Она потеряла к нему интерес и снова начала выводить узоры кончиком пальца на стеклянном бокале. Девушка-служанка села на бортик ванны и продолжила растирать её руки аккуратными движениями. А Никандр стоял и смотрел на её шею, плечи, локти, кисти, пальцы, волосы и взгляд отвести не мог.
ГЛАВА 3. Наваждение
Наваждение не спало с короля, даже когда он покинул более чем странную приёмную здешней хозяйки. Рамилия, дожидавшаяся его в коридоре, не постеснялась ещё раз намекнуть, что переночевать ему всё-таки лучше за пределами замка, но Никандр проигнорировал её слова, приказав отвести в выделенные покои. Женщина поджала недовольно губы, но повела его вновь вверх по лестнице.
Король всеми силами старался не думать о женских руках и пальцах, неожиданно завороживших его, поэтому разглядывал убранство замка. В нём, как и полагалось, все было величественно: высокие потолки с лепниной, ковры, цветы в вазах, картины. Вот только всё это было выполнено в мрачном, угнетающем стиле. Картины — темные портреты неулыбчивых людей, изображения хищных животных, схватки воинов. Лепнина под потолком — демоны с рогами и клыками. Ковры на полу — кроваво-красные. Стены — серые. Свечи вдоль коридоров — с потекшим воском.
— Прошу. — Рамилия открыла перед ним дверь одной из комнат, отвлекая его взгляд от букета засохших роз.
— Слава богам, живой! — Рит бросился навстречу Никандру, когда за тем закрылась дверь.
— Конечно, живой, — фыркнул король, проходя вглубь комнаты и стягивая с плеч мокрый плащ. Он бросил его на кресло и сразу прошёл к камину, в котором весело потрескивал огонь.
— Как все прошло? Она действительно так ужасна, как все говорят? — поинтересовался Фавий, садясь на диван напротив Никандра.
— Не знаю, — хмуро ответил король, опираясь о каменную стену камина и протягивая к огню руку. — Эксцентричная, вульгарная, — проскрежетал он зубами, вспоминая чувства растерянности и загнанности в угол, которые испытал в ванной. — Распутная девка.
— Да-да, — согласился, присаживаясь рядом с воином, Рит. — Все они здесь такие. Ходят полуголые. Путаны. Крутят своими прелестями. Бордель, а не замок. Рассадник порока.
Никандр согласно хмыкнул, глядя на потрескивающий огонь и пытаясь вновь и вновь прогнать навязчивый образ, который продолжал стоять перед глазами.
— Королева не лучше, — поморщился он. — Принимала меня в ванной. Голая.
Мужчины непонимающе переглянулись.
— Как так? — переспросил Рит.
— Вот так, — развел руками Никандр, отходя от камина, садясь в кресло и обводя комнату взглядом. Есть хотелось как никогда, но, похоже, кормить их или не собирались, или не торопились. И первый вариант был более вероятен, учитывая то, как «расторопно» их пустили в замок.
— Не понял, — признался Фавий.
— Да что тут непонятного? Меня отвели вниз. Я уже думал — за решётку посадят, а оказалось, что Её Величество, — произнёс он презрительно, — мыться изволит при полной луне. И пока мы говорили, она сидела в купели полностью голая.
Рит и Фавий снова переглянулись.
— Но удалось о чём-то договориться? Она поможет?
Никандр покачал головой и откинулся на спинку кресла, запрокидывая голову назад, прикрывая глаза и вытягивая ноги. Жар давал о себе знать, как и слабость и сонливость, навалившиеся тяжелым грузом на плечи.
— Она не захотела говорить. Но вроде заинтересовалась. Пообещала завтра выслушать… Нас кормить здесь собираются? — добавил раздраженно, но на последний его вопрос отвечать никто не торопился.
— Ой, зря ты это затеял, Никандр, — снова заохал старик. — Хорошую же ты королеву Шерану подобрал. Распутница. Где это видано, чтобы благородная дама так себя вела? А окружение у неё какое? Сплошь девки легкого поведения… К тому же она ещё и шесть раз была замужем, трижды рожала. И это я сейчас даже промолчу про слухи, которые ходят вокруг этой дьяволицы. Вот такую женщину ты хочешь видеть рядом? На троне? Такая родит тебе наследника? Будущего правителя Шерана?
Никандр зажмурился и зажал пальцами переносицу. Голова и без того с каждой минутой болела все сильнее, так ещё и мысли его посещали не более приятные, чем те настораживающие факты, которые озвучил Рит.
Он был готов к сплетням, предрассудкам, особенностям королевы. Был готов смириться с несколькими её браками, умершими детьми. Но совершенно не ожидал, что ко всем этим «особенностям» будет приложена ещё и подобная вульгарность. Он ожидал увидеть отчаявшуюся вдову, которую не пощадили злые языки, а увидел роскошную женщину, ничуть не страдавшую ни от сплетен, ни от нелюбви собственного народа.
— А что будет после брака? Если она будет изменять? Это же позор!
— Успокойся, — одернул старика Никандр, поднимая голову и открывая глаза. — Я ещё не женюсь. Завтра поговорим, а там посмотрим… Я даже лица её не видел, — добавил он чуть тише, и перед глазами вновь возникла сцена в купели: руки, плечи, бледная кожа, намокшие пряди волос, прилипшие к шее…
Никандр мученически застонал, не понимая, почему ему никак не удается избавиться от этого картины перед глазами. Ведь, по сути, ничего лишнего он не увидел, но эта сцена впечатлила его так, будто он зеленый юнец, никогда не видевший женского тела.
— Что такое? Тебе плохо? — забеспокоился Рит.
— Голова раскалывается, — пожаловался король, потирая виски.
— Да, все мы тут простыли, похоже, — подал голос молчавший до этого Фавий. — И никаких микстур с собой никто из нас захватить, как выяснилось, не догадался…
Король повернул голову к другу и заметил, что тот выглядит тоже больным, как и Рит с красным носом и нездоровым взглядом.
— Кто же знал, что придётся бороться с бабьим сумасбродством, а не решать политические вопросы? — покачал головой старик, и Никандр согласно хмыкнул.
В дверь постучали. Мужчины настороженно переглянулись, не ожидая в этом замке ничего хорошего, а затем Фавий пригласил войти вновь прибывшего. Оказалось, что это снова управляющая замком пожаловала в сопровождении нескольких девушек, которые несли большие подносы, ломящиеся от разнообразных блюд.
— Вы, наверно, голодны? — поинтересовалась женщина, пока служанки, с интересом поглядывающие на мужчин, выставляли тарелки на стол.
— Наверно, — с нескрываемой злостью подтвердил король, поднимаясь из кресла. Рамилия ему продолжала не нравиться все больше и больше. Она будто издевалась над ним и даже не пыталась выказать уважение хотя бы к его титулу. К такому он не привык.
— Вот и отлично. Ужинайте, — милостиво разрешила женщина.
Никандр дождался, когда последняя девушка выйдет из комнаты, и первым подошёл к столу. Здесь было и мясо, и овощи, и фрукты, и даже горячая похлебка, которая особенно сильно манила после нескольких часов на холоде. Однако сесть за стол королю не позволил пристальный взгляд управляющей.
— Чего тебе?
Рамилия ещё некоторое время разглядывала его испытующим взглядом, а затем будто нехотя подняла руку и продемонстрировала небольшую бутылочку с темной вязкой жидкостью.
— Госпожа передала вам своё зелье от простуды. Ложку после еды выпейте и завтра ни о какой болезни не вспомните.
Никандр сначала хотел отказаться, но затем посчитал, что лучше принять подношение Ламии и не портить с ней отношения из-за такой мелочи, а потому одобрительно кивнул на край стола. Рамилия поставила туда бутылку и направилась к выходу.
— Спокойной ночи, Господа, — задержалась она на пороге, обводя их все тем же оценивающим взглядом и особенно задерживая его на короле. — И всем вам дожить до утра! — пожелала и вышла.
— От неё я избавлюсь первым делом, — прорычал Никандр, с грохотом отодвигая стул и садясь за стол.
Ужинали измученные тяжелым днём и болезнью мужчины в траурном молчанье. Даже Рит не пытался снова начать вразумлять нового правителя. А подал голос он лишь в конце трапезы, когда Никандр придвинул к себе снадобье, которое передала королева, открыл бутылочку и принюхался к резкому сладковатому запаху.
