Меня вновь подхватили под мышки и, чуть протащив, усадили, прислонив спиной к дереву. Рядом кто-то плюхнулся, задев меня своим боком, по возмущенному сопению узнала Лиз.
— Надеюсь, мы больше никуда не пойдем, — подала я голос, придвигаясь к подруге ближе.
— Я тоже. Кстати, Еля, почему ты молчишь-возмущенно поинтересовалась Лиз
— В смысле-устало отозвалась я.
— Не возмущаешься. Ясно же, что нас похитили, — продолжала недовольно та.
— Лиз, а что толку-Только зря воздух сотрясать. И ты веди себя тише. Это пока они выказывают терпение, а если выйдут из себя-Боюсь даже подумать, на что они будут способны. А так меньше внимания привлекать будешь.
****
Лиз замолчала. Видимо, обдумывала мои слова. И в это время мне в связанные руки сунули какую-то флягу.
— Пей, — прозвучал чуть ли не мурлыкающий голос.
— О, — рядом выдохнула Лиз, и по громким глоткам поняла, что и она удостоилась питья.
Не став себя уговаривать, жадно припала к горлышку, с блаженством ощущая, как чуть сладковатая вода заполняет мои внутренности. Почти мгновенно усталость в теле ослабла, и захотелось жить.
Пузатую бутылку вытянули из моих пальцев, взамен тут же вложив что-то мягкое. Не успела я как следует определить на ощупь что это, как Белый плащ проинформировал меня:
— Это лум'а. — Тихий шепот на ухо, от которого задрожало все мое существо. Это преступление обладать таким голосом!
— Что-переспросила я, как можно дальше пытаясь отодвинуться от Белого плаща, сидевшего со мной непозволительно близко.
— Лум'а — лепешка, — терпеливо пояснил похититель, но в его голосе я уловила какой-то налет досады.
— Странное название. Впервые слышу. Хотя, я же не все кухни народов мира знаю, — пробормотала я, мня пальцами лепешку: круглая, самая обычная на ощупь. Почесав нос, задела повязку. Задумалась; раз уж похитители к нам терпимо, можно сказать, хорошо, относятся, решила спросить: — А можно снять повязку?
— Нет. — И в этом голосе не было ничего; ни злости, ни неудовольствия. Одно спокойствие.
— Ладно. — Спорить я не стала, решив, что перекус важнее. Лепешка оказалась очень мягкой и потрясающе вкусной. — Какф фкуснфо!
— Не торопись. — Смешок в самое ухо. Я дернулась, закашлялась, и мне заботливо вновь в руки сунули рифленую бутылку с водой.
— Эй, Елька, не наглей, я тебе не матрас! — возмутилась Лиз, толкая меня плечом назад. Пришлось отстраниться.
А мне вот интересно, за подругой так же ухаживают-Жаль не вижу.
— Скажите, господин похититель, а сколько вы затребуете с моего отца-Только учтите, просите за нас двоих. Семья Лиз не такая обеспеченная, и выкуп для них будет затруднительно собрать. В отличие от моего папы, — предупредила я Белого плаща, как только сделала пару глотков, успокоив кашель.
— Выкуп-Это слово в устах Белого плаща прозвучало вопросительно-удивленно. Словно мужчина об этом и не думал вовсе, а это значит, что меня и Лиз рассматривали в качестве проституток. Ну, или доноров на органы. Или как наркокурьеров. Жууууть!
— Ну да. Вы же нас за этим похитили-с замиранием сердца поинтересовалась я. Сейчас вот и узнаем правду. Но я оказалась наивна, и меня ждало разочарование.
— Десять минут вам на отдых. — И шаги удалились.
Мужчины стали переговариваться, но я, как, ни прислушивалась, не могла понять о чем, хоть голоса и звучали близко.
— Не могу понять, о чем эти мужики речь ведут, — недовольно пробурчала Лиз, ерзая по снегу.
— Тарабарщина какая-то. Слушай, Лиз, а может это толкинисты, и у них задание в плен кого-нибудь захватить-Вот они и приблизили все события к более реальным-А-с надеждой озвучила свою догадку, только что пришедшую на ум.
— Может, у них спросим-предложила идею подруга.
Я кивнула, а потом спохватилась; она же меня не видит.
— Да, давай спросим. За спрос не бьют.
И Лиз спросила, но, как и ожидалось, никто ей не ответил.
***
Нелли
Когда минуты отдыха подкатили к концу, нас подняли — даже от снега отряхнули! — и вновь куда-то повели. Ноги настолько одеревенели, что переставляла их с трудом, напоминая самой себе Буратино. Пусть вода и лепешка заглушили голод и утолили жажду, но кратковременного отдыха оказалось недостаточно. Тело ни в какую не желало меня слушаться. Да и холод, проникший под лыжный костюм, не прибавлял радости моему измученному организму, а мозг так и вообще норовил отключиться. Хорошо шарф спасал лицо от колючего мороза. Да еще и повязка эта на глазах не прибавляла оптимизма. Хотелось просто лечь спать.
Лесную тишину, если не считать где-то редкого уханья совы и скрипа веток, вновь разбавлял хруст снега. Эта однообразная монотонность звуков стала порядком надоедать и действовать на нервы, которые и так находились в напряжении.
— Когда мы уже дойдем до… Куда вы нас там ведете-Я ужасно устала! — запричитала Лиз где-то позади меня.
— Осталось совсем немного, — ответил впереди идущий Белый плащ, тащивший меня за веревку.
Я шумно и облегченно выдохнула. Мне сейчас было абсолютно фиолетово, куда нас ведут. Главное, впереди ждал конечный пункт и отдых. А там уже разберемся с Лиз, что к чему. Может, получится сбежать.
Мы и, правда, в этот раз шли недолго. И пусть из-за повязки я потерялась во времени и даже не знала, который на данный момент час, но судя по понизившейся температуре, дело явно близилось к вечеру.
Пушистый снег резко сменился твердой поверхностью под подошвами обуви. Остановившись, я постучала носком ботинка по странной поверхности, желая таким образом определить, что это, камень или асфальт-Хотя, вроде нет, не очень ровно; волнообразно и с рассыпанными мелкими камушками. Произведенный звук разнесся звонким эхом вокруг и отлетел куда-то далеко. Да и запах сменился с морозного и свежего на более земляной, теплый и спертый.
Веревка несильно дернулась, и я вновь возобновила шаг. Мы что, в пещере-Странное убежище для этой мелкой банды. Как пещерные люди, ей Богу.
Но не успела я развить мысль, что снова придется идти неизвестно сколько времени, как мой локоть перехватили, и голос Белого плаща раздался почти в самое ухо:
— Аккуратно. Три ступеньки.
Ступеньки-Что здесь, интересно, такое-Осторожно преодолев препятствие, получила наказ не двигаться какое-то время, а сам Белый плащ куда-то отошел, шурша плащом и чем-то позвякивая. Что он там делал, не знаю.
Внезапно все вокруг озарилось светом, и это при том, что повязка плотно сидела на глазах, даже сквозь нее я уловила яркий отблеск. Меня потянули за руку, и я покорно пошла следом; на мгновенье меня окутало тепло, а кожу закололо, словно мелкими иголочками. Уши заложило, да и слабость появилась какая-то во всех конечностях. Но длилось это всего секунду, а затем я услышала гул различных голосов, будто я открыла пластиковое окно на магистраль, и звуки резко хлынули внутрь. Правда, понять речь я не могла. То ли говорили они не по-русски, то ли я стала туга на ухо.
И мы вновь пошли то вверх, то вниз, то прямо. А затем возобновлялось все по новой. Боже, когда все это уже закончится! Еще немного — и я взвою волком. А еще меня раздражало то, что я ничего не видела. Так захочешь составить план побега, а местность полглазком не видела. Пусть мне это даже бы и не помогло, из-за моей «блудливости в трех соснах».
Время от времени сопровождающие перебрасывались несколькими словами, видимо, со встречными по пути людьми. А в моей душе рос огромный такой вопрос: где мы и сколько в банде людей-Судя по какофонии различных звуков и множеству голосов, набирается на полноценную деревушку. Неужели поселок прямо в горах?
Но как ни старалась думать логически и представлять различные вариации, так и не смогла придти к какому-то единому мнению, не видя окружения. Ладно. Вот когда снимут эти уже осточертевшие тряпки с глаз, тогда и посмотрю, где мы. Пока все вопросы отложу в дальний уголочек.
