно кивнул, встал и отошел к окну.
— Видно не так сделал, раз отказала, — заметил Рэнд и присел на край стола, движением руки убирая следы царапин на столешнице.
— Да как не так? — вызверился легард. — Что ей еще нужно‑то было?
Вира и Рэнд переглянулись и не стали отвечать. У них не было этой стадии, не было сомнений и тревог. Их свел артефакт, выбравший девушку в невесты киашьяру, и с того момента они уже были обречены стать супругами. Но еще долго их терзали сомнения по поводу чувств друг друга.
«Помнишь? — усмехнулся Рэндалл, с обожанием глядя на Виру. — А ведь нам было куда проще!»
— Это точно, — вслух ответила киашьярина и добавила, обращаясь уже к Кланту: — Ты должен был ей сказать, если ты к ней испытываешь что‑то! Она гордая, когда ты уже поймешь? Она не примет жалость! Не примет защиту, предлагаемую из чувства долга! Ты полный тупица, Клант, хоть тебе и скоро сто лет!
— Не скоро, — обиделся киашьяр. — И, между прочим, Рэнду эта дата по лбу стукнет на пятнадцать минут раньше.
— Мальчишки, — обреченно простонала Вира, глядя, как легарды улыбнулись друг другу. — Что ж… Я рада, что теперь ты все знаешь. Так проще.
— Так хуже! — не согласился Клант. — Намного. Blrh, теперь я волнуюсь куда больше.
— Из‑за того, что это твой ребенок? — не без обиды и удивления спросила Вирена.
— Нет, — вздохнул Клант, — потому что я мог все предотвратить, остановить ее, связать веревкой и не отпустить из…
— Не нужно подробностей ваших взаимоотношений, — хмыкнул Рэнд. — Нас это, я надеюсь, не касается.
— Мне было бы все равно, чей это ребенок, — помолчав несколько секунд, ответил Клант, глядя Вирене в глаза. — Дело не в том, чей бы он был, а в его матери. Просто я ни разу не представлял ее с кем‑либо и не думал…
— Никого и не было больше, — покачала головой киашьярина.
