— Думаю, очень скоро я получу доказательства того, что именно твой дядя устроил убийство твоей семьи, — резко сказал Эдвин, — мне не было резона вас убивать, хоть ты и повела себя стервой.
Камилла вздохнула и поникла. о, теперь она понимала, сколь бывает неосмотрительно не думать, что делаешь. но что было, то было.
«отпусти нас, — быстро нацарапала она, — зачем мы тебе?»
— Э, нет, — глаза принца смеялись, — ты же умерла, Камилла. Или забыла? тебя больше нет.
«Я не понимаю, зачем мы тебе».
— ну-у, — протянул он задумчиво, — твой маг мне точно не нужен, а вот ты, мой воробушек, меня развлечешь. не буду себе отказывать в мелких удовольствиях. Собственно, мага придержу, чтоб ты не делала глупостей, понимаешь? И была послушной.
А затем неожиданно оскалился:
— За все сделанное надо отвечать, душечка. Понятно?
Камилла невольно вжалась в высокое изголовье кровати. таким принца она ещё не видела, но, верно, давно чувствовала, что прекрасный облик — это обертка. А там, под ней… ничего хорошего.
Закусив губу, она быстро записала:
«Я прошу прощения за то, что сделала. Я была неправа и я была глупа».
он поморщился.
— Знаешь, дорогуша, ты, конечно, прощение получишь. только вот просят его не так.
«Что я должна сделать? Как загладить вину?»
теперь темные глаза принца были холодны и безразличны.
— ты хочешь, чтоб я тебя простил ради того, чтобы Аларик Фейр уцелел, м-м?
«нет. Я была непра…»
— Довольно! — вдруг Эдвин вскочил со стула, наклонился к ней и, схватив за подбородок, заставил смотреть в глаза, — тебя больше нет, понятно? Все знают, что тебя похоронили. И по-хорошему, мне бы тебя убить прямо сейчас, вон, придушить подушкой, и делов… Даже не знаю, почему ты еще дышишь, цветочек. так что подумай, подумай хорошенько, чем ты можешь купить собственную жизнь, не говоря уже о жизни того мага, который тебя выловил из реки, понятно?
И, почти отшвырнув ее от себя, Эдвин устремился прочь из комнаты.
Камилла съежилась, когда грохнула дверь, и поняла, что забыла, как дышать.
«Дыши», — мысленно приказала себе.
она должна быть сильной, чтобы выйти отсюда. И она должна стать хитрой, чтобы обвести Эдвина вокруг пальца.
* * *
Камилла честно пыталась думать, но единственное, что стало результатом напряженных размышлений — это то, что ее смерть была бы выгодной и Эдвину, но почему-то он ее до сих пор не убил. Вот бы залезть к нему в голову и посмотреть, какие мысли там бродят! но все это были мечты. А в реальности она оказалась в плену человека, который явно желал мести, но пока не придумал, в чем же она будет заключаться. И как же Аларик? Что будет с ним? темный маг был лишним в игре Эдвина Лоджерина, и как бы хотелось, чтобы Аларик оказался на свободе. однако, пока речи об этом не шло, уж это Камилла понимала. Выходило, что-то она должна будет сделать, чтобы ее мага отпустили, пусть даже она при этом и останется вечной пленницей отвратительного принца.
так, в тягостных раздумьях, она просто сидела на кровати. Потом пришла служанка, принесла ужин — немного молочной каши, булочку и чай. Камилла поковырялась в тарелке, но чай выпила и, верно, что-то было подмешано в него, потому что очень быстро ей захотелось спать, да так, что глаза слипались и веки казались парой тяжелых подушек. но сон оказался неприятным: ей постоянно казалось, что за ней кто-то гонится, мутная тень, которая тянула к ней руки и как будто что-то протягивала. А сама она бежала сквозь темный лес, и снова все повторялось: лил дождь, крупные холодные капли хлестали по лицу, и где-то вблизи отчетливо слышался рев разлившейся реки. А потом она увидела родителей — они стояли на холме, два светлых пятна в ночи, и Камилла, захлебываясь рыданиями, побежала навстречу. они раскрывали объятия, и когда она наконец добежала, то попросту повисла на шее у папы, чувствуя, как ее обнимает матушка. И такой счастливой она себя чувствовала, что разрыдалась…
она проснулась со слипшимися от высохших слез ресницами.
ничего не изменилось, по-прежнему в плену.
В окно льется яркий свет… Камилла сперва села, чувствуя слабость во всем теле, затем подошла и выглянула в окно. так и есть: солнце было высоко, что-то около полудня. она со стоном стиснула виски: голова словно ватой набита, горечь во рту. Что-то было в том чае… но отказаться от питья она не могла.
она воспользовалась горшком, потом подошла к двери и несколько раз ударила в нее кулаком.
тишина.
В этот миг Камилле сделалось страшно. Прямо как будто по спине кто-то ледяным когтем прошелся. А ну как все ушли, а ее заперли навсегда? она взвизгнула от этого нахлынувшего ужаса и заколотила в дверь с удвоенной силой. на этот раз, хвала господу, в замке провернулся ключ — Камилла на всякий случай попятилась — и приоткрывшейся двери стала видна…
нет, не служанка с лошадиным лицом и глупыми глазами.
В комнату неторопливо вошла шикарно одетая красавица. не юная, но все ещё свежая и знающая себе цену. Камилле показалось, что вся она как будто янтарно-медовая: рыжеватые волосы, уложенные в высокую прическу из крупных локонов, светло-карие глаза с прищуром, смуглая кожа. И даже платье было цвета чая с лимоном.
Камилла продолжала пятиться. она бы не удивилась, увидев принца, но эту женщину? Кто она и почему здесь?
— Приветствую, — сказала незнакомка и аккуратно прикрыла дверь, — пока твоя нянька спит, попробовав моего угощения, я решила на тебя посмотреть. Интересно, с кем решил позабавиться Эдвин.
— Что вам нужно? — невольно вырвалось у Камиллы. Как обычно, без результата.
Гостья хмыкнула и покачала головой.
— Гляди-ка! Похоже, и правда немая? Или притворяешься?
Замотав головой, Камилла схватила с края кровати свои листки бумаги и грифель, уже изрядно затупившийся.
«не могу говорить!»
И протянула записку женщине. та ее взяла брезгливо, двумя пальцами. Прочла. Потом снова посмотрела на Камиллу и нахмурилась.
— мне не нравится то, что он задумал.
Камилла развела руками. А уж ей как не нравилось.
Женщина прошлась по комнате, искоса поглядывая на пленницу, сложив руки на груди и как будто о чем-то раздумывая. Затем гневно топнула ногой.
— ты же Велье? та самая, которую уже похоронили?
Камилла кивнула и снова размела руками. тут уж она ничего не могла поделать, так получилось.
— Ах, гаденыш, — процедила гостья, — я чувствовала, чувствовала, что он что-то задумал!
Камилла взяла ещё один лист и написала:
«Вы следили за ним? Кто вы? Что вам нужно?»
незнакомка быстро пробежалась взглядом по написанному и, усмехнувшись, ответила:
— Ему точно не нужно знать, что я тебя видела. Я слышала о тебе… кое-что. но не верила, что все вот так повернется. н-да. В свои тридцать я все ещё глупа и наивна. на вопрос — что мне нужно — я юлить не буду. Корона мне нужна, детонька. А ты мне, выходит, мешаешь своим существованием.
Камилла моргнула. При чем здесь она — и корона? И при чем здесь эта красавица?
оглянувшись на кровать, она увидела последний листок, подхватила его и написала:
«Я не понимаю вас. не понимаю, почему мешаю. но если мешаю…»
И тут ей пришла в голову замечательная мысль, которую Камилла тут же выразила на бумаге.
«Если мешаю, помогите мне бежать».
она понятия не имела, куда, и что будет делать дальше. Возможно, доберется к Светлейшему. И, возможно, он ей поможет.
Сейчас ей казалось самым важным — вырваться из рук принца. И потом — точно! — добраться до Светлейшего и рассказать о том, что темного мага схватили и держат в плену.
медовая женщина прочитала и поджала губы, раздумывая. Затем сказала:
— мне проще тебя убить. Приказать задушить. Или отравить, ты же не можешь вообще не пить.
«но я вам не сделала ничего дурного!»
— А кого это волнует? — красавица пожала плечами, — ты мешаешь. Я не ради того полжизни промучилась со стариком, чтобы вдруг лишиться самого главного приза!
