Пассаж Майка заставил Темного Охотника закатить глаза. Слова этого придурка не стоят и крысиной задницы. Зарек давным-давно понял, что бессмысленно пытаться наладить отношения с людьми. Все, что он получал в ответ — это все новые и новые удары.
Зарек засунул мр-3 плеер обратно в черный брезентовый вещевой мешок и скривился, сильно ударившись коленом о стену. Боги, освободите его из этого тесного, давящего места. У Темного Охотника было чувство, что его запихнули в саркофаг.
— Меня удивляет, что Совет не присвоил Нику статус Оруженосца Ордена Крови для этой охоты, — продолжил другой голос. — Я думаю, эта работа как раз для него, учитывая, что он провел последнюю неделю с Зареком.
Майк фыркнул:
— Они пытались, но Готье отказался.
— Почему?
— Понятия не имею. Ты же знаешь, что собой представляет Ник. Он не любит подчиняться приказам. Меня вообще удивляет, зачем его посвятили в Оруженосцы. Не могу представить ни одного Охотника, кроме Ашерона или Кириана, способного выдержать его болтливый язык.
— Да, он та еще язва. И раз уж мы об этом заговорили, мой Темный Охотник прислал сообщение, поэтому мне надо идти работать. Будь осторожен с Зареком и держись от него подальше.
— Не волнуйся. Я собираюсь выкинуть его из вертолета и убрать свой зад с Аляски быстрее, чем ты успеешь произнести «Румпельштильцхен» [2]. А с ним пусть разбираются другие.
Радио со щелчком отключилось.
Зарек неподвижно сидел в темноте и прислушивался к дыханию Майка. Значит, придурок все-таки решил позволить ему жить. Ну, что ж, у Оруженосца, наконец, отросли яйца и половина мозга. В какой-то момент за последние несколько часов Майк, видимо, решил, что самоубийство — это не выход. За это Зарек сохранит ему жизнь.
И да помогут боги всем остальным, кто решит преследовать его. На мерзлой земле Аляски Зарек был неуязвим. В отличие от других Охотников и Оруженосцев, у него было девять столетий, чтобы научиться выживать в Арктике. Девятьсот лет, когда существовали лишь он и неизведанная ледяная пустыня.
Конечно, Ашерон навещал его раз в десятилетие или около того, чтобы проверить, жив ли он еще, но больше никто не появлялся. И люди еще удивляются тому, что он безумен.
Вплоть до последнего десятилетия, у него не было никакой связи с внешним миром во время длинных летних месяцев, и ему приходилось постоянно скрываться в своей хижине на краю света.
Ни телефона, ни компьютера, ни телевизора.
Ничего, кроме безмолвного и одинокого перечитывания одной и той же стопки книг, снова и снова, пока он не заучивал их наизусть. Ничего, кроме бесконечного ожидания момента, когда ночи станут достаточно долгими, чтобы Зарек смог добраться из своей деревенской хижины в Фэрбэнкс [3], где работали магазины, и можно было пообщаться с людьми.
По правде говоря, лишь полтора столетия назад на этой территории появилось достаточное количество жителей, чтобы можно было говорить о каком-либо общении.
До этого бесчисленные столетия Зарек жил в одиночестве и рядом с ним не было ни единой живой души. Изредка он встречал местных жителей, которые с ужасом взирали на странного высокого белого мужчину с клыками, живущего в отдаленном лесу. Один взгляд на его почти двухметровый рост и оленью парку, и они бежали со всех ног в противоположном направлении, крича, что Иглаак [4] собирается их убить. До крайности суеверные, жители местных племен придумали о нем целую легенду.
Оставались лишь редкие зимние визиты Даймонов, которые забирались в его леса, чтобы потом похвастать победой над спятившим Темным Охотником. К несчастью, их больше интересовала драка, нежели разговор, поэтому общение с ними сводилось к минимуму. Пара минут битвы, чтобы разбавить монотонность жизни, а потом он снова оказывался в одиночестве среди снега и медведей.
И это были даже не вер-медведи. Электромагнитные поля, излучаемые северным сиянием, не позволяли почти никому из Охотников-оборотней забираться так далеко на север. Еще они приводили в негодность его электронику и мешали спутниковому соединению, блокируя возможность связи, так что даже в этом современном мире, Зарек был мучительно одинок.
Может быть, ему следовало, в конце концов, позволить убить себя.
И все же, каким-то образом, он заставлял себя продолжать. Еще один год, еще одно лето. Еще одна коммуникационная блокада. Простое выживание — это единственное, что было знакомо Зареку.
Темный Охотник сглотнул, вспомнив Новый Орлеан.
Как он любил этот город. Его жизненную силу. Тепло. Смесь экзотических ароматов, видов и звуков. Зарека всегда интересовало, понимают ли люди, населяющие его, как им повезло, когда их благословили таким чудесным местом.
Но все это было в прошлом. Он так сильно облажался, что шансов получить позволения Ашерона или Артемиды жить в густонаселенном месте, где он смог бы общаться с большим количеством людей, просто не было.
Теперь они связаны навечно — он и Аляска. Ему можно было надеяться лишь на демографический взрыв, но, учитывая суровость климата, это было настолько же вероятно, как и то, что его отправят на Гавайи.
С этой мыслью Зарек начал доставать из мешка зимние вещи и одеваться. Когда они прилетят, будет раннее и достаточно темное утро, но рассвет наступит очень быстро. Ему придется поспешить, чтобы успеть к своей хижине до восхода солнца.
К тому времени, как Зарек натер кожу вазелином, надел свои длинные штаны, черную водолазку, длинную парку из меха оленя и плотно прилегающие зимние ботинки, он почувствовал, что вертолет снижается.
Повинуясь импульсу, Темный Охотник осмотрел оружие, лежащее в мешке. Он давно взял за правило носить с собой богатый арсенал. Аляска — суровое место, если живешь один и никогда не знаешь, где встретишь кого-то смертельно опасного.
Столетия назад Зарек принял решение быть самым опасным существом на просторах тундры.
Когда они приземлились, Майк заглушил двигатель и подождал, пока не остановится винт, прежде чем выбраться из кабины. Он осыпал проклятиями минусовую температуру и открыл заднюю дверь. Оруженосец одарил Зарека мерзкой усмешкой и отступил, выпуская его из вертолета.
— Добро пожаловать домой, — произнес Майк с ноткой ядовитого веселья в голосе. Этот урод наслаждался мыслью о том, как Оруженосцы выследят и обезглавят ненавистного ему Темного Охотника.
Ну, так же, как и сам Зарек.
Майк пытался согреть дыханием руки в перчатках.
— Надеюсь, все осталось таким, как ты помнишь.
Так и было. Тут ничего никогда не менялось.
