Ветка.
Я не зря провела лето, лазая в лесу.
Мои туфли стучали по цементу, я бежала к стене. Ученики расступались передо мной, но из любопытства оставались посмотреть, что я собираюсь делать.
Видимо, теперь меня будут знать не только из-за тапочек.
Я уперлась руками в ствол дерева и прижалась ногами к коре. Сумка упала на пол, а я потянулась к веткам, забираясь наверх.
Листья и ветки путались в волосах, но я взбиралась все выше и выше, пока не увидела за стеной улицу.
Я выглядывала среди прохожих школьную форму Сунтабы, и она оказалась среди рабочих. Он взлохматил рукой медные волосы, рукав его рубашки чуть задрался.
- Юу Томохиро! – прокричала я так громко, как могла. Он вздрогнул, остановился, но не обернулся. Я смотрела на его плечи под белой рубашкой, он медленно дышал.
А потом он обернулся и медленно поднял взгляд, не найдя меня посреди улицы.
- Да, Тарзан, смотри наверх! – вопила я на английском. – Не только ты умеешь так выходить! – легкие горели от адреналина, а он смотрел на меня.
Я не могла себя остановить. Улыбка появилась на моем лице, ведь я победила его в его же игре. Он подождал минуту, и я задумалась, понял ли он хотя бы слово.
Но это было не важно.
Он мог уловить главное. Я победила.
- Что теперь ты скажешь? – крикнула я.
И снова ничего.
А потом он медленно поднял руку, вытягивая палец.
- Я вижу, что под твоей юбкой, - сказал он.
Боже.
Я и забыла, что была в короткой школьной юбке.
Черт, черт, черт!
Я оглянулась, а возле дерева собрались ученики. Они хихикали, и если до этого они и не смотрели на мою юбку, то теперь – точно.
Несколько смеявшихся девочек полезли в сумки. Они собирались увековечить мой позор на телефонах.
Я отпустила одной рукой ветки и прижала юбку к ногам. Я повернулась к Юу. Он улыбался, сияя, его это забавляло. А этот миг словно касался только нас двоих. Хуже того, от его улыбки все внутри меня сжалось. Он ударил кулаками по груди пару раз, словно Тарзан, и отвернулся, уходя прочь.
Я крепче ухватилась за ветку. Почему он вел себя как два разных человека? Снизу донесся смех, и мой гнев снова вспыхнул.
Ладно, мистер Странный Художник. Хотите войны?
Вы ее получите.
Лабиринт парка Сунпу немного меня успокоил. Так было всегда, на меня хорошо действовал плеск воды и шелест листьев живой изгороди. Старый замок возвышался на востоке, но я его почти не видела по пути домой. Я шла на юг по большому бетонному мосту, а вода под ним рябила от кои, дорога поворачивала к подземным переходам, а оттуда – к станции Шин-Шизуока.
Металлические двери открылись передо мной, пропуская меня внутрь. Я медленно прошла к платформам, глаза скользили по иероглифам кандзи.
Поезд приходил через три минуты, так что я села на одну из голубых скамеек и устроила сумку на коленях.
Я заметила на юбке веточку и стряхнула ее с ткани.
- Зачем я это сделала? – простонала я, уткнувшись подбородком в сумку. Я и так не вписывалась в школу, а теперь еще и залезла на дерево, чтобы наорать на юношу, так еще и засветила нижнее белье перед половиной школы.
Может, стоит притвориться больной завтра.
Стайка девушек внезапно промчались передо мной, смеясь и читая что-то с телефонов. Одна из них запнулась о мою ногу, и ее подруги подхватили ее за плечи.
- Прости! – воскликнула я, пряча ноги под скамейку.
Девушка минуту разглядывала меня, а потом они ушли прочь, что-то громко бормоча. Их юбки в зеленую и синюю клетку показывали, что они были из другой школы, так зачем мне переживать, как они себя ведут? Я хотела показать им язык, но остановилась. Это было слишком: я не вписывалась в окружение в школе, так я не могла и на станции слиться с людьми. Как я вообще здесь собираюсь выживать? Без мамы, без чего-то знакомого. Глаза заполнили слезы.
Я услышала приветствие, юноша обратился к девушкам. Они не ответили ему. Ожидаемо. Грубое сборище…
Он снова поприветствовал их. Но они все равно не ответили. В чем дело?
- Домо, - попытался он снова, в этот раз я подняла взгляд.
Его темные глаза тут же посмотрели на меня. У него были черные волосы, пряди закрывали уши, две широкие светлые полосы были заправлены за уши. Его челка диагональю спадала ему на лоб, почти закрывая левый глаз. Серебряная серьга в виде кольца мерцала в его левом ухе, он кивнул мне.
Стоп. Он говорил со мной.
- Привет? – попыталась я. Прозвучало как вопрос.
Он улыбнулся. На нем была та же форма, что и на девушках, - белая рубашка, синий пиджак, зелено-синий галстук и синие брюки, он прислонился к столбу рядом со скамейкой.
Он стоял спиной к девушкам, и их раздражало, что он говорит со мной. По улыбке на его лице, я начала задумываться, не радовала ли его такая реакция.
- Учишься в Сунтабе? – сказал он, указывая на мою форму.
- Ага, - сказала я.
- Тогда у тебя должно быть хорошо с японским.
Я усмехнулась.
- Вот уж вряд ли.
Он рассмеялся и подошел ко мне.
- Можно сесть? – спросил он.
- Хм, это не моя личная станция.
- Что?
- Ничего, - когда это со мной начали заигрывать парни на остановках?
Он склонился ко мне, и я немного отпрянула.
- Не дай им до тебя добраться, - пробормотал он. – Они просто дурочки.
- Им? – сказала я, глядя на девушек. Они притворялись, что не смотрят, от чего их поведение становилось лишь очевиднее.
- Ага, - сказал он.
- Да все в порядке, - сказала я. – Я и в худшей ситуации бывала.
Он снова рассмеялся.
- Тяжелый день?
- И не говори.
- Джун! – одна из девушек крикнула ему; может, его бывшая завидовала? Он склонился еще ближе и подмигнул, словно мы были сообщниками. А потом послышался звон, поезд прибывал, скрипы тормозами.
Я подхватила сумку, и мы выстроились в очередь у белых стрелок на полу. Двери кабин открылись, и мы вошли. Я схватилась за железный поручень возле двери, чтобы легко выйти на станции Юнико. Не то чтобы я не ценила внимание Джуна, икемена – он был прекрасен – но мне нужно было пространство, чтобы подумать.
Двери за нами закрылись, и поезд потянулся вперед.
Но в толпе за окном я увидела высокую фигуру в форме Сунтаба. С медными волосами и синяком на щеке.
Я отступила на шаг, поезд дернулся, и я чуть не упала.
Он неспешно удалялся от станции, все еще двигаясь вдоль платформы.
- Все в порядке? – сказал позади меня Джун.
Быть не может. Как Юу Томохиро оказался здесь, если он пошел в другую сторону? Когда никто не смотрел, он был другим, казался мягче. Он ждал в очереди в зеленый старый автобус, чей мотор тарахтел. Когда подошла его очередь, он отступил в сторону и помог взобраться седой старушке.
