«Как же я соскучилась!» — подумала я, обнимая его за шею.
— Эй! — дернулся Влад.
— Прости, — хихикнула я, отводя букет с розами подальше от его головы.
— У тебя грудь увеличилась, — заметил он, нырнув взглядом в вырез летнего сарафана. Выпирающий животик он тоже заметил, но тактично ничего не сказал. Он передал мне на выбор несколько платьев, но, к моему сожалению, весь мой старый гардероб оказался мал, и пришлось надеть сарафан, в котором ходила беременной.
«Спортзал ждёт меня», — мысленно успокоила себя.
— Это от молока.
— Завидую сыну, — усмехнулся Влад, бросив на меня жаркий взгляд, а потом притянул к себе: — Сегодня ему придётся поделиться с папой.
Его рука недвусмысленно легла на мою грудь, а меня бросило в жар от одного его прикосновения.
— Влад, мне нельзя… — смутившись, напомнила ему.
— Но мне же можно, — шепнул он мне на ушко и подарил поцелуй в висок. Потом всё же отпустил меня, и мы обошли машину. Он открыл мне заднюю дверь, усаживая рядом с сыном, а мои щёки полыхали, представляя картины того, что ждёт меня вечером.
Потолкавшись в пробках, мы выехали из города. Мне хотелось как можно скорее очутиться дома. Посмотреть детскую. Влад всё обустроил, пока нас не было. Оказаться в родных стенах и привычной обстановке. Смыть с себя запах больницы.
Всё случилось в одно мгновение. Я даже испугаться не успела. Вот Влад рассказывает, с каким нетерпением ждёт нас с самого утра Стелла Андреевна, выпроваживая из дома за нами, а в следующее мгновение встречная фура летит на нас. Её разворачивает, и тяжёлый прицеп несётся на нашу машину, грозя впечатать в ограждение моста.
— Отстегни сына! — властно приказывает Влад.
Время как будто замедлилось. Я ещё успеваю подумать: «Почему „отстегни“?! Разве не безопаснее быть пристёгнутым во время аварии?» Но властность его приказа не позволяет ослушаться, и я отстёгиваю ребёнка, прижимая его к себе. Как в замедленной съёмке слежу за приближением прицепа, умом понимая, что нас сомнёт.
Влад делает невероятное: он разгоняется и выворачивает руль, пробивая внедорожником ограждение моста, и мы падаем в реку. Из-за удара, по инерции я с ребёнком полетела между сиденьями вперёд, но рука мужа перехватила меня. Я уже видела тёмную воду и отражение нашей машины в ней, но в момент соприкосновения с водой Влад что-то говорит и вспыхивает яркий свет. Мы падаем, но уже по светящемуся тоннелю. Машина, река… всё исчезло. Есть лишь чувство полёта, от которого кружится голова, а ещё на меня накатывает слабость.
Смотрю на мужа и не узнаю его. На лице застыло суровое, жёсткое выражение. Он прижимает меня с ребёнком к себе, но кажется чужим и незнакомым. Между бровей застыла глубокая складка, на лбу выступил пот. Он весь напряжён. Нас начинает потряхивать. Кажется, само пространство вибрирует, и муж ещё больше мрачнеет.
— Прости… — вырывается сквозь крепко сжатые губы.
Я не успеваю понять, за что он извиняется, как сын вырван из моих рук, а саму меня завертело воздушным потоком тоннеля. Будучи в глубоком шоке и не в состоянии испугаться, закричать, хоть как-то отреагировать, оказываюсь не готова к тому, что меня с огромной силой впечатывает в землю. Сознание меркнет.
Временами я приходило в себя, но помню это урывками. Первый раз очнулась от холода, пронизывающего до костей. Была ночь. Я облизала собравшуюся на губах влагу. Попробовала пошевелиться, и от боли снова потеряла сознание. Смутно помню, как кто-то меня трогал, переворачивал.
«Жива!» — услышала я мужской голос. С этим определением можно было поспорить. Когда меня подняли и куда-то понесли, я провалилась во тьму.
Потом помню, как металась в бреду. Меня то бросало в жар, то знобило. Лежала я на какой-то телеге, и постоянно трясло.
Слышала звуки сражения, звон оружия, крики. Хотя я была в таком состоянии, что это мог быть и бред.
В очередное просветление сознания отчётливо помню бородатого мужчину в шляпе с широкими полями и старинного фасона одежде. Он поил меня водой, а потом трогал мою руку, с особым вниманием рассматривая обручальное кольцо. Я думала, он его заберёт, но нет.
— Кто ты? — спросил меня он, заметив, что я смотрю на него. Говорил он на странном языке, но я его понимала. Странно, ведь иностранных языков не знала.
— Вика, — с трудом произнесла я и опять уплыла во тьму.
Затем слышала спор мужчин в отдалении. Один говорил, что не заплатит и дарха за такую доходягу, а другой убеждал, что девушка молодая и быстро поправится. Если бы не болезнь, он бы никогда не пошёл на такие уступки. Девушка не из простых, возможно, даже образована. Убеждал обратить внимание на руки, украшения…
«Да зачем мне её образование?! — возмущался мужчина. — Мне служанка нужна!»
Они торговались и всё же сошлись в цене.
— Ладно, рискну, — сказал мужчина. — Я возьму телегу. Отвезу её к Варлее, пусть лечит. Если сдохнет, то в поместье ничего не узнают.
* * *
Бартин, управляющий имением, проснулся оттого, что продрог. Опять любовница стащила с него всё одеяло. Сколько раз он зарекался не спать с ней вместе, но чертовка так его умотала, что прогонять её было лень. Он приподнял одеяло, в которое завернулась Филисия, и шлёпнул её по пышному заду.
— Барт, — томно прошептала та, поворачиваясь к нему и нехотя открывая глаза. Сообразив, что любовник чем-то недоволен, потянулась, как бы невзначай обнажая свою пышную грудь с коричневыми сосками. Взгляд мужчины прилип к груди, и женщина почувствовала себя увереннее.
— Ты почему не спишь? — сонно захлопала ресницами она.
— Это почему ты спишь до сих пор? Все работают давно, — попрекнул её любовник.
— Кое-кто вчера был ненасытен и меня заездил, оставив без сил, — не смутилась Филисия. Польщённый, мужчина подкрутил свои пышные усы и уже более благосклонно посмотрел на любовницу.
— Прибери здесь всё и распорядись, чтобы в моём доме убрали. Придётся сегодня переехать.
У управляющего имением был свой отдельный дом, но он настолько привык к отсутствию господина, что давно уже облюбовал себе гостевые покои в хозяйском доме. Переезжать не хотелось, но ничего не поделаешь.
— Так это правда, что хозяин возвращается? — с любопытством спросила женщина. Уже много лет он не заглядывал сюда, предпочитая проводить время в столице, и его приезд был целым событием для челяди.
— Правда. Вчера вечером пришло письмо от его поверенного, с уведомлением о том, что он приедет, распоряжением увеличить число слуг в доме и открыть городской дом, набрав персонал.
