Я вздрогнула, когда он внезапнo поймал мой взгляд. Вот чего я категорически не выносила, так это когда меня столь нагло и бесцеремонно разглядывают. В голубых холодных глазах мага плясали бесенята, и он, похоже, молча надо мной потешался.
— У тебя, конечно же, есть план, как мы будем спасать твоего дракона? — наконец спросил он.
От позорного поражения меня спасла служанка, которая принесла второй поднос — уже с заварным чайничком из белого, с золотыми завитками, фарфора, с чашками, блюдцами и плетеными корзинками, наполненными десертами.
Конечно же, у меня никакого плана не было. Да и откуда ему быть, когда я никогда, ни единого раза даже не представляла, что есть возможность заглянуть за край Чаши? А теперь вот выяснилось, что даже экспедиции были, но кто же мне о них расскажет?
С видом гордым и независимым я уселась к столу. Незачем Лиару показывать, насколько я без него беспомощна.
— Допустим, — медленно произнесла я, — кое-что я придумала. Но это вовсе не значит, что я тебе все выложу. Хотелось бы послушать сперва твое предложение.
Маг хмыкнул, энергично поднялся, пересел на стул — ближе к столу — и принялся ловко разливать чай по чашкам. Бросил на меня довольный взгляд из-под ресниц — как будто льдинкой кольнул.
— Значит, никакого плана нет.
— Я уже сказала, что…
Он махнул рукой, прерывая.
— Послушай. Если мы поладим, я вовсе не намерен играть во все это… в эту твою гордость и независимость. Как я уже сказал, я готов поработать за деньги. Сумма, конечно, будет приличной, но и дело, согласись, не рядовое… Так вот. Не нужно со мной играть, Кора Лайс. Если мы будем партнерами — хотя бы временно — то давай ими будем.
Я насторожилась. Открытый и честный Фейдерлин? Не верю! Ни мгновения! Если он так легко солгал мне о том, что влюблен, и при этом «забыл» упомянуть мой дар — то где гарантия, что и все остальное не виртуозное вранье?
Хмуро отхлебнув чая, молча воззрилась на него. Лиар почесал щеку, откусил печенья и окинул взглядом пространство гостиной.
— Да, нелегко тебе было быть рабыней. Расскажешь как-нибудь, как попала в тoт клоповник на аукцион?
— Что ж тебя раньше это не волновало, — огрызнулась я.
— Да и сейчас не сильно волнует, — маг усмехнулся, покачал головой, — просто любопытно стало. Ты росла в роскоши, Кора. А тебя посадили штопать чьи-то панталоны.
— Ну и не умерла я от этого.
Я начинала злиться. Скользкий, непонятный тип этот фейдерлин, который непонятно чего хочет, и еще — минуточку! — ничего не предложил. А вот лишний раз укусить, унизить — это пoжалуйста.
— Я бы хотела послушать твой план, — сухо сказала я, — если, конечно, ты не врешь, и у тебя он есть. Иначе я бы предложила тебе оставить мой дом и больше никогда здесь не появляться.
Маг широко улыбнулся и поставил чашку на стол.
— В отличие от тебя, Кора, план у меня есть. Но где гарантия, что ты его не выслушаешь и не обратишься к другому магу?
— По себе судишь? — только и спросила я.
— Мне бы хотелось расписочку на аванс, — он откинулся на спинку стула.
— А откуда я знаю, что ты не возьмешь ее и не уйдешь, оставив меня ни с чем?
— Все очень просто, курочка, — сказал Фейдерлин, и от его веселости не осталось и cледа, — я никуда не уйду без второй половины своего гонорара.
Тут я сдалась. Я честно пыталась быть твердой и умной, и даже хитрой. Арктур наверное остался бы мной доволен — уже хотя бы потому, что я так долго препиралась с Лиаром. Но меня растили для того, чтобы выдать замуж, и чтоб я была украшением дома. Деловые беседы? Помилуйте, это не для женщин нашего круга. Именно поэтому, разговаривая с Фейдерлином, я чувствовала себя коровой на льду и очень жалела, что рядом нет Эйка Тасиди. Уж он бы осадил мага. Но — что имеем, то имеем.
— Сколько ты хочешь? — прямо спросила я.
Фейдерлин назвал сумму. Если бы я стояла, то непременно должна была упасть в обморок. Сумма составляла четверть состояния отца в активах.
— Это… все?
— Это аванс, — поправил Фейдерлин, — половина от всей суммы.
— Хорошо, — сказала я, — ты получишь… все. Нo после того, как Арктур Ши будет свободен.
— Именно! — оживившись, воскликнул Фейдерлин, — именно, детка!
— Какая я тебе детка.
— Не важно, — он развеселился, а мне снова хотелось запустить в него чайником.
Впрочем, какая разница, сколько я заплачу за помощь? Только бы…
— Подожди, — я вовремя спохватилась, — если ты не сможешь вызволить лорда-дракона, то останешься только при авансе.
— Дорогая моя Кора! Если я не смогу вызволить дракона, это всего лишь будет означать, что нас, скорее всего, убьют. Как ты понимаешь, в мертвом состоянии деньги не нужны никому — ни тебе, ни мне.
Я вздохнула. Скользкий, мерзкий тип — но, пожалуй, он был прав.
Молча поднялась со стула, подошла к бюро и, вытащив лист бумаги, написала расписку на требуемую сумму. Поставила дату и подпись. Потом долго грела сургуч, капнула несколько бордовых тяжелых капель и припечатала отцовской печатью. Пoмахала в воздухе распиской и положила ее на стол перед Лиаром. Он схватил ее жадно, даже пальцы подрагивали, пробежался взглядом по строкам, затем аккуратно сложил и спрятал куда-то во внутренний карман сюртука.
— Хорошо. Теперь — хорошо. Я могу рассказать свой план, Кора Лайс. Вот, послушай, я узнал, что портальные линии еще месяц назад перебросили на остров, а это значит, что туда мы сможем добраться по ним. Мои-то по-прежнему перекрыты, Арктур сделал все от него зависящее, чтобы моей ноги больше там не было…
И я стала слушать.
***
Потом он ушел, а я приступила к сборам. Самое главное — застать дома саннора Тасиди. У него предстояло завершить одно очень важное дело, не терпящее отлагательств. Уже стоя перед дверью его замечательного особняка, я мысленно молила мироздание, чтобы Эйк Тассиди был на месте — и оно меня услышало. Саннор Тасиди появился на пороге лично, в привычном мне стеганом халате, попыхивая сигарой.
— Кора! — он обежал меня обеспокоенным взглядом. Старый нотариус чуял, что грядут большие перемены, — проходи, не стой на ветру.
И за локоток буквально втащил меня в дом, провел до гостиной и усадил в кресло.
— Я сейчас распоряжусь, чтоб Олла сварила какао, — засуетился он, — ты какая-то бледная… Что случилось?
— Маг нашелся, — я не стала юлить, — я нашла человека, который отправится со мной за край Чаши.
Тасиди всплеснул руками.
— Кора! Ну сколько уже можно… А я уж понадеялся, что ты эту блажную идею бросила. Давно его убили, твоего…
— Нет! — я подскочила, — не говорите так… или я больше никогда, никогда к вам не приду, и мы расторгнем договор. Это важно, понимаете? Важно знать, что Арктур — жив. Важно иметь надежду.
— Одной надеждой сыт не будешь, — буркнул Тасиди.
Он яростно раздавил сигару в пепельнице и уставился на меня.
— Ну, а что ты от меня-то теперь хочешь? Как говорится, пришла привести дела в порядок?
— Дела и так в порядке, благодаря вам, саннор Тасиди, — я снова уселась в кресло и вздохнула, — я вот что… я бы хотела удочерить Айту, а вас — если я не вернусь — назначить ее опекуном до совершеннолетия. Видите, у меня нет ни братьев, ни сестер, кому бы я завещала состoяние. А Айта…
— Она же дочь какой-нибудь посудомойки, — поморщился нотариус, — и это в лучшем случае. Оно тебе надо, Кора? Ну, подумай сама. Ты вернешься… или одумаешься и вовсе никуда не поедешь. Выйдешь замуж, у тебя будут дети. Свои дети. Не непонятно чьи.
— А если не вернусь? Кому достанутся деньги отца?
Эйк Тасиди замолчал, и я поняла, что выиграла.
— Когда ты пропала, — медленно проговорил он, качая головой, — я чуть с ума не сошел. Я все думал, как же так, тебя так воспитывали, а ты вон что вытворила. Но теперь, когда правда раскрылась… Кора, ты вернулась… совершенно другой. Какой-то странной. Ты собираешься делать вещи, которых бы никогда не сделала раньше. Ты бы никогда не кинулась спасать обреченного дракона. И уж никогда бы не стала желать удочерить официально девочку, подобранную непонятно где, сироту, с непонятными корнями…
