проступили красные пятна, а по щекам текли слезы. Закатив глаза, она упала в обморок. Её успел подхватить Вэй Ин.
Мой взгляд скользил по толпе, когда резкий вопль пробрался сквозь людское скопище. Это был Одзеро Кёко, разыскивавший свою дочь среди беспорядочной массы:
— Где моя дочь? Хоши! Почему она замолчала? — прорычал он.
Взгляд принца оставался беспристрастным. Но стоило ему вспомнить Докузо, как клинок задрожал, играя с лучами солнца.
Тамахомэ приблизился к Одзеру Кёку, его меч почертил на шее наместника тонкую алую полосу:
— Вы выбрали ненадежную союзницу. Ваш с Докузо сговор против моего отца был раскрыт. Прикажите своим людям сложить оружие!
— Хоши ответь мне! — обеспокоенно продолжал кричать Одзёру.
Принц, не отрывая взгляд от кровоточащей шеи, обратился к воинам северной провинции:
— Слышите меня? Бросайте мечи! Вы мои подданные, вы мои люди, и я вас не трону. Каждый вернется домой к своим семьям. А ты…
Он опять переключился на наместника.
— Если ты сдашься, я обещаю, что твоя семья останется невредимой.
Тело Одзёро задрожало от напряжения. Однако, он подчинился. Дав команду своим людям сложить оружие, он опустился на колени.
Вскоре всех его людей увели стражники. Генерал Дзирая лично позаботился о самом Одзёро. Как подобает благородному господину, поднявшись с колен, Одзёро пошел вслед за своими воинами. Дзирая лишь сопроводил его до места заключения.
Когда все они наконец пропали из виду, я рухнула на стул. Ноги мои подкосились от пережитого страха и последующего облегчения. Я боялась за жизнь принца, но на этот раз судьба была милосердна и не забрала еще одного близкого мне человека.
Тамахомэ вбежал вверх по лестнице и, шагнув к моему стулу, спросил:
— Любимая, ты хочешь присутствовать на их казни?
— Я?
При слове на букву «Л», которое услышали все присутствующие, я покраснела.
— Я хочу увидеть, как Докузо заплатит за смерть Иоси и Рори, — твердо ответила я без капли сомнения.
— Хорошо, — сказал он. — Если ты в этом уверена, то Дзирая придет за тобой перед казнью и проводит в тронный зал. Мой отец плохо себя чувствует, поэтому казнь пройдет там, а не на площади.
Прибыли придворные лекари и забрали Хоши, которую все это время держал Вэй Ин. Принц посмотрел в его сторону:
— Вэй Ин, проводи Харуку в ее покои.
Вэй Ин кивнул без малейшего намека на эмоции. Он ждал, пока я поднимусь на ноги, а затем повернулся и пошел вперед, оставив меня позади. Я молча побрела за ним.
Набравшись смелости, я всё-таки решила побеседовать с ним во время нашей «прогулки»:
— Ты… то есть вы, вы знаете, почему Тамахомэ так ненавидит Докузо?
— Она причастна к смерти его матери, — ответил он, спокойно и холодно, — и моей старшей сестры. Только этому нет доказательств.
После его слов мы пошли молча, каждого из нас затянули мысли. Теперь я стала понимать, почему Тамахомэ так изменился. Докузо изводила его и принцессу Асами после смерти матери, которую сама и убила.
Теперь Тамахомэ наконец отомстит за нее.
Мы дошли до моей комнаты. Я поклонилась и поспешила скрыться от Вэй Ина за дверью. Мне было не по себе рядом с ним. Ледышка, хоть и вампир, но не сравнится с ним хладнокровностью.
Я прошла в комнату, и мой взгляд упал на то кимоно, которое я не надела на последний отбор. Думаю, сейчас самое время одеться празднично, ярко, чтобы привлечь внимание Докузо. Но кимоно нужно взгромоздить на себя, и сама я не справлюсь. Потребуется помощь:
— Сиори, ты здесь?
— Да ваше высочество. Мне войти? — тут же прозвучал голос моей служанки.
— Да, войди и помоги мне принарядиться.
Сиори обратилась за помощью и позвала еще одну служанку. Вместе они помогли мне проскользнуть между слоями алого и золотого шелка, который обволакивал меня, словно море волн. Рукава с блестящими цветами и украшенные драгоценностями могли уместить в себе Иоси.
Задрав голову, я встретилась взглядом с отражением в зеркале. Но ведь это была не я, а настоящая императрица. Я любила Тамахомэ, хотела стать его женой, была готова принадлежать ему. Но стать императрицей, принять возложенные на меня обязанности, жизнь во дворце до переполненного интригами, нет, это не для меня.
— Госпожа Харука, — нежный голос Дзирая донесся до меня через комнату. — Я пришел за вами. Вы готовы?
«Харука… — промелькнуло в голове. — Мне придется носить чужое имя. Добровольно. Когда-то у меня пытались отобрать имя, теперь я отдала его сама.
Я тяжело вздохнула и пригласила Дзирая:
— Да, войди… войдите.
Я попыталась пройтись к нему, но ноги запутались в ткани, и я покачнулась. Дзирая успел поддержал меня. Лучше бы я не смотрела в его глаза, они были переполнены печалью. Чувство вины перед ним заставило меня отвести взгляд. Почему я была уверена, что он проявляет ко мне нечто большее, чем просто заботу, ведь он ни разу не обмолвился об этом. Я была почти уверена, что Дзирая любит меня, но не могла ему ответить тем же.
— Я бы не узнал вас, — печально произнес он, затем, мягко приподняв, поставил меня на ноги. — Вас ждут в тронном зале.
Дзирая сделал шаг назад и пропустил меня вперед. Теперь я выше его по рангу и статусу. Дальше только император и мой будущий супруг.
— Иди сама, — Дзирая подвел меня ко входу и остановился. — У меня есть неотложное дело, надеюсь зрелище будет впечатляющим. Расскажешь потом?
Он улыбнулся и, дождавшись моего кивка, ушел.
Тронный зал был полон. Поредевший строй чиновников, гости, которые прибыли на свадьбу, а теперь стали свидетелями казни. У трона стояла императорская семья, Вэй Ин и Хоши. Только одного человека не хватало — принцессы! Асами, доброе и нежное создание, она бы не смогла стать свидетельницей казни, даже если на эшафоте стоит ее враг.
Я подошла к Тамахомэ, он держал отца за плечо. Император Хотохори выглядел совсем плохо. Повелев привести Докузо и Одзеро Кёку, Тамахомэ вышел в зал. Послышались шлепки босых ног об мраморный пол. Их вывели и опустили на колени. Хоши всхлипывала, но держалась достойно. Кто и зачем привел ее на казнь отца было загадкой, но ровно до тех пор, пока я не взглянула на Тамахомэ. Его лицо было довольным, он предвкушал скорую расправу над врагами. И чем-то он напомнил мне Нобору, когда тот глумился над жертвой перед тем, как убить. Убить меня…
Тамахомэ встал возле Докузо. К нему подбежал евнух с подносом, на котором стояла чаша. Ее содержимое — яд. Презрительно
