перепуганных девиц. Только знания и опыт помогли мне изгнать чужую душу из захваченного тела. И девчонке повезло, что я вовремя подоспел. Заместитель разогнал студиозов и принес молока для пострадавшей.
Как это ни странно, но именно свежее молоко было лучшим лекарством после замещения. К моменту, когда девушка открыла глаза, я уже сидел на подоконнике и сверлил хмурым взглядом ее подруг.
— Ой, — прошептала пострадавшая слегка охрипшим голосом.
— Ай, — передразнил, скрещивая руки на груди. — Собирайте вещи, дамы. Утром вы пройдете обряд лишения дара и отправитесь по домам.
Да, это было самым строгим наказанием, но и самым правильным в данном случае. Такой обряд только кажется безобидным. Казалось бы, что такого? Поговорить с покойной соседкой, мужем или погибшим другом. Вот только на призыв может явиться любая душа. И хорошо, если это будет невинный дух, никому не желающий зла, а если какого-нибудь разбойника и убийцы? Вот он обрадуется возможности вернутся в мир живых, да еще и в молодое тело.
— Пожалуйста, магистр Браэнс, только не лишение сил! — разрыдались они на все пять голосов.
— Вы понимаете, что натворили?! — Никогда не трогали женские слезы, да и жаль девчонок не было.
— С кем хотели пообщаться?! — закричал на них Рэйн. — Отвечайте немедленно! — Заместитель покраснел весь от возмущения, аж пятнами пошел, бедолага.
— Мы покойного ректора призвать пытались! Понимаете, узнать хотели, кто его так! Мы не верим в несчастный случай! — выкрикивала, захлебываясь в рыданиях, пострадавшая. Надо же, как ее пробрало, да и с чего такие слезы и жертвы?
Я вздохнул и покачал головой. И как поступить в такой ситуации? С одной стороны, ничто не оправдывает нарушения правил, с другой… Я ведь и сам подпись подделал, чтобы попасть сюда. Да и причины у нас одинаковые, девчонки тоже оказались неравнодушны к смерти Мака Тауэра и решили провести свое расследование.
— Это не оправдание! — взбеленился Рэйн, пока я колебался с решением.
От возмущения заместитель надул щеки и покраснел еще сильнее, приобретя сходство с закипающим чайником. При этом залысины на его седой макушке стали намного заметнее, отчего мне невольно стало смешно, но я честно сдержал улыбку.
Странное чувство, неужели он напуган этим призывом?
Кэтрин
Песец — серая таежная лиса. Даже в чужом мире ухитрившаяся меня догнать…
Енот, очаровательно виляя пухлым задом, бодро перебирал лапками.
«Поздравляю Кэтрин, ты обманщица!» — покусывала меня неугомонная совесть.
И что с того? Моя задача — выжить в этом безумном мире и вернуться домой. А уж какими путями буду это делать, меня вообще не волнует. Обман и убийство — совершенно разные преступления и ответственность за них тоже разная.
Енот остановился перед одной из комнат и ловко отворил дверь.
— Заходи, нахалка! — в своей очень «вежливой» манере пригласил меня войти.
— Эй, мохнатый мешок ненависти, ты кого там привел? — поинтересовалась симпатичная девушка с зелеными волосами.
— Соседку тебе, нелупленное ты недоразумение! — ответил он, скорчив грозную мордочку.
— Зачем ты так на него? — спросила, а сама, пользуясь моментом, погладила таки зверька по мягкой шерстке.
— Эй, руки убери! — аж подпрыгнул енот от возмущения, размахивая лапками. То ли пытался от меня отмахнутся, то ли кунг-фу мне показывал.
— Не бухти, пушистик. Все равно поглажу, так что терпи! — улыбнулась, рассматривая это пушистое недоразумения.
— Вот еще, гладить его… Я бы этого гада блохастого вообще в колодец закинула, чтобы не выбрался! — фыркнула моя, по-видимому, соседка.
— Обижать маленьких нехорошо! — тут же подняла голову моя натура, травмированная детским домом.
— Маленьких — да, а таких, как этот, — запросто! — мотнув головой, задрала она носик, отчего зеленые пряди взметнулись вверх и забавно опустились на плечи.
Невесомые они у нее, что ли? Или магия какая?
— Я Кэтрин, из другой академии по обмену опытом, так сказать. Ага. Поднимать уровень знаний… — со вздохом представилась. Раз начала врать, то буду врать до конца.
— Э-э-эм… А так разве кто-то делает? — спросила это зеленоголовое чудо, хлопая на меня ресницами. Ну блин, я же не парень. Но со стороны выглядело забавно, она вдруг опомнилась и представилась: — Я Люси.
— Слышь, зеленая, это что за мышь? — поинтересовался высокий парень с соломенными волосами и янтарным цветом глаз, неожиданно появляясь в дверном проеме.
— Сам ты мышь! — возмутилась от всей души.
А вот енот куда-то смылся от греха подальше. Люси втянула голову в плечи и тихо промямлила:
— Соседку мне Маршалл привел…
— Тебе слова не давали! — Парень толкнул меня в плечо и тут же пролетел несколько метров по комнате, пока не врезался в стол.
— Это тебе его не давали, Маркус! — прямо из коридора проворчал Кори и перебрал пальцами в воздухе.
Моего обидчика в буквальном смысле слова ветром сдуло. Я только и успела, что прижаться к стеночке, когда он пролетал мимо.
— Что, фиалка, уже обижают? — спросил заводила Ландс, заходя в комнату. — Отстой обстановка, но мы это исправим! — проворчал, смерив хмурым взглядом интерьер.
— Нормальная обстановка! — возмутилась, хотя сама еще толком не осмотрелась, прикрыла за собой дверь.
— Где нормальная-то? Глаза разуй! Шторы выгоревшие, ковра никакого нет, кровать, поди, скрипит… — продолжил он осматривать комнату. — Да и соседка. Люси, тебе придется съехать! — сказал он, посмотрев на девушку.
— Но… — попыталась она возразить, а огромные глаза тут же заблестели от слез.
— Никаких «но». И чем быстрее, тем лучше! — наконец-то подала голос Кристин.
— Стойте, есть куда съехать? — спросила посмотрев на несчастную соседку.
— Но тебе же сюда сказали вселяться? — уточнил Кори, наморщив лоб.
— Меня енот только что привел, а Люси сколько тут живет? — спросила, скрестив руки на груди.
— Ой, да ладно, — вздохнула Крис. — Все равно нам учиться в одной группе, давай со мной в комнате жить будешь? — предложила она.
— Я не против, — пожала плечами и направилась к двери, с трудом сдержав облегченный вздох.
Едва мы вошли в апартаменты Крис, как у меня глаза сначала разбежались в стороны, а потом обнялись прямо у переносицы. Все бы неплохо, но! Создалось ощущение, что я попала в музей. Причем какого-то старинного замка…
Вся мебель была украшена искусной резьбой и отполирована до блеска. Белый ковер с длинным ворсом устилал весь пол, на подоконнике стояли нежно-розовые цветы, а шелковые занавески развевались от легкого ветерка, задувавшего в раскрытые ставни.
— Так, ротик прикрываем, — рассмеялся Кори. — Крис у нас роскошь любит, так что не удивляйся.
Он прошелся по ковру, не удосужившись снять сапоги, и плюхнулся на кровать, застеленную покрывалом из зеленого бархата.
— Да, не стесняйся, Кэтрин… — подмигнула мне Кристин. — Проходи, чувствуй
