– Стена не единственное место, где можно прочесть Слово, – услышала Марида. – Его можно увидеть повсюду. Его можно увидеть в глазах другого человека. Нужно лишь научиться понимать.
Марида обернулась. С двух сторон от круга стояли Камилла и Ираклий. Они улыбались.
– Слову не нужны охранники, – продолжила Камилла. – Увидевший его, никогда не воспользуется возможностями, которые оно таит в себе. Ведь лишь достойный сможет увидеть его.
Глаза Саши, письмо влюбленного турка, матрица Мариды, круг на стене пансионата, рождение и смерть – все было проявлением одного и того же закона, который они все это время охраняли от самих себя.
Огненные цветы погасли. Камилла и Ираклий растворились в темноте лабиринта.
– Вы так ничего и не видели, – укоризненно сказал Путник. – Пойдемте. Здесь нам больше нечего делать.
Не отвечая, Саша и Марида последовали за ним. Вернувшись в пансионат, Марида достала свой дневник и улыбнулась.
На странице вместо грязных черновых набросков была кем-то нарисована аккуратная таблица, та самая, которую она видела в лабиринте. Только вместо непроизносимого Слова в диагонали получилось имя Саши.
На плато, расположенном высоко над морем, возвышается белое здание – пансионат «Графские Развалины». Беглого взгляда достаточно, чтобы понять, что здание было недавно отремонтировано. Вдоль набережной прогуливаются туристы, остановившиеся погостить в пансионате. Они спускаются в деревню на морском берегу, чтобы посидеть в приморских ресторанах, послушать истории старожилов, которые рассказывают о высокой волне, подступившей однажды к берегу.
В самом пансионате воображение гостей поражает роскошь и тонкий вкус, с которым оформлены интерьеры здания, те, кто бывали здесь раньше, говорят, что пансионат стал еще лучше, чем был когда-то. В «Графских Развалинах» много приветливых сотрудников. Хозяева пансионата, супружеская пара – Марида и Александр – сами следят за всем, что происходит в его стенах. В том числе и за тем, что остается вне поля зрения гостей.
Никто из гостей не знает, например, что каждую ночь ровно в двенадцать, в холл спускается мужчина. Он берет книгу, заранее оставленную для него Маридой, и садится в кресло. Через несколько часов появляется прекрасная женщина, равной по красоте которой нет на земле.
– Ираклий, хватит читать, ты можешь переутомиться! – говорит она заботливо, забирая книгу. Вместе они покидают холл.
Не знают клиенты и о том, что в длинных коридорах пансионата шалит забавный шутник Веселый Роджер, а вампиры и оборотни разгуливают на верхних, этажах, специально оставленных незаселенными.
Не подозревают они также о том, почему каждый раз тридцать первого октября все гости покидают пансионат. Его двери закрываются. В этот день в банкетном зале накрывают столы, зажигают свечи, которые вставляются в выдолбленные улыбающиеся тыквы. К воротам пансионата подъезжают машины, из них выбегает шумная ватага смеющихся детей, потом появляются их родители. А хозяйка пансионата со слезами радости на глазах обнимает прибывших. Состав гостей не меняется: их имена Карэн, Марина, Денис, Стейси, Эндрю, Хельга, Карлос, Мэтт, Натали, Фрэнки, Рико, Эжени, Лео, Елена, Элла. Это – те, кто остался в живых. Они размещаются в зале, где веселятся до полуночи. А в полночь приезжает еще один гость. Поприветствовав хозяев, он садится в углу, смотрит на всеобщее веселье и улыбается. Он радуется, что присутствующие не держат на него зла. Иногда его сопровождает дряхлый старик, опирающийся на палку, судя по их внешнему сходству, отец, хотя гость никогда не представляет своего спутника.
Далеко за полночь начинаются танцы, и тогда, в зале можно увидеть не только вампиров, оборотней и Бенши. Среди танцующий пар, тот, кто умеет видеть, можно заметить белокурую Аниту, танцующую с темноволосым Адилем, смеющуюся над медлительностью Егора Теону, Милоша и Радку, которые ни на секунду не спускают глаз со своей повзрослевшей дочери, Таню, Кейт, Камиллу, Ираклия, и многих других, жизни которых унесла волна. Они смеются и веселятся, потому что узнали, что смерть ничего не меняет, и за чертой жизни мир подчиняется тому же закону, что действует в мире живых – Слову, начертанному в огненном круге далеко в подземелье лабиринта.
Когда танцы заканчиваются, хозяйка пансионата, Марида, берет в руки старую скрипку и играет написанную ею мелодию «Графские Развалины», уже давно ставшую своеобразным гимном этого места. И хотя, известная в прошлом скрипачка, Марида уже не может сочинять новых мелодий, она не жалеет об этом, ведь те, что были созданы в самом начале ее пути, до сих пор живы, и Ираклий, слушая их, одобрительно кивает головой, а Камилла вытирает слезы, которые наворачиваются на глаза, каждый раз, когда Марида опускает смычок.
После этого гости продолжают веселиться, а Марида, вместе с подругой Эллой уходят в пустой холл на втором этаже, чтобы рассказать обо всем, что произошло с момента их последней встречи. Как и прежде, им не нужны слова, чтобы понимать друг друга.
Когда гости покидают пансионат и его двери снова открываются для клиентов, Марида обнимает мужа и спрашивает:
– Ну что, в этот раз все прошло хорошо?
– Все прошло хорошо, – отвечает он и отправляется на пляж с детьми. А Марида поднимается к себе, достает старую потрепанную тетрадку – свой дневник, просматривает его, и тогда оживают старые воспоминания. Она снова перечитывает письмо влюбленного турка и качает головой. А потом открывает страницу, где чьей-то рукой нарисована идеальная таблица, на диагонали которой написано имя ее мужа. Марида смотрит на нее и не может сдержать улыбку: однажды, во время визита гостей, она показала таблицу Карэну. Бывший управляющий долго, с восхищением, рассматривал ее.
А после сказал:
– Надо же! Все так точно! Так удивительно верно! Истинная матрица любви! Ты молодец! И диагональ интересная, ты ошиблась всего в одной букве! Но мне так даже больше нравиться! – он лукаво улыбнулся.
Марида с недоумением взглянула на него.
– Что значит, я ошиблась в одной букве? – спросила она, – Что ты хочешь этим сказать?
– Тут же написано «Марина», – сказал Карэн, – А ведь ты, наверное, хотела написать «Марида»? Но тогда придется поменять всю строку, а значит, изменится и смысл, и таблица не будет правильной! Так что уж извини!
Карэн, довольный своей шуткой, заулыбался. И Марида, изумленная, улыбнулась в ответ.
На второй диагонали таблицы был отражен закон мироздания. Вместо непроизносимого могущественного Слова было указано другое, имеющее тоже значение. Синоним.
