— А ты — нечто, — тихо сказала я. Мне нужно было хранить силы, но я не сдавалась.
— А ты — просто выдумка, ложь, неудача. Когда Серый закончит, ты будешь его пешкой, символом всего, что они потеряли. Почему, по — твоему, Дурлан не режет глубже? Потому что тебе не нужно умирать. Миру нужно увидеть, как ты проиграешь. Увидеть, как их надежда и спасительница стоит на коленях перед Серым и молит о пощаде. Но ты не получишь поблажки. Потому что ты — ничто. Как и твой драгоценный король и твой принц. Великие планы… так много планов на тебя. И мы лишь коснулись кончика айсберга того, чем они могут быть.
— Гаррик, не стоит рассказывать Жрице слишком много о том, что бы заготовили для нее, — Серый прошел в комнату.
Дурлан был за ним с серебряным кинжалом в руке.
Я подавила дрожь от вида.
Я не хотела, чтобы меня снова резали. Я еще ощущала, как кожа натянулась вокруг прошлых порезов, которые никто не исцелил. Они все еще кровоточили.
Они не были глубокими, не убивали меня, но болели. И этого Серый и хотел.
Причинить мне страдания.
— Она ничего не знает. Как всегда, — Гаррик закатил глаза и встал с другой стороны от Серого.
Это были четвертый и второй помощники Серого.
— Почему ты звал Истона третьим? — спросила я, не понимая, почему Серый так думал.
Серый склонил голову, разглядывая меня проницательными глазами, его скулы выпирали. Он выглядел как смерть. Не хватало только косы.
— Он рассказал тебе так много, хотя ты все еще не знаешь, осталась ли у меня власть над ним.
Я улыбнулась, показала зубы.
— Мы разбили его проклятие.
— Ах, ясно. Он спас тебе жизнь и снял проклятие. Жаль. Хотя король и не должен был убить тебя. Ты должна быть моей, — он прорычал последнее слово, и я немного обрадовалась тому, что он мог сорваться. Значит, контроля у него было не так много, как он думал.
Это было хорошо.
Я придумаю, как это использовать.
Возможно.
— Он — мой король. Он мой. Конечно, он рассказал мне.
— Как интересно. Почему я звал его третьим? Потому что ему суждено было стать моим. Я взял Дурлана первым под свое крыло. И когда Лор нашел мальчишку, Истон был бы моим третьим. Но нам нужно было, чтобы он дольше побыл в стенах замка Обскурита. И он оставался, но его можно было забрать под мое управление, когда я хотел. Но я ждал.
Я не знала, было ли дело в этом. Если у Серого была власть над Истоном, он бы что — нибудь сделал. Может, Серый мог только забирать его и использовать его воспоминания. Но он не мог управлять мой половинкой полностью. Нет. Истон был слишком силен для этого. И это злило Серого.
— Гаррик пришел ко мне следующим. Потому он — мой четвертый.
— Пока что, — сказал Гаррик, и Серый просто улыбнулся.
Эта улыбка вызвала дрожь на моей спине, но я старалась скрыть реакцию.
— У меня будут пятый и шестой. Уже есть тот, кто скоро станет моим пятым.
Я застыла.
— Кто? — он не упоминал бы это, если бы я не знала, кто это был.
— Я расскажу тебе историю. Хочешь послушать, Лирика?
— Вряд ли у меня есть выбор, — сухо сказала я и подавила крик, Дурлан порезал мою руку. Ледяная боль обожгла мою плоть, и я выдохнула, делая вид, что не кричала внутри.
Кровь выступила, и Брэлинн снова зашипела.
Но Серый не остановил своего прихвостня.
К счастью, Дурлан не резал меня снова.
Кровь капала на пол, я сдерживала слезы. Боли было мало, как от пореза бумагой, но я не хотела больше.
Я не готовилась к этому.
Меня били ножом, обжигали, убили, чуть не убили снова, но… это было хуже.
Потому что я была одна. Одна с Брэлинн.
И я не могла защитить ее.
Я боялась, что не смогу спасти и себя.
Гаррик усмехался за Серым, и я знала, что он читал мои мысли.
И я представила, как он горит на шесте от моей магии Огня. Жаль, в этот раз он не вздрогнул.
Нужно было мыслить ярче в следующий раз.
Придумать новые пытки для него, пока меня пытали.
— Я не всегда был Серым. Когда — то у меня было имя. Это было так давно, что имя, которое мне дали мои слабые родители, не важно. Я заслужил свой титул, и я теперь Серый, — он стал расхаживать, и Дурлан с Гарриком отпрянули на шаг, словно сторожили своего правителя.
Но Серый не был королем.
— Я почти всю жизнь провел в этом мире, в кармане в мире мейсонов.
— Это тюрьма для тебя, да? — спросила я.
— Не перебивай, — он вытянул руку, когда Дурлан шагнул вперед. — Она не будет слушать, если умрет от потери крови. Пусть немного исцелится, тогда порежешь снова.
— Как скажете, повелитель.
Я хотела ударить Дурлана ногой по яйцам, но не могла.
— Когда мне дали имя, другой — король Люмьера — нашел меня. Он знал о моих талантах не только в Духе, но и в тени и кости, — он улыбнулся, желчь подступила к моему горлу. — Я помог убить других магов Духа, используя три мои магии, чтобы король Люмьера был здоровее и сильнее всех. Король Обскурита пытался остановить меня, но его не хватило. Но когда произошло Падение, и короли умерли, власть имущие не хотели меня там, где я когда — то был.
— И кто эти власть имущие? — спросила я, кривясь от рвущихся порезов.
— Двенадцать магов Духа, конечно. Они действовали задолго до того, как ты появилась в пророчестве. И они убрали меня в этот мир. В мою клетку. Но я смог выбраться. Я пятьсот лет ждал и строил планы. Шептал тайны в уши тех, кто у власти. Я пытался захватить Обскурит, ведь уже работал с Люмьером. Но король и королева меня не слушали. Но их рыцарь послушал. И я задел их сына проклятием, — он снова стал расхаживать, пот выступил на моем теле, раны снова кровоточили. — Я кое — кого встретил. Она понимала меня. Она не знала мое имя, не знала, кем я был, кем я мог быть. Но я видел в ней силу, которую мог получить. И с ней я создал сына. Наследника силы и власти. Но я не смог сам его вырастить, — он махнул ладонью, словно то, что у него был сын, ничего не значило.
Сердце колотилось, и я невольно задумалась, кто это был. У Серого где — то был сын? Кто это мог быть? Он был жив? Был там и ждал?
— Другие забрали его у матери, и когда она узнала, кем я был, она попыталась убить меня. Это не сработало, как видишь. Но я не простил ее. Она все еще в мире мейсонов. Она всегда была в досягаемости. Она послушается меня, ведь знает, что иначе я заберу ее сына. Он вырос, не зная, кто его родители, его стыдили этим. Никто не знал, какая сила может в нем быть. И когда я заберу его как своего, мой сын из света придет ко мне. Потому что он поймет, какая кровь течет в его венах. Он будет моим.
Тысяча мыслей и вариантов крутились в моей голове, но я не была в них уверена.
— О ком ты говоришь?
— Это не твой дорогой принц или твой король. Но кое — кто близкий. Его половинка — твой фамильяр, да?
Я застыла, кровь собиралась лужей у моих ног. Брэлинн шипела, огонь вылетал из ее пасти, но никого не задевал.
Люкен.
Другие шептались про него, что он был бастардом. Он был сыном Серого.
И я догадывалась, что он не знал.
Серый хотел его. И Серый получал то, что хотел.
Дурлан шагнул вперед, Серый говорил, но я отключилась от этого, подавляя крики. Хоть порезы в этот раз были глубже, моя плоть легко разделялась клинком, я молчала.
Брэлинн зашипела, но она не могла мне помочь. Ее огонь не мог пробить чары, которые наложил Серый.
Люкен был сыном Серого.
А его мама?
Его мать тоже была там.
Глава четвертая
Лирика
Я была прикована к полу, тело дрожало, но разум все еще был настороже. Должен быть. Иначе… я боялась того, что будет. Я не давала себе разбиться. Я не дам Серому и его прихвостням получить это. Я должна вернуться домой. Мне нужно было к другим. А если я не смогу? А если это был конец, и другие умерли, потому что мне не хватило сил?
Я выдохнула с дрожью, и Брэлинн мяукнула надо мной, облачко дыма вылетело из клетки и попало по моему лицу. Я прильнула к теплу и попыталась не вздыхать. Я давно не ощущала тепло, хоть и не знала, сколько именно времени прошло.
