больше всего меня удивило не то, что он появился здесь, за много километров от нашего дома, а то, каким он был. Не знаю, как мне удалось это увидеть, все же стоял он не особенно близко, а потоки воды искажали пространство, но в его глазах не было разума. Там буйствовала стихия, не хуже той, что бушевала сейчас за стенками магического купола.
Его губы были плотно сжаты, щеки ввалились, обозначив кости черепа. Короткие волосы на голове стояли дыбом, отчего его вид был еще страшнее. Но больше всего ужаса внушал длинный плащ трепетавший за спиной моего мужа… Он был такой огромный, что, казалось, закачивался где-то очень далеко, за горизонтом.
Я сидела на земле, прижимая к себе гурлинок и во все глаза смотрела на того, в кого превратился мой муж…
Он медленно двигался в мою сторону. И чем ближе он подходил, тем спокойнее становилось вокруг. Стих ветер. Дерево перестало биться в невидимую преграду и устало застыло. Дождь прекратился как по мановению волшебной палочки, и теперь я видела все происходящее так, словно между мной и всем остальным миром ничего не было.
Борис подошел совсем близко и протянул руку. Магический купол лопнул с тонким, пронзительным писком, который еще долго отдавался в ушах. Мне было страшно. Раз уж мой муж сумел каким-то образом преодолеть за несколько часов путь, который мы проделали за весь день, значит он был очень зол. Я не знала, что он со мной сделает. И боялась.
Он застыл, внимательно глядя на меня черными провалами глаз. Как будто бы гипнотизировал. Я, замирая от ужаса, смотрела на него и не знала, как поступить. Тот, кто стоял передо мной, меньше всего напоминал человека. Это была сама Тьма. Та, в которой нет ни капли света. Та, которая чернее ночи. Та, которая внушала живым тот самый подсознательный ужас, о котором говорил Борис, рассказывая о Ней.
Кто он сейчас? И что он со мной сделает? Правый завозился за пазухой, отвлекая меня на одно мгновение, от того, кем стал мой муж… и этого хватило, чтобы я приняла решение.
Это мой муж. Он столько раз выдирал меня из рук смерти, что я сбилась со счета. Я тоже спасла его жизнь, отдавая долг. И полюбила его… Такого, каким он был. Такого, каким он стал. Пусть вместо него сейчас передо мной стояло непонятное чудовище, но это мое чудовище. Мое. Любимое. Любящее… И я вложила свою ладонь в его протянутую руку.
Рывок, и я уже прижата всем телом к Борису.
— Прости, — виновато выдохнула я. И сама прильнула к холодной тьме как можно сильнее. — Я сделала глупость…
Тьма, которую я приняла за плащ, обняла меня, скрывая нас обоих. А потом под моей щекой стало теплее. Еле заметно, но все же я поняла, Борис возвращается…
— Ася, — прошептал он еле слышно. Вокруг резко посветлело и мы упали на землю, как подкошенные.
Утро было ужасным.
Во-первых, когда мы упали, я ударилась головой то ли об ствол упавшего дерева, то ли об камень, торчащий из земли, и теперь у меня страшно болела голова. Судя по всему у меня было сотрясение, потому что меня мутило и клонило в сон.
Во-вторых, Борис так и не пришел в себя, и я не смогла привести его в чувства. Я решила, что он потратил много магии этой ночью, поэтому у него случилось что-то вроде магического истощения. Шутка ли примчаться за тридевять земель от дома и устроить такой тарарам с громом и молнией. О том, что Буря как-то была связана с Борисом и Тьмой я догадалась сама.
В-третьих, Сенька пропал. Он так и не вернулся из Пределов Жизни. И самое ужасное, я даже не знала, дошел ли он туда или погиб где-то по дороге. Все же Буря была совсем нешуточная.
В-четвертых, телега сломалась, лошадь сбежала, припасы промокли и пришли в негодность. Я смогла только накормить гурлинок остатками рыбного филе. Хорошо, что я уже немного разбиралась в местных травах и смогла найти несколько кустиков огуречной травы в небольшой ямке рядом с тем камнем, что мог быть причиной моей травмы. Только здесь было достаточно сыро, чтобы огуречная трава смогла вырасти.
Единственное, что радовало и внушало оптимизм — гурлинки совсем не пострадали ни от бури, ни от падения. Четвертый чувствовал себя неплохо, а Правый и вовсе выглядел так, как будто бы провел несколько дней на откорме. Мне даже показалось, что он подрос. Я устроила им импровизированное гнездо у корней упавшего дерева.
— Правый, — погладила я птицу по спине и сложенным крыльям, — вам придется целый день сидеть тихо и незаметно. Я не хочу, чтобы кто-то из Пределов Жизни узнал, что вы здесь. Присмотри за Четвертым, хорошо?
— Гур, — понимающе буркнул Правый и запихнул наевшегося племянника под крыло. А когда тот попытался вылезти, строго щелкнул клювом.
— Спасибо, — улыбнулась я. — Я знала, что на тебя можно положиться.
Весь день я просидела рядом с Борисом, ничего не делая. Только накрыла его одеялом, которое осталось цело потому, что было привязано ко мне. Мы с ним лежали под упавшим деревом, но солнце так сильно палило с раннего утра, что даже в тени было слишком ярко для темного мнишки…
Вечера я ждала со страхом. И почему я решила, что сбежать тайком от мужа спасать Сенькину возлюбленную, такая хорошая идея? Сейчас я понимала, что повела себя как малолетняя идиотка. Пусть мое тело помолодело, но ведь на самом деле мне уже достаточно лет, чтобы правильно просчитывать последствия своих поступков. Видимо, как говориться, и на старуху бывает проруха.
А теперь я не знала, что мне сказать Борису. Стоило мне представить, что довелось ему пережить за эту ночь, как начинали ныть зубы. Я боялась того, что он мне скажет. Мне было страшно даже от того, как он на меня посмотрит. Мне было стыдно.
Еще я тревожилась за Сеньку. Со мной-то теперь все будет хорошо. Борис меня не бросит, я знала, он не тот человек, чтобы позволить мне пропасть в Мертвых землях, даже если я сама приложила к этому массу усилий. А вот Сенька… Жив ли он? А вдруг он лежит где-то в степи раненный? И как мне теперь его искать?
Я несколько раз порывалась пойти на поиски. Но проблема была еще и в том, что с раннего утра на границе Пределов Жизни что-то происходило.
