— Через проход, — твердо сообщил мохнатый, снимая со светильников тряпки, и сообразительно добавил, — а по туманному пути хозяина водил только Тизвар. У него был посох.
Обжигающе заманчивые, пахнущие надеждой и опасностью тайны отступников внезапно оказались неимоверно близко, дразня своей загадочностью и вызывая желание немедленно заняться их распутыванием. Дорина даже сделала пару шагов в сторону выхода, так тянуло её своими глазами посмотреть на неведомый проход, ведущий к разгадке внезапного исчезновения магистров и появлению болот и каверн.
Но природная рассудительность преодолела этот порыв. Нельзя ей пока никуда бежать, нужно немедленно сварить какую-нибудь похлёбку и отвар для Тайдира, лежащего в горячке. Зелья действовали на него слабо, хотя у девушки уже появились задумки, как помочь мужу. Но сначала еда, желудок, получивший несколько сочных груш и стакан холодного компота, сделанного из воды и варенья, сжимался от одной мысли о горячем вареве.
А разум напомнил о необходимости быть крайне осмотрительной, если из этого прохода не вернулся такой мощный маг, то ей нужно сто раз подумать, прежде чем сделать в ту сторону хоть шаг.
— Где мука? — оглядев ряды мешков, поинтересовалась дорина и озадаченно нахмурилась, когда Зелен показал ей на высокую плетёнку, наполненную огромными стручками. Толщиной в руку и длиной в локоть, они были сухими и темно-коричневыми. Издали Лиарена приняла эти стручки за колбасы, и почувствовала острое разочарование, рассмотрев их поближе.
— И как печь из неё хлеб? — невольно вырвалось у девушки, когда она осторожно отломила вершинку стручка и обнаружила желтоватый порошок, смутно похожий на привычную муку.
— Никак… — убито согласился Зелен, — без Рыжака хлеб не получается. И каша не получается, и рыба не жарится.
— Какая еще рыба? — подозрительно уставилась на него дорина, — ты же говорил, мяса нет?!
— Рыбы не мясо, — вежливо, но со скрытым превосходством пояснил мохнатый, — и они живут в пруду. Можно ловить, когда вырастают… но не всех.
— Так почему тогда сдох Черн? — не поняла Лиарена, с содроганием припоминая валявшуюся в одном из углов зала высохшую мумию огромного чёрного зверя, похожего шкурой на гепарда, а огромными, когтистыми лапами на медведя, — разве он не ел рыбу?
— Рыба слишком ценный продукт, чтобы кормить такого прожору, — скрипуче и назидательно процитировал Миттена Зелен.
Но магине послышалась в его голосе нотка мстительности. Видимо злобная зверюга чем-то сильно досадила маленькому садовнику, раз он не дал умирающему коллеге кусок рыбы. Придётся быть с ним побдительнее, огорчённо вздохнула Лиарена, сворачивая к кухне.
— А теперь подробно рассказывай мне, что ты умеешь готовить, — приказала она, усевшись у кухонного стола, светившего ослепительно чистой розовой мраморной плитой.
— Все блюда… — скромно потупился Зелен, и кротко пояснил, — какие есть в кулинарных книгах хозяина. Но без Рыжака…
— Про него я уже слышала. Создам такой огонь, какой будет нужно, начинай варить. Сначала бульон из свежей рыбы, потом жаропонижающий травяной отвар, и напоследок хлеб.
— А немножко магии… — просительно заглянул ей в глаза мохнатый пройдоха, — рыбу трудно таскать.
— Почему? — на всякий случай осведомилась дорина.
— Они же большие! И сильные, а еще и скользкие… — голос попрошайки звучал всё безнадёжнее.
— Держи, — сжалившись, магиня бросила ему клубок напоенного магией тумана, — и поторопись.
И пока сияющий от удовольствия Зелен ходил за рыбой, попыталась сообразить, как раньше работала стоящая посредине кухни печь. Хотя о том, что это именно печь, дорина догадалась только по подвешенному на толстых цепях котлу, да по соседствующей с ним чугунной плите, установленной на каменные столбики. А под всем этим стояла клетка из кованых прутьев, посреди которой лежал холмик пепла, напоминающий очертаньями многолучевую звезду.
Стало быть, это и есть бывший Рыжак, догадалась дорина, раздумывая, как бы подвесить огненный шарик так, чтобы он одновременно грел сразу всю плиту. И чем его подпитывать, воздушной лианой, или топливом, которое, несомненно, должно быть у запасливого мохнатика. Как постепенно начала понимать Лиарена, бывший хозяин не любил заниматься ни домашней работой, ни решением житейских проблем и потому раз и навсегда благоустроил свой быт таким образом, чтобы ничто не мешало ему заниматься своими делами. Наверняка, теми самыми опытами, о которых говорил магистр. А все работы свалил на троих преданных магических существ, чётко распределив между ними обязанности. Но даже ему не под силу оказалось предугадать, как они поведут себя, когда наступит час испытаний, приготовленных им судьбой.
Девушка создала небольшой огненный шарик, просунула в клетку и поводила им под плитой, пытаясь пристроить его поудобнее, но едва ей стоило ослабить державшую его лиану, как шарик попытался вырваться из повиновения. Лизнул плиту, скользнул за край, и тотчас был пойман и снова водружён назад.
Придётся делать ему воздушную клетку, вздохнула Лиарена, прутья узилища, созданного для магического существа, не смогли удержать боевой огонь. Она окружила шарик воздушным куполом и прикрепила его снизу к плите, с огорчением осознавая непреложную истину, ее огонёк не сможет готовить сразу два блюда и кипятить отвар. Значит, придётся сидеть тут неотлучно, пока не приготовится еда, ведь Зелен не умеет управляться с огнём.
— Вот рыба, — сообщил прислужник, словно почувствовавший, что хозяйка его вспоминает, и поставил перед Лиареной корзинку, полную бледно-розовых кусков свежеразделанной рыбы.
— Ого… — охнула дорина, судя по величине кусков, рыбины были с хорошего сома, — куда же нам столько? А сам-то ты ешь рыбу?
— Ем, — кротко опустил глазки пройдоха, — но хозяин не разрешал. Он всю лишнюю продавал, она же ценная.
— Нам пока продавать некому, — постановила магиня, — да и запасов хватает, поэтому будем есть все вместе. Вари сначала рыбный суп, но только поставь котелок над моим огнём, иначе долго не закипит.
— А Рыжака ты не будешь будить? — почему-то огорчился Зелен. — он весёлый был и не злой… и мог всю ночь без еды спать.
— Я бы разбудила… — задумчиво пробормотала дорина, не желая выдавать мохнатому жулику своего неумения создавать огненных слуг, — но кто-то съел все злые знаки. А мне не хочется, чтобы Рыжак бегал по всему дому и саду, придётся его наказывать, поливать водой. Не люблю я никому делать больно. И Черн у нас высох и пробуждать его я не собираюсь.
