Мои ногти вонзились в ладони.
К катастрофе? А это мы еще посмотрим. Предупрежден, значит, вооружен.
— Мы с Саймоном бродили по треклятому лабиринту три с половиной года, — начала леди Полиана, не глядя на меня. Взгляд гулял по потолку, но вряд ли она видела узоры на нем или люстру. Перед взором, наверняка, стоял Саймон. — Это место казалось волшебным, а мы ощущали себя избранными. Считали, раз попадаем туда, значит, мы самые выдающиеся из студентов факультета. Самонадеянные юнцы!
Я подавила тяжкий вздох. Ллойду во времена, когда я знала его, как сокола, тоже приходили в голову подобные мысли. В отличие от меня. Я всегда считала, что есть иное объяснение. Пусть я выросла сильной тенью, но оставалась наполовину феей. Потому считала версию приятеля об избранных провальной.
— Однажды мы с Саймоном установили личности друг друга. Саймон установил, в лепешку ради этого разбился, — продолжала леди Полиана. Теперь она говорила монотонно, будто отстранялась от событий, которые до сих пор причиняли боль. — Сны сразу прекратились. Мы решили, что так и должно быть, раз секрет раскрыт. Жили припеваючи несколько месяцев. А потом… потом все пошло прахом.
«Прахом…»
Это слово отдавалось в голове зловещим эхом, а по телу волнами разливался страх.
Я еще не знала, что именно произошло с юными влюбленными Полианой и Саймоном, но осознала главное, он навсегда остался внутри портала. Состарился там, пока его несостоявшаяся вторая половинка проживала свой век в мире людей. И хоть Полиана тосковала по первой любви, все же не осталась одна. Раз есть внучка, значит, был сын или дочь, а главное, муж. А Саймон… Саймон…
Мне представился Ллойд. Постаревший, сгорбившийся. Сердце чуть не разорвалось от горя. Нет, это не его судьба. Я не позволю!
— На факультете началась эпидемия неизвестной болезни, — поведала леди Полиана без выражения. — Слегло большинство студентов, они теряли силы, угасали на глазах. Две девушки скончались, и жизнь еще десятка юных теней висела на волоске. Лекари не знали, что происходит, ничем не могли помочь. Паника нарастала, с факультета никого не выпускали, боялись заразить других. Мы с Саймоном попали в число счастливчиков, кого хворь не коснулась. Но обоих не покидало чувство, что грядет катастрофа. И мы не ошиблись. Она пришла. В виде… тени. Некто явился в теневом облике и объявил, что он (а как позже выяснилось, она) — виновник происходящего. Но может все остановить, не дать студентам погибнуть, если… если Саймон отправится в лабиринт и останется там навсегда. Это чудовище пообещало, что коли условие будет выполнено, оно больше не вернется на факультет и никого не тронет.
— И Саймон подчинился, — пробормотала я похоронным тоном.
Вот что означало «пожертвовал собой». Он подчинился тени-убийце, чтобы не дать ей забирать жизни других магов Но вот вопрос: тень та же самая, что похищает студентов в наши дни или ее… хм… «преемница»?
— Саймон подчинился, — подтвердила леди Полиана. — Правда, не сразу. Предложение казалось безумием. Но потом умерла еще одна студентка — однокурсница Саймона, и он решился. Сказал, что не сможет смотреть, как погибают остальные. Тень велела прийти к невидимому порталу, который прятался вне замка. На так называемых «краях». Велела прийти одному Саймону, но мы явились вместе. Я должна была увидеть, что случится. Не могла оставаться в стороне.
Леди Полиана на миг примолкла, и я явственно услышала, как заскрипели ее зубы. Пожилую даму охватывала ярость, стоило вспомнить миг ухода возлюбленного.
— Портал открылся, — проговорила она глухо, — и мы увидели ЕЕ. Белокурую девушку. Прекрасную, как бутон весеннего цветка. Но ее глаза… Они были холодными и жестокими, совсем не подходящими столь юному созданию.
— Девушка? — переспросила я, ничего не понимая. — Кто она?
— Если б я знала, — леди Полиана криво усмехнулась. — Она не пожелала представиться. Сказала, что теперь Саймон принадлежит ей, станет женихом, а потом и мужем. Она увела моего возлюбленного, а я не смогла помешать. Девица отбросила меня прочь движением руки. А Саймон… Он взглянул с грустью, сказал, что у нас нет выбора, и просто ушел. Ушел с ней. Навсегда.
Лицо леди Полианы вновь утратило живые краски. Рассказ дался тяжко, сколько бы она ни пыталась это скрыть.
— Простите, что заставила вас вспомнить все это, — пробормотала я.
Мне, действительно, было жаль. Хотя стыда я не испытывала. Сведения важны. Мне следовало их услышать.
— Я никогда ничего не забывала, — отозвалась пожилая дама хрипло. — Но это все, что я знаю. Студенты выздоровели, а меня попытались обвинить в исчезновении Саймона. В последний раз его видели в моей компании, а кое-кто слышал, как мы ругались. Так и было. Я пыталась убедить его, что есть иной выход, мы кричали друг на друга. В глазах других теней это выглядело подозрительно. Меня даже пытались судить. Семья Саймона была очень влиятельной в отличие от моей. Поэтому когда один из судей предложил мне покинуть магический мир и перебраться сюда от греха подальше, я согласилась, не раздумывая. Да и что меня держало в прежнем доме? Без Саймона все потеряло смысл. А здесь я начала все сначала. Прожила не худшую на свете жизнь.
Она помолчала с пол минуты, крутя на пальце серебряный перстень. А потом проговорила, глядя на меня грозно:
— Я поведала тебе все, что могла. Теперь оставь меня, Кал иста Корнуэлл, и больше никогда не смей возвращаться к этой теме. Что до твоего ненаглядного Ллойда, это лишь вопрос времени, когда его заберут в портал кому-нибудь в женихи и мужья.
Я почти ненавидела леди Полиану, покидая ее спальню. За последние слова. Злые слова. Будто промолчать не могла! Но нет, она хотела ужалить, чтобы отомстить за мой напор. За то, что я заставила рассказать о горьких событиях из прошлого. С другой стороны, это была просто ответная реакция на боль. Ни к чему винить пожилую женщину, хлебнувшую лиха. Я выше этого, ведь так? А леди Полиана вот-вот останется в прошлом. Ведь я сделала то, ради чего задержалась в мире людей. Пора домой.
Вернувшись к себе, я решительно открыла шкаф, достала настойку и шагнула к лотосу. Приготовилась, было, обрызгать лепестки, но остановилась. Подумала, что некрасиво сбегать, не попрощавшись с Сэм. Но личная встреча исключалась. Не факт, что девчонка поймет меня и не попытается остановить. Поэтому я оставила коротенькую записку.
«Сэм, я возвращаюсь домой. Кажется, я нашла способ. Спасибо за все. Келли».
Я положила лист на стол и вернулась к цветку. Собралась с духом и занесла открытый флакон над лотосом. Несколько капель упали на кремовые лепестки. Упали и мгновенно впитались. Сначала показалось, что ничего более не произойдет. Прошла минута, другая, а я все стояла и стояла в спальне, рассматривая лотос до боли в глазах. Он оставался неизменен, как и все вокруг.
Однако…
Однако кое-что изменилось. Цвета вокруг. Они потускнели. Медленно-медленно, что я не сразу заметила. Сообразила лишь, когда лепестки теплолюбивого цветка посерели, будто обрели теневой облик.
— Что тут… — я посмотрела на ладони. Они просвечивали. Я видела сквозь них потрескавшиеся половицы.
Духи цветов! Может изменения происходят не с окружающими предметами, а со мной? Вдруг я истончаюсь и вот-вот исчезну?
Накрыл ужас при мысли, что это конец. Неужели, попытка вернуться домой обернулась катастрофой, и я подписала себе смертный приговор вместо того, чтобы смиренно прожить свой век в мире людей, как леди Полиана? Но в то же время где-то глубоко внутри теплилась надежда. Способ перемещения нашла мама. И не где-нибудь, а в записях Николь Соренс — сильнейшей из первых трех теней. Я не погибну. Ни за что!
— Ох…
Я сама не поняла, в какой момент поменялись «декорации». Секунду назад я видела подоконник, где в кадке плавал злосчастный лотос, и вот уже смотрю на «родные» серые стены, по которым множество раз носилась в теневом облике наперегонки с соколом.
