— Ай! Горячо. — Таня ловила воздух ртом, а глаза начали слезиться из-за жжения в языке. Прекрати игнорировать предупреждающие надписи на пенопластовых стаканах. Дорис, любившая посплетничать, в особенности о Таниной, далеко не блестящей интимной жизни, как обычно рвала и метала. Это была ее тысячная попытка уговорить Таню на знакомство.
— Дорис, у меня слишком напряженный график, чтобы еще выделять время на свидание с мужчиной, — просто ответила Таня, пожав плечами. Это была правда. Ее любовь предназначалась пострадавшим женщинам и детям, которые приходили в приют каждые выходные. — Знаешь ли ты, сколько требуется времени и сил, чтобы рассказать о себе совершенно незнакомому человеку?
Дорис сморщила свое размалеванное лицо.
— Тебе лучше поторопиться. Такая женщина, как ты, не должна оставаться одной.
— Что значит такая женщина, как я? — Таня обернулась посмотреть, как помощник окружного прокурора вошел в свой кабинет.
— Ты очень хорошенькая и умная. — Дорис играла с Танинами заплетенными, вьющимися волосами. — Ты всегда выглядишь так, словно явилась сниматься для обложки «Вога». У тебя фигура, за обладание которой женщины готовы умереть. Ты адвокат от бога. У тебя есть, что предложить мужику. Ведь ты же знаешь, я могу тебя свести с кем-нибудь. — Постукивая ухоженными ноготками себя по скуле, она посмотрела в потолок. — Мой племянник только что переехал сюда из Вирджинии…
О Боже, только не еще одно «свидание вслепую».
Тань вновь прихлебнула кофе, теперь его вкус изменился, потому что она обожгла язык.
— Дорис, я бы с удовольствием познакомилась с твоим племянником, только я не хочу встречаться с ним или же выходить за него замуж.
Дорис вздохнула, покачав головой:
— Ой-ей! Ну и зря! — Пробормотала она.
С точки зрения Дорис так оно и было, но разбитое сердце Тани уже достаточно настрадалось, чтобы и дальше продолжать избегать развлекательных свиданий. Шон, ее предыдущий парень, требовал, чтобы она носила волосы прямыми. Он требовал от нее и больших жертв, и вспоминать об этом было слишком тяжело. Но это произошло почти три года назад. Однако эти отношения нанесли удар по ее самомнению. Том, дружок, который был перед Шоном, хотел, чтобы она оставила работу и отправилась вместе с ним в Канаду помогать воспитывать его пятерых детей. Майклу, который был перед Томом, казалось, что она не достаточно темнокожая. Они все в какой-то степени стремились управлять ею. Она не могла расслабиться и быть с ними самой собой.
Когда кто-нибудь хотел, чтобы она была… Таней?
Пронзительный звонок телефона нарушил ее размышления. Таня поставила горячий кофе и сняла трубку:
— Таня Уильямс, частный поверенный.
— Мисс Уильямс, это Лурдес Пенья. Мой парень, он… он угрожает забрать детей. Если я не останусь с ним, он будет…
— Помедленнее, Лурдес. Расскажи, что случилось. — Таня быстро застрочила в блокноте.
Она слышала, как Лурдес глубоко вздохнула.
— Я хочу дать свидетельские показания, чтобы получить запретительный судебный ордер [14] на моего парня.
— Встречаемся в 201-ом полицейском участке, сию же минуту.
По-видимому, у обидчиков никогда не бывало выходных в избиении своих супруг. Со звучным хлопком Таня бросила трубку, схватила свой кофе и портфель.
— Отправляюсь в 201-ый участок. — Она выбежала из кабинета.
* * *
Для Лурдес было проще простого добраться до 201-го участка. Она жила на Мотт-стрит. Таня удивилась, увидев, что ее здесь нет. Ее надежды рухнули.
Лурдес Пенья сожительствует с парнем, который постоянно ее избивает, когда напьется. Особенно тяжко приходилось в выходные. С момента первого избиения прошло два года. Сколько же может вынести ее тело?
Дежурный сержант открыл вход и направился к табуретке, примирительно взглянув на Таню.
— Привет, Ти.
— Как поживаешь, Руперт?
— Не жалуюсь. Тебе что-то нужно? — Руперт почувствовал на своем плече руку и подскочил. Обернувшись, он увидел Мэтта. — Ты вечно так делаешь, Мэтт.
— Извини, Руперт. Таня?
Таня улыбнулась ему со скамьи.
— Я присмотрю за ней, Руперт, — произнес он, не сводя с нее глаз.
— Привет, Мэтт, как твои дела? — Ей хотелось бы увидеть Мэтта при более благоприятных обстоятельствах. Прекрасный парень, хороший коп и, она была уверена, любящий муж. Таня знала его на протяжении пяти лет, его жену — в течение трех, но они трое никогда не встречались все вместе за кружкой пива.
— Мои дела идут, как видишь. Мне готовить 209-й [15]?
209-ые — настоящее сокровище для пострадавших от жестокого обращения женщин. Для них эти ордера означают день или два мирной жизни, без какого бы то ни было насилия.
Она с тревогой огляделась вокруг, надеясь увидеть Лурдес.
— Пожалуй, готовь на всякий случай. Никогда не знаешь, когда может появиться мой клиент.
Мэтт улыбнулся, задержав взгляд на ее лице. Таня почувствовала угрызения совести, которые быстро исчезли. Возможно, он знал то, что она уже знала. Лурдес, скорее всего, не появится. Таня взяла с полки рядом со скамьей журнал и, притворяясь, что читает, переворачивала страницы, на самом деле дожидаясь Лурдес.
После полутора часов ожидания стало ясно, что Лурдес не появится. Так бывало иногда. Избитые женщины редко выдвигали обвинения против своих обидчиков. Виной тому была заниженная самооценка. По их мнению, все, чего они заслуживают, — это быть избитыми той или иной ночью. От этого у Тани возникало ощущение, что ее работа бессмысленна. Но она должна быть терпеливой и оставаться с ними. Когда они, наконец, опомнятся, она будет к их услугам. По крайней мере, то, что она делает в приюте, приносит более явные результаты. Женщины, приходящие туда, знают, что Таня им поможет, а не ухудшит их положение.
Таня посмотрела на часы. Время близилось к двенадцати, а Лурдес до сих пор не появилась. Она заправила за уши вьющиеся волосы, сунула журнал обратно на полку и встала со скамьи.
— Мэтт, если она придет?..
— Не вопрос, Ти.
— Спасибо. — Она прошла к лифту и нажала кнопку спуска.
Пришло время поесть. Ее желудок урчал с одиннадцати часов.
Таня прошла через вращающиеся двери, открыла зонтик и, поворачивая то налево, то направо, направилась к «Бургераме», ее второму дому.
Она заслужила попробовать тот супер-гамбургер, сочащийся особым сырным соусом, золотистый картофель-фри с чрезмерным количеством соли и в качестве завершающего штриха пузырящуюся колу.
Стоял октябрь, и сезон дождей был в полном разгаре. С Ист-Ривер[16] дул теплый легкий бриз. Сейчас булыжная мостовая морского порта у Саут-стрит[17] практически обезлюдела. Воздух по-прежнему отдавал резким, рыбным душком от Фултонского рыбного рынка[18]. Несмотря на то, что рынок перенесли в Бронкс, запах остался. Не было никакой возможности избавиться от него. Таня все еще могла разглядеть крохотные чешуйки, покоившиеся среди булыжников.
