где начинается каждый из них.
Затормозив перед обеденным залом, он хмуро посмотрел на двух дворецких, которые уже убирали один набор тарелок.
Он кашлянул, надеясь, что его голос не был слишком сердитым.
— Мисс Винчестер уже поела? Я сказал ей подождать меня, господа.
Дворецкие замерли, потом переглянулись.
— Э-э, милорд…
Ни один из них не продолжил.
Его мутило от ужаса.
— Что такое? Говорите, господа. Я не могу долго ждать ваших объяснений.
Магда вышла из кухни и махнула рукой двум дворецким.
— Идите. Я объясню ему.
От его внимания не ускользнуло, что двое мужчин переглянулись с облегчением, прежде чем выйти из комнаты слишком быстро для людей их положения. Они бежали от него, и этот страх пронзал живот, как нож. Никто не хотел говорить ему, что происходит, но у него уже возникло болезненное ощущение, что он знал, что произошло.
— Горничная сказала, что ее нет в моей комнате, — пробормотал он.
— Ее нет в доме, — поправила Магда. — Мы искали ее повсюду. Я не хотела беспокоить тебя, если девушка была в саду или решила прогуляться ранним утром. Ее нет в поместье. И ее нет на территории.
Она убежала.
От него.
Зачем ей это делать? Он не мог придумать ни единой причины, по которой она ушла именно сейчас, пока мысль не зазвенела в его голове, как церковный колокол.
В конце концов, она была воровкой. Она прибыла в его дом с единственной целью, и не проводить свои дни с графом Перекрёстка Мертвеца. Луна ни разу не солгала ему. История ее жизни. Ее желания. Все, что она ему говорила, было правдой, а он был идиотом, отказавшимся слушать.
Что она хотела бы украсть у него? Что было самым впечатляющим в его поместье, потому что она, очевидно, осматривала все это место уже несколько недель. Она знала, где находится все ценное в этом доме.
Он сам встретил взгляд Магды с ужасом.
— Бриллиант.
— Что?
— Алмаз Крестфолла. Драгоценности матери и ее приданое, — он прижал руку к своему бешено колотящемуся сердцу, которое внезапно заболело.
Он не мог стоять здесь и гадать, не это ли она взяла. Он уже знал правду, но также знал, что доказательство ждет там, где он ее оставил. Лютер побежал из столовой, побежал по залам, и с каждым шагом сердце его будто разбивалось. Она бы не взяла. Она не взяла бы яркий драгоценный камень, который чуть не стал причиной смерти его матери.
Волк в его груди взвыл при мысли, что их пара может предать их. Она не станет. Она не могла.
Грохот в его голове прекратился, когда он остановился перед своей спальней. Пустой. Она не должен быть такой пустой, и все же она была. Он почти слышал, как стекло его сердца разлетается на миллион осколков, пока он заворачивал за угол, и это было там.
Его нож для писем лежал рядом с открытой половицей, где много лет назад была спрятана коробка. Лезвие сверкнуло на солнце. Разительный контраст с тенями пустого тайника, который его отец был так уверен, что его никто никогда не найдет.
Еще один шаг, и он увидел белоснежную бумагу, которую она втиснула в то место, где когда-то было наследие его матери.
Он не хотел знать, что она хотела сказать. Но он не выжил бы, если бы не знал, что она осмелилась оставить после себя.
Лютер опустился на колени рядом с ее письмом и потянулся в темноту. Бумага шуршала в его руках, когда он разворачивал ее.
Почерк у нее был красивый. Удивительно, если учесть, как она гордилась своей силой и могуществом. Но завитки букв принадлежали женщине, которая годами совершенствовала свой почерк, превращая его во что-то изящное и прекрасное.
Лютер,
Если бы был другой путь, знай, я пошла бы по этому пути. Я не все тебе рассказала.
Я должна ужасному человеку много денег. Он будет преследовать меня до края земли, даже если я выберу тебя. Но что еще хуже, я думаю, он использует тебя, чтобы добраться до меня.
Я не могу так рисковать. Даже если это означало разрушить то, что у нас есть.
Думаю, это прощание. Я увижу тебя в своих снах.
Она не подписалась, но он знал. Он знал, что это был ее способ попрощаться навсегда, будто письма было достаточно.
Он скомкал письмо в кулаке, издавая низкий, протяжный рык. Волк в нем и Лютер были заодно. Она не оставит их в таком состоянии. Она не могла уйти, потому что слишком много осталось недосказанным. Он вернет ее к себе. Независимо от цены или времени, которое это займет.
Встав, он отпустил волка на очередную охоту.
ГЛАВА 25
Сначала семья.
Луна сказала себе, что бежала к дому Мартина, потому что хотела убедиться, что ее сестры в порядке. Она говорила себе, что для нее важнее получить для них деньги, чем ей добраться до Кроули.
Все это было ложью.
У нее было такое чувство, будто ее сердце вырвали из груди, содрали кожу, а затем неправильно вставили обратно. Ей нужно было спрятаться в объятия своих гораздо более сильных сестер и позволить им сказать ей, что все будет в порядке. Они всегда знали, что сказать, чтобы она почувствовала себя лучше, и сейчас ей это было нужно.
Мартин мог оставаться в подвале, ей все равно. Ей нужны были ее сестры, и они будут здесь для нее прямо сейчас.
Вот почему она хлопнула входной дверью, даже не взглянув на его милого дворецкого и не заботясь о посетителях.
— Мэв! — крикнула она. — Мэв, где ты?
Наверху раздался громкий треск, но затем она услышала крик Мэв в ответ:
— Луна?
Этого было достаточно, чтобы все ее стены рухнули. В один момент она стояла в коридоре, а в следующий момент рухнула на пол в ужасных рыданиях.
Не прошло и минуты, как четыре руки схватили ее за плечи.
— Что случилось? — спросила Мэв расстроенным и злым голосом. Хотя она ни о чем Луну не спрашивала.
Очевидно, она спросила дворецкого, который кашлянул и отступил на шаг от истеричных женщин.
— Понятия не имею, моя госпожа. Она даже не постучала. Она ворвалась в дом, а затем стала комком слез. Я плохо справляюсь с рыданиями.
— Прочь, — буркнула Мэв, прежде чем прижать ладони к щекам Луны и заставить их взгляды встретиться. — Что случилось? Когда мы в последний раз разговаривали, все
