Спасибо новому декану — меня оставили в моей комнате.
— Программа одинаковая, — мягко произнесла декан Майред, — вы ничего не теряете, Май-Бритт, переводясь сюда.
Невзирая на слова, в глазах декана я читала понимание — она знала, что я уже все потеряла.
Но я и обрела. Покровительство Императора. О, ради этого кольца многие, многие драконы готовы убить, предать, отречься от семьи.
Покивав, забрав свое новое расписание, я попрощалась с деканом и вышла.
Там, в коридоре, у меня не было ни сил, ни желания сталкиваться с бывшими подружками. О нет, они еще не успели от меня отказаться. Просто мы не были настоящими друзьями, я была вынуждена общаться с детьми тех драконов, что бывали у нас в гостях. Этакая преемственность связей.
А вот свою дружбу с Лливелин мне приходилось скрывать. И сегодня… Сегодня мне предстоит узнать, захочет ли подруга общаться со мной открыто.
«И я пойму, если не захочет».
Привычно приказав миру не замечать себя, я прислушалась к едва слышному шепоту магии и, ощутив, где находится Лливелин, открыла туда портал.
Подруга сидела в парке, на дереве. Подманив к себе белку, она понемногу скармливала ей орехи.
— Есть три новости и обе ошеломляют, — я села рядом с ней.
— За годы, что ты подкрадываешься ко мне, — хмыкнула Лин, — я научилась не вздрагивать. Так что жги, чтобы ты ни сказала — не удивишь.
— Я показала Императору голые ножки и он дал мне свое Покровительство, — я намеренно исказила произошедшее, но добилась лишь:
— Его можно понять. По твоим ножкам сохнет половина драконов и четверть людей.
— Затем я предложила ему отправить замковую стражу на переделку.
— Правильно предложила, — кивнула подруга и протянула белке последний орешек, — в Берсабе уже настолько похабные анекдоты сочиняют, что я не дракон, а краснею.
— Затем моя мать отказалась от меня и теперь я, во-первых, учусь на Третьем Факультете, а во-вторых, абсолютно свободна в выборе с кем дружить.
Лин покачала головой:
— И это меня тоже не удивляет. Люди… Драконы, которые отдают свою дочь в лапы чел… дракона, о котором заранее известно, что он редкая гнусь, вряд ли ценят своего ребенка. Эй, это мое!
Белка, поняв, что больше ей ничего не перепадет, серой молнией проскочила по коленям Лин и утащила мешочек с оставшимися орехами.
— Ты непробиваема, — я привалилась к плечу подруги. — Знаешь, если ты решишь, что дружить со мной утомительно — я пойму.
— Дружить с тобой утомительно, — кивнула Лин, — но увлекательно. Плюсы и минусы уравновешивают друг друга, а…
— О, Линка-льдинка, — пропищал отошедший от заклятья заморозки Развратник. — Нас обидели! От нас отказались! Давай, ты сегодня вечером не будешь ставить между нами стопку книг? Мне жизненно необходимы положительные эмоции, а что может быть приятнее наблюдения за переодевающейся прелестницей?
— Плюсы и минусы уравновешивают друг друга, — индифферентно повторила она, — а к вишенкам я привыкла.
— Мы тоже смирились с вашим присутствием в жизни нашей девочки, — чопорно пропищала Скромница.
— Вот и получается, что никуда ты от меня не денешься, — подытожила Лин. — Пошли пугать первачков? Заставим их слышать неведомые голоса? Скоро будет посвящение в студенты, м-м-м, развлечемся?
— Хорошая идея, — я усмехнулась. — Выберу себе жертву и позволю ему себя видеть.
— Кстати, у меня есть список мальчиков, которые очень плохо себя вели с девочками, — подхватила Лин. — Им не повредит щелчок по носу.
— А чего по носу? — воинственно пропищал Развратник, — надо бить по мпф!
— В мире слишком много похабщины, — негромко проговорила Лин, ухватившая мои вишенки в кулак, — веди себя прилично.
— Понял, — пропищал Развратник. — Понял.
А я только вздохнула. Ну ведь я делаю то же самое — хватаю, сжимаю, внушительно говорю! Почему после трепки от Лин он пару дней ведет себя тихо, а после моей ругани — наглеет еще больше?!
— Взгляд убийцы, — Лин, угадавшая ход моих мыслей, комично пошевелила бровями и расхохоталась.
Ее черные кудри развевались на ветру, а желтовато-карие глаза говорили о дальнем родстве с оборотнями. Настолько дальнем, что от их крови остались лишь жалкие крохи. Но, вместе с тем, в Лливелин Меррайон Андре было что-то хищное, что-то звериное. Что-то, что заставляло людей обходить ее стороной. Наверное, только поэтому она согласилась на такой суррогат, как тайная дружба со мной.
«Теперь все изменится», хмыкнула я про себя. «С сегодняшнего дня я буду искать плюсы во всем. Абсолютно во всем».
На эти мысли мир ответил сразу же — на входе в Академию мы столкнулись с моими прежними подружками.
— Не хмурься, — бросила Виррайя, — нам тоже не доставляло удовольствия с тобой общаться.
— И заметь, — добавила Миррат, — мы не сдали твое общение с человеком.
— В это время вы не выходите из Академии, — я прищурилась. — Вы искали меня.
— Мы искали ее, — Виррайя кивнула на Лин, — чтобы она нашла тебя.
— Наши родители не одобрили твоих родителей, — кивнула Миррат, — они сводят на нет все общение. А нам было велено предупредить тебя — Виернарон подал прошение ректору. Он собирается преподать выпускному курсу азы магии крови.
«Во всем искать плюсы. Во всем искать плюсы», я посмотрела на небо и вздохнула. Ну и какой плюс тут можно найти.
— Спасибо, — проронила Лин, видя, что я временно выпала из жизни. — На что он рассчитывает?
— Сложно сказать, — Миррат пожала плечами, — может, он надеется обольстить Май-Бритт?
А я нервно хихикнула:
— Зря надеется. Я прикажу ему не замечать себя.
— И сделаешь ему подарок, — хмуро произнесла Виррайя, — ведь тогда он назначит тебе дополнительные занятия. Вы останетесь наедине…
Она не договорила, а я передернулась. Если Виернарон меня скомпрометирует, то Император будет вынужден приказать ему жениться на мне. Нравственность и все такой.
— Вот ведь касов сын!
— Не поминай его, — ахнула Миррат.
— Пусть делает что хочет, — осадила ее Виррайя, — это больше не наша забота.
Драконицы открыли портал и исчезли.
— Вообще-то они не плохие, — задумчиво произнесла я. — Просто мы не сошлись характерами. У них родовой кодекс вместо мозгов. Что, с одной стороны, весьма полезно. Но с другой — невыносимо скучно.
— Но ведь и ты такая же, — прищурилась Лин. — Ты все делала во благо рода.
— Но и про себя не забывала, — напомнила я. — Пошли в парк? Прокутим оставшиеся у меня империки.
Но Лин обняла меня за плечи и внушительно произнесла:
— Отнюдь, дорогая подруга. Теперь, когда у тебя больше нет запасного кошелька, я буду учить тебя жить по средствам. Тебе не понравится, обещаю.
На слова Лин я не обратила внимания. Подумала, что это просто шутка. Куда больше меня занимали известия о Виернароне.
Конечно, в здравом уме и твердой памяти я не поддамся на его чары. Тем более, что от этого дракона меня бросает в дрожь!
Но в мире существует столько зелий, заклинаний и артефактов…
— Ты идешь? — Лин нетерпеливо постукивала ногой.
— А? Да, конечно. Мне показалось ты не в восторге от моей идеи.
— От твоей идеи я не в восторге, — кивнула Лин, — зато от своей идеи меня бросает в дрожь предвкушения.
Посмотрев на подругу, я виновато улыбнулась:
— Прости, я, кажется, уже о ней забыла.
— Главное что я помню, — усмехнулась она.
А после… После мы пошли какими-то немыслимыми тропами! И пусть в академическом парке царило незыблемое правило — скрывать в иллюзиях все лавки и аттракционы — к особенно хорошим местам давно были проложены тропки. И вот сейчас я эту тонкую, едва ощутимую дорожку совсем не узнавала.
— Это какое-то новое место? — спросила я, когда устала недоумевать молча. — Знаешь, я понимаю, что тратить остатки денег очень глупо. Но я не знаю, как мне уснуть после таких новостей. Если Виернарон пошел на то, чтобы стать профессором… Получается, что я ему прям нужна-нужна? Но зачем? Что у меня есть такого, чего нет у других дракониц? Я готова поклясться, что природа меня не наградила ничем экстраординарным.
