в подвале, но это так, мелочи, только ельник хватит нарядить, и то я не была в этом слишком уверена.
— Какие у нас планы, моя нимфа? — широко зевая, уточнил Адриан, лохматя пятерней и без того по милому взъерошенные волосы.
Перелезла к мужчине на колени и уютно устроилась, слегка при этом поерзав.
— Ульяна, не буди лихо, пока оно тихо, — пробормотал огонек, перехватывая меня под живот и подтягивая к себе ближе. — Иначе Новогодье мы все-таки встретим прямо здесь, в этой чудной кроватке.
— Заманчивая перспектива, мне нравится. Но чую носом: если не спустимся к завтраку, вытащат нас отсюда как миленьких, причем за хвосты, — хихикнула, откидываясь затылком на мужское плечо, мимолетно взглянув на время. Девять утра, несусветная рань для молодоженов, но что поделать. Самый прекрасный праздник хотелось отметить с размахом, и очень жаль, что арретовской компании не будет с нами в такой замечательный день. Особенно, девочек. Просто звездец.
— Думается мне, твой нос тебя не подводит. Лучше сработать на опережение, — пошутил лис, перебирая мои волосы. Его голос снизился до полушепота: — Эй, чудо, о чем ты таком сейчас подумала? Я уловил твою грусть.
— Ничего от тебя не скроешь, — вздохнула, поморщившись. Ах, да. Забыла сказать. Не так давно наша связь вышла на новый уровень, хотя, казалось бы, куда уж там, и без того уравновесились по самое не балуй. Не то чтобы меня это особенно напрягало, нет, напротив, первое время вообще так радовало, но и нервишек потрепало знатно, двоим. Теперь эмоции друг друга мы осязали. Скажем, моя грусть — у него отдавалась горечью на языке, а мне даже мимолетная его боль ― вкусом металла, крови, если уж быть точной. Вот такие вот очаровательные издержки парной связи. — Да вот, по девочкам скучаю. Мне бы хотелось, чтобы этот праздник мы отметили вместе, здесь, в Реа. Но я не смогу перетащить столько людей и двуликих. Если двуликие с большой долей вероятности пройдут почти без проблем, то девочки… Не знаю. Миссис Дебью очень повезло, что с ней во время перехода ничего не случилось, а ведь могло и располовинить, или вообще она могла затеряться фиг знает где. Редкая удача.
Правда, я не была так уж убеждена в особой удачливости Хинис, но решила эту загадку оставить как-нибудь на потом.
— Верно, удача, — задумчиво протянул Адриан. От него повеяло каким-то странным ощущением, вроде озарения и эйфории, никак не вяжущейся с нашим разговором, затем решительностью и предвкушением, терпким вином с горчинкой миндаля, осевшим у меня на нёбе. — Ничего, в следующий раз отметим, — как-то поспешно закончил мой огонек.
— Так, и что это ты такое надумал? — насторожилась я. Адриан мысленно чертыхнулся, закрылся и нехотя признал:
— Да, наша связь в редких случаях бывает неудобной. Хотел переговорить с твоим отцом по поводу ваших традиций встречи Нового года и спросить у него совета насчет подарка для тебя.
— Подарка? — оживилась я. — Какого подарка?
— А вы разве не дарите друг другу подарки? — удивился супруг. — В моем мире существует такая сказка, будто бы над зимним временем властвует Мороз, и именно он в новогоднюю ночь хорошим людям готовит дары. Подарки — самое сокровенное и потаенное, чего хочет человек, и если это что-то хорошее, не злое и не во вред другим людям, то Мороз дарит им это, оставляя под новогодней елкой, а наутро дети и взрослые находят под своей елью «морозные» дары. Но это всего лишь сказка, однако люди своим детям все же дарят подарки, представляясь Морозом, таким образом дети верят в волшебство, пока, конечно, не застают своих родных с подарками у елки.
— Э-э, очень интересно. О, что-то такое припоминаю, вроде бы читала о чем-то подобном в одной из книг, кажется, она даже называлась как-то похоже.
— «Изморозный вечер»?
— А, да, именно так. Чудесная сказка. Не сказала бы, что она такая уж добрая, все-таки злая мачеха выгнала бедную девушку на мороз почти в чем мать родила, но капелька волшебства в ней есть и добро, впрочем, тоже. Мне понравилась. У нас тоже есть свои традиции, но они немного иные. А каким образом взрослые узнают, что именно нужно их детям, или дарят что-то наобум?
— По-разному. Но можно, например, сказать ребенку, что Морозу нужно написать письмо и отправить его в НетМлайзию, это выдуманная страна, где якобы живет Мороз, он прочитает письмо, и если ребенок вел себя целый год хорошо, обязательно подарит подарок. Как-то так.
— Восторг! Хорошая традиция, светлая. Только в ней есть здоровая ложка дегтя. Обман. И большой обман. Представляю, как дети расстраиваются, когда раскрывают этот обман. А кто-то может и вовсе получить моральную травму. Но с другой стороны, ожидание чуда и волшебства. Здесь явно нужно придумать какой-то баланс. Мягко подтолкнуть к тому, что Мороз существует, но в сказках, а сказки ― не всегда вымысел, так?
— Несомненно. И я, и ты по сути ведь тоже из сказок, но мы реальны, кто докажет, что нереален Мороз.
— Никто, — согласно усмехнулась. — А вы тоже своим детям так дарите?
— Не совсем. Наши дети знают о том, что Мороза не существует, они пишут письма нам и получают свои подарки.
— Вот это мне больше нравится, — одобрила я. — Кстати, а насчет наших традиций могу рассказать тебе и я за чашкой горячего шоколада с белой пастилой!
— Я буду только рад, — улыбнулся мой огонек и зарылся носом мне в изгиб шеи, пробурчав: — Посидим так еще минуточку, вставать совсем не хочется и не хочется выпускать тебя из своих лап.
— Мне тебя тоже, но придется, — хмыкнула, погладив своего мужчину ладошкой по колену. — У прислуги сегодня официальный выходной. В Новогодье никто не работает, это дурной тон.
Риан скорбно вздохнул.
Наскоро одевшись, спустились на пустынную кухню, где я, выставив все необходимое для горячего шоколада, щелкнула по накопителям над плитой, зажигая ее, в то время как Адриан доставал из холодильни ингредиенты для бутербродов, украдкой подглядывая за моими действиями.
— Точно не нужна моя помощь? — уточнил он, следя, как я разламываю плитку шоколада, отправляя кусочки в сотейник.
— Ты уже помогаешь стряпней вкуснецких бутербродов. Я знаю, у тебя они получаются ― пальчики оближешь.
— Ладно, — хмыкнул мой мужчина.
Закинув в посудину весь шоколад, уменьшила огонь до минимума, плюхнула на конфорку сотейник, затем влила сливки, начала медленно помешивать.
— Так что там с вашими традициями?
— Ой, точно, — спохватилась и принялась за рассказ. Как только шоколад закипел, сняла его с огня и, еще немного помешав, перелила в чашки. Достала из шкафчика
