Стоило мне вернуться домой, как Алон пожаловал собственной персоной. Да ещё и не один, а в сопровождении двух мужчин в тёмной одежде. Те шустро внесли в коридор массу коробок и свёртков.
– Это подарки, – сверкнул улыбкой вошедший Алон. – Вообще-то их полагается дарить во время ухаживаний, но так как у нас идёт всё по ускоренной программе, я решил привезти всё сразу.
Я мрачно оглядела гору коробок, которая не вмешалась толком в мой несчастный коридорчик.
– Очень мило. Но я жду ответа на свой вопрос.
– Марджари, – терпеливо начал Алон, – ну вы же не первый день живёте. Прекрасно знаете, что на индивидуальный заказ нужно время. И если бы мастер Розенцвайг не был столь опытен и имел куда меньший запас чжу, то всё это заняло бы…
– Ноах.
Алон резко замолчал.
Я произнесла фамилию тоном, которым Чёрные некроманты приветствуют тех, кого собираются отправить к Подземным рекам.
В коридоре тут же стало холодно.
Своих глаз я не видела, но готова поспорить, что из карих они стали бездонно-чёрными. Так всегда, стоит только родовой силе очнуться ото сна.
– Что, Марджари? – спокойно спросил Алон.
Держится отлично, сам далеко не слабый маг. Но при этом уже просчитал и взвесил, чем может обернуться моё недовольство. С некромантами, к тому же ши-хотори, лишний раз стараются не связываться. Мы слишком непредсказуемые ребята.
Но сейчас я точно знала, что имею права требовать ответ.
– Я. Жду. Ответ.
– Что ж… Я знал, что не останусь без жены, – наконец-то ответил он. Несколько раздосадовано, но всё же ответил.
Я приподняла бровь.
– А если бы я отказала?
– Вы были лучшим вариантом, но не единственным.
А-та-та по моему женскому самолюбию. Но всё же честность лучше, чем пляски вокруг да около.
– Спасибо, ответ удовлетворил, – кивнула я.
– Отлично. – Алон протянул мне тонкую папку с бордовой обложкой. – Завтра мы идём к нотариусу, поэтому прошу вас изучить это.
– Что тут? – насторожилась я, но папку взяла.
– Информация обо мне. В конце концов, я – ваш любимый мужчина, за которого вы выходите замуж.
Я открыла папку и просмотрела исписанные листы. Неплохо, даже очень неплохо.
– Здесь точно всё?
– Да. Вплоть до моих предпочтений в оттенках рассвета и шрамов на местах, скрытых одеждой от чужих глаз.
– Нет-нет, никаких мест, скрытых одеждой.
Он искренне изумился:
– Предпочитаете заниматься любовью, не раздеваясь?
– Никакой любви до печати, поставленной на брачном контракте. Я, знаете ли, девушка строгих правил.
Алон оторопел от такого поворота.
А вот цук тебе, золотой наследник, а не все радости жизни!
– То есть, Марджари?
Я невинно захлопала ресницами.
– Я должна удостовериться в серьёзности ваших намерений, прежде чем отдать всё то, что берегу для любимого и единственного.
– И что, таки бережёте?
– Алон, не будьте занудой.
Он чуть нахмурился, откинул светлую чёлку, а потом расхохотался.
– Марджари, вы не представляете, насколько я доволен своим выбором.
– Я за вас рада, – честно ответила. – Люблю, когда людям хорошо.
– Завтра в десять я за вами заеду.
– Отлично, я надену свой лучший наряд.
– Только прошу, не переусердствуйте.
– Постараюсь.
Неожиданно Алон оказался возле меня, практически вжал в стену и прижался к губам, целуя так, что ноги чуть не подкосились.
– Завтра, в десять, – шепнул он.
И исчез через несколько минут, словно никогда и не было.
Некоторое время я стояла и просто пыталась прийти в себя. Нет! Ну, какой нахал! И, главное, как быстро! При этом не сказать, что мне не понравилось. Но, учитывая, специфику нашего договора, целоваться не стоило.
Я недобро прищурилась и уже вскинула руку, чтобы захлопнуть дверь при помощи бытовых чар, как в проём заглянул Бай-дзэ. Он осмотрел гору коробок, перевёл задумчивый взгляд на меня, потом – снова на коробки.
– Даже не спрашивай, – мрачно сказала я. – И нет, погромы не планируются. Я буду хорошей девочкой, обещаю.
Бай-дзэ покачал головой.
–Очень на это надеюсь. Второй этаж только отремонтировали, завтра будем белить первый. Сама понимаешь, разрушения нам ни к чему. Но если всё плохо, и нужна помощь, просто скажи. Я вызову знакомых ёкаев, с которыми мы вечером любим пропустить стаканчик-другой, и они оперативно решат вопрос лишнего ухажёра.
– Лишнего? – переспросила я, решив, что ослышалась.
Бай-дзэ пожал тем, что заменяло ему плечи.
– А, думаешь, ещё пригодится? Тогда, конечно, повременим. Но всё же держи на примете. Ребята всегда готовы помочь.
Я тепло улыбнулась, прижав папку к груди.
– Бай-дзэ, ты – само очарование.
Консьерж засмущался и махнул когтистой лапой, которой запросто мог перешибить позвоночник человека.
– Всегда пожалуйста, прекрасная ши-хотори.
***
Я смотрела на себя в зеркало.
Зеркало смотрело на меня.
–- Сегодня что-то не очень, детка, – наконец-то цокнуло оно, и по гладкой поверхности пошла рябь. А потом заплясали разноцветные искры, вырисовывая причудливые фигурки.
– Хамишь, парниша, – предупредила я. – Тебя не за этим сюда принесли.
– А зачем? – тут же поинтересовалось зеркало.
Я закатила глаза и сложила руки на груди. Нет, оно, конечно, понятно, что с утра мало кто выглядит как богиня секса и счастья, но… Можно хотя бы об этом говорить как-то помягче?
До сих пор не знаю, кто тогда дёрнул меня зайти в лавку антиквара, отрыть там изрядно поцарапанное зеркало, отвалить кучу денег, потому что «оно миленькое» и утащить в дом.
Потом оказалось, что зеркало под завязку наполнено чжу и имеет собственного духа. Дух представился как Кагами, сообщил, что голоден и сиськи у меня ничего.
Я потеряла дар речи в первый миг. Даже не знала, на что обидеться первым делом: что меня надурили в лавке, что зеркало намерено жрать или что мой роскошный бюст назвали «ничего».
– За делом, – напомнила я. – У нас пара часов, надо неплохо выглядеть перед тем, как явится мой жених.
– Жених – такой себе, – тут же припечатал Кагами. – Вот ни капли не удивлюсь, если не по жен…
– Не удивишься – и то счастье, – перебила я, убирая волосы при помощи повязки. – Так, сейчас у нас макияж. Неброско, но красиво.
– Красиво? Это после вчерашней сливовой настойки с тётушкой Ашей?
– Уймись, чудовище. Ты просто завидуешь, что тебе не досталось.
Кагами насупился, тем самым подтверждая сказанное. Но поить зеркального духа я решусь только тогда, когда буду торчать дома, не собираясь никуда выходить. Всё дело в том, что он умудрился поселиться во всех зеркалах сразу. Поэтому увидеть в отражении вместо себя, например, пурпурного осьминога с десятью глазами и рогами, я как-то не слишком готова.
– Лоб, круги под глазами, правая щека и скула, – буркнул он. – Сюда обращаем внимание в первую очередь.
– Золотце, – улыбнулась я и послала воздушный поцелуй.
Кагами что-то фыркнул, но явно стал благодушнее.
Он умел ловко подчеркивать проблемные местечки, которые я сама не замечала. Поэтому, не теряя времени, принялась устранять недостатки.
Госпожа Бет-Шалом и правда вчера разошлась, наготовив угощений на целую толпу, хотя пришла я одна. А вот, услышав мою историю об Алоне Ноахе, схватилась за сердце и сказала, что ей надо срочно полечиться. Но в одиночку лечиться нельзя. Поэтому мне пришлось помочь.
Алон хотел… не так много. И ещё меньше я рассказала тётушке Аше. Молчать как рыба об лёд не было смысла, ибо бывших разведчиков-обонятелей не бывает, и она не отстала бы, пока не получила информацию.
В укороченной версии дело обстояло так: появился молодой, красивый и обеспеченный мужчина. Сделал предложение. Я подумала и согласилась… сходить к нотариусу, чтобы заключить брачный контракт.
Откуда он взялся?
Понятия не имею, это мужчины то появляются, то исчезают… разве за всеми уследить? Пришёл? Хорошо. Ушёл? Катись под горочку, солнышко.
