— Маша! — прокричала снизу мама. — У нас гости! К тебе приехали!
— Сейчас, только…!
Только переоденусь, расчешу волосы, легкий макияж… нет, без макияжа… что надеть?!.. у меня ужасно бедный гардероб! Ну почему я не предусмотрела вариант «сидела дома, никого не ждала, так, надела первое попавшееся платьишко», которое стройнит, подчеркивает глаза и всякие прочие достоинства?
Когда я сбежала по лестнице, в гостиной на диване сидели Кит и Ник. Оба вскочили, чуть не опрокинув столик.
— Маша, привет! Ты шикарно выглядишь!
— Маша, привет! У вас шикарный сад!
Братья смутились, переглянулись и уселись на диванчике. Мама сияла. Я тоже пыталась воссиять, но все больше конфузилась. Хотелось для разнообразия разгневаться: «А ну поди прочь, предатель!», но не получалось. Я была так счастлива видеть Ника, что рот сам разъезжался в улыбке.
— Посмотри, кто к нам приехал, Марион, — промолвила, наконец, мама.
— Я … я вижу.
— С Ником мы уже знакомы, а это… это тот самый Никита Жуковский! — тон у мамы был в высшей степени торжественным.
— Я знаю.
— Помнишь, как он… ну, в передаче на той миленькой даче…?
— Я помню.
— Ну да, — мама сложила руки на коленях, и молчание возобновилось.
— Госпожа Ромашкина, — прокашлявшись, произнес Никита, явно выдрессированный братом. — У вас невероятный сад. Для меня будет честью…
— Конечно! Идемте! Я ВСЕ вам покажу! Вы не представляете, как ваши советы по уходу за орхидеями помогли нам в выращивании пятнистых кровопулек!
— Пятнистых кровопулек? Я о них никогда не слышал, — ошарашенно повторил Кит, слегка упираясь и бросая жалобные взгляды на брата. Ха! Вырваться из захвата госпожи Ромашкиной было не так просто.
— Вот и познакомитесь! — радостно пообещала мама.
После того, как она утащила Кита из гостиной, Ник резко встал с дивана:
— Маша, я должен объяснить…
— Объясни! — выпалила я. — Ты не звонил. Пропал со всех радаров. Что-то не так? Испугался? Мы ведь никогда толком не говорили о… нас. Один поцелуй… всего один поцелуй, это ведь ничего такого… наверное. У тебя есть девушка? Я слышала тогда… у тебя была вечеринка… там была девушка… по телефону.
— Рита? Да нет же, Маш! Все не так! — воскликнул Ник, пытаясь протиснуться между столом и креслом. — Я не мог позвонить! И приехать тоже!
— Но сейчас приехал. Машина просто шикарна. Подарок прадедушки?
— Да! Нет! Маша, я…
— Он сбежал.
Никита застыл, глядя мне за спину. Я резко обернулась на ледяной голос с легким акцентом, не сразу поняв, кто передо мной и как этот незнакомый пожилой мужчина проник в наш дом.
Конечно, это был вампир. Существо без запаха, бесшумное и стремительное. Кто еще мог бы пройти через ворота, мимо наших бдительных пикси? Незнакомец был одет в великолепный льняной костюм с вышивкой на кармашке. Скарабей. Передо мной стоял Алексей Жуковский, бывший белогвардеец, эмигрант и кровосос.
И-за его спины выглядывал Серж. Я встретилась с ним глазами. «Все сложно, но я пытаюсь решить проблему», — изобразил Кошек легкой пантомимой.
— Мой внук… я предпочитаю называть Никанора моим внуком, так проще для социума, — тем же холодным тоном проговорил старик, — покинул резиденцию без моего на то позволения, без спроса взяв машину. Это было глупо. В современном обществе есть масса технических новинок, способных отследить передвижение транспорта. Я уже молчу о моих собственных ноу-хау.
— Маш, он меня не выпускал, — сквозь зубы проговорил Ник. — У него есть дом к западу от озер. Я приехал поговорить, познакомиться… там особая магия, телефон не берет и трудно пробраться мимо охраны.
— Источники, тут их много, — Жуковский-старший обвел гостиную взглядом, презрительно изогнув губы. — Ваш дом ведь тоже на них построен… Марион, верно?
Я кивнула.
— И вы, позвольте удостовериться, фея? Садовая, если не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь, — подтвердила я. — Ни в том, ни в другом. Меня зовут Марион, и я садовая фея.
Чем очень горжусь. Однако судя по лицу Жуковского, гость сомневался в наличии у меня повода для гордости. Уровень моего сочувствия к человеку, пережившему Революцию, потерявшему любимую и по воле случая ставшему кровососом, стремительно снижался. Ноль, ниже нуля — и полное отторжение.
— Что вам угодно? Зачем мы явились в мой дом? — резко спросила я.
Гоша, влетевший в гостиную, застыл у дверей, ошеломленно моргая, и с громким писком вылетел наружу. Жуковский провел ладонью по белоснежной бородке. На его руке тоже был скарабей — на этот раз на кольце, массивном золотом перстне.
— Я пришел забрать своих внуков. Им тут не место. А вы, девушка, не пара для Никанора. Признайте это, и давайте завершим сей крайне неприятный для меня визит.
Ник бешено сверкнул глазами и шагнул к деду, но я поймала его за руку и удержала.
— Ты же говорил, что я тебе не нужен, — таким же холодным тоном напомнил вернувшийся в гостиную Никита. — Что я занимаюсь глупым делом, и садоводство — это не для мужчин.
— Я дал тебе возможность выучиться в твоем… аграрном, закончить образование в Америке, даже грант на виноделие подсовывал. Но нет! Ты выбрал цветочки, — кинул через плечо старик, откровенно скривившись. — Я сам занимаюсь модой и ничего не имею против бизнеса подобного рода, но уподобиться садовым феям…
— За что вы нас так не любите? — слишком звонко, чтобы показаться невозмутимой, поинтересовалась я. — Вы ведь были влюблены в фею.
— Именно за это, — ощерился Жуковский, показав крупные клыки.
— Она разбила вам сердце, но ведь она не знала…
— Глупости. Такова природа фей, ее не изменить. Я уже встречался с Анастасией, мы расставили все точки над «и». Эта женщина — типичная фея, непредсказуемая и эгоистичная. Думаю, меня всегда привлекала в ней лишь ее тьма. Мы больше не связаны с ней обещаниями, к счастью, но я очень не желаю повторения истории. Мой внук не свяжет свою судьбу с… феей! — последнее слово Жуковский скорее выплюнул, чем проговорил.
— А ты говорил, человек хороший, — попеняла я Сержу, более бледному, чем обычно.
— Маша… — проблеял приятель.
— Вам это знакомство тоже не с руки, господин Кошек, — бросил ему Жуковский, — если хотите у меня работать.
Я была готова простить Сержа, если бы он немедленно открестился от нашей дружбы, но упырюга соизволил меня удивить. Кошек посерьезнел, недовольно свел вместе брови и с недоумением проговорил:
— Не вам решать, с кем мне дружить, мистер Скэрэб. Вы были другим, когда мы познакомились. Вас не интересовали расовые и прочие отличия.
— С того момента я значительно поумнел, особенно после разговора с бывшей, которую я, надо признаться, некогда вознес чуть ли не в ранг мученицы. Да делайте, что хотите! — бизнесмен раздраженно отмахнулся. — Я забираю своих мальчиков и уезжаю.
— Может, спросишь у нас, хотим ли мы к тебе? — спросил Ник. — Впрочем, посмотри на Кита, и все поймешь.
Никита стоял, скрестив руки и нахмурившись. Он медленно наклонил голову, соглашаясь с братом. Жуковский взвился:
— Я вас поддерживал! Я давал вам деньги! Только благодаря мне вы добились…
— Хочешь, вернем? — небрежно предложил Ник. — У меня как раз новый бизнес намечается, даже имеется первый заказ.
— Ты собираешься работать на фей?!
— В том числе. Даже больше: я собираюсь просить руки одной из них.
— Это война? — Жуковский явственно скрежетнул белыми зубами с заметными клыками впереди.
— Да.
— Никакой войны не будет, — заявила от дверей мама, рядом с ней недоуменно оглядывал незапланированное собрание папа. — Кем бы вы ни были, господин нехороший, но Никита и Никанор под защитой сообщества Иных. Всех ваших заморских регалий не хватит, чтобы как-то на это повлиять. Да, к тому же говорят, что Анастасия Незабудкина получила повышение — теперь она Председатель Совета смешанных рас. Думаю, в случае крайней необходимости мы обратимся к ней.
