Баронесса поморщилась.
- Завтра всё узнаешь.
- Почему не сегодня? Он очень стар? У него есть титул или мой жених из простолюдинов? – Дениз в волнении стиснула кулачки. – Почему мне никто ничего о нём не рассказывает?
- Радуйся, что хоть кто-то обратил на тебя внимание! – хмыкнула баронесса. – Не в твоём положении привередничать. Завтра увидишь жениха. А сейчас выслушай, что я обязана тебе рассказать.
Дени огорчённо вздохнула – видимо, её жених не только простолюдин, но ещё стар, уродлив и, наверняка, имеет скверный характер. Поэтому и не рассказывают, боятся, что попробует сбежать. Не понимают, что Дени не сможет оставить няню, а та и по комнате еле ходит, с ней далеко не убежишь.
Глупо было надеяться, что отчим подберёт ей симпатичного и молодого мужа. Мачеха права – кого из молодых аристократов заинтересует двадцатипятилетняя сирота? Ладно, хуже, чем здесь ей, наверное, уже нигде не будет. Пусть старый и уродливый, лишь бы разрешил забрать к себе няню. А она постарается стать ему хорошей женой.
- Итак, завтра ты станешь замужней женщиной, - снова заговорила мачеха. – В храме веди себя тихо, говори только тогда, когда жрец обратится к тебе напрямую. Глаз на жениха не поднимай, успеешь ещё наглядеться. Сзади будет стоять младший жрец, подсказывать, что нужно делать. Слушай его и выполняй всё в точности!
В дверь постучали – служанка принесла два бокала и горячий отвар в кувшинчике.
Баронесса дождалась, когда они останутся одни, и продолжила.
- Помни, что после брачного обряда ты переходишь в полное подчинение супруга. Не спорь, не перечь, не болтай, когда не спрашивают – мужчины этого не любят. Слушай, что говорит муж, старайся ему угодить. В брачную ночь муж войдёт к тебе в спальню и ляжет рядом. Не вздумай кричать или убегать, только опозоришься и нас опозоришь! Ты должна позволить мужу делать всё, что он хочет. Помни, что он имеет на это полное право!
- И что он захочет сделать? – разъяснения мачехи ни разу не успокаивали. Наоборот, Дениз захотелось сбежать, чтоб никакого замужа.
- Увидишь. Да не трясись, не ты первая, не ты последняя. От этого никто не умирает, хотя для женщины это не особенно приятно. Ничего, потерпишь, мужчины без этого не могут. Ляжешь на спину, если страшно – закрой глаза и читай про себя молитву Трём Братьям. Супруг сам всё сделает, главное, не сопротивляйся и, упаси Трое, не реви, не отталкивай и не шевелись! В общем, твоё дело не мешать мужу и во всём ему подчиняться, поняла?
- Поняла, - помертвевшими губами прошептала Дениз.
- Тогда я выполнила свои обязанности, - баронесса протянула руку и налила отвар в оба бокала. Взяла один себе, а на второй показала падчерице. - Пей и ложись. Тебя разбудят за два часа до рассвета. Сначала ванна, потом служанки помогут тебе облачиться и сделают причёску. Обручение состоится через час после рассвета и сразу за ним, только ты переоденешься в свадебный наряд, будет брачный обряд.
Дени поднесла бокал к носу, втянула терпкий аромат трав, и пригубила, стараясь не обжечься.
Горький!
- Пей, пей, - поощрила баронесса. – Не самый вкусный, зато полезный.
Тут в дверь снова постучали, просунулась голова служанки, и мачеха отвлеклась, отвечая на её вопросы.
Дениз ещё раз понюхала отвар, а потом быстро опустила руку вниз и отлила часть прямо на свисающую почти до пола скатерть. Стекая по ткани и тут же в неё впитываясь, жидкость оставила после себя большое бурое пятно, но зато мачеха не услышала журчания.
- Допивай, - как только служанка исчезла, Летиция заглянула в бокал, оценивая уровень отвара.
Пришлось выпить – кто знает, не сделай она это добровольно, мачеха могла и силой залить. Позвать служанку или барона… Хорошо, что в бокале оставался всего глоток!
- Вот и хорошо! – сразу подобрела баронесса. – Пойдём, я помогу тебе раздеться и подоткну одеяло. Поухаживаю, как мать за дочерью.
Дени бросило в пот, тревожные колокольчики били прямо в виски – нечисто, ой, нечисто!
Стараясь не показать, насколько она встревожена, девушка разделась до сорочки и спешно нырнула в кровать. Мачеха потрогала одеяло – видимо, в её представлении это и было – «подоткнула».
- Сладкой ночи, Дениз! – нехорошо улыбнувшись, промолвила баронесса и покинула комнату.
- Полчаса назад она выпила зелье, - бросилась Летиция навстречу мужу. – Оно уже должно подействовать! Где ты ходишь, мы теряем время! Надо пойти к её комнате и проследить, чтобы конюх всё сделал, как договорились, но я не могу там находиться, ты же понимаешь? Придётся идти тебе.
- Я только что оттуда, - ответил барон. – Жена, я такое узнал! Мы едва не совершили самую большую ошибку в жизни, спасибо Трём, отвели беду! – бледный до синевы барон пересёк комнату и вцепился в кувшин, который приготовили для утреннего умывания. Крупными глотками, не обращая внимания на воду, которая лилась ему на грудь, барон в один присест выхлебал не меньше половины кувшина.
- Что такое? – пролепетала Летиция. – Что ты узнал? Что-то важное?
- Очень! Эта свадьба, во что бы то ни стало должна состояться! Герцог сравняет нас с землёй, если сделка сорвётся.
- Армат, объясни!
- После, сначала я должен убедиться, что девчонка не покинет комнату в поисках мужчины. Она много выпила?
- Полный бокал.
- Значит, её скоро так скрутит, что она на стену полезет. Надо было запереть её дверь! Идём со мной! Придётся всю ночь её караулить, иначе мне не сносить головы. Я займусь запорами, а ты принеси мне горячего отвару и буженины с хлебом, - супруг поставил кувшин на край стола и пошёл из комнаты, не оглянувшись, когда сосуд, покачавшись, упал на пол, разлетевшись на глиняные и водяные осколки.
Баронесса, поколебавшись, отправилась за супругом.
Падчерицу несколько лет назад отселили в дальнее крыло, где кроме комнаты Дениз, более-менее обитаемой была только комнатка её няни. Правда, старуха туда заходила лишь для сна, и то не каждую ночь, предпочитая почти всё своё время проводить подле молодой баронессы.
Даркей в первую очередь подошёл к двери в комнату старухи и проверил, задвинут ли засов. Засов был на месте, а из комнаты не доносилось ни звука – няня или спала, или притаилась. Судьба старой женщины ни капли барона не интересовала. Его бы воля – давно выбросил бы её за ворота. Но нянька оказалась единственным слабым местом падчерицы. С её помощью, вернее, угрожая расправой над старухой, отчиму удалось держать строптивую нахлебницу в подчинении целых восемь лет. А как бы он ещё воздействовал на мерзавку? Физически наказывать, лишать еды, запирать в подвал или запугивать, он не смел – вдруг Его величество вспомнит о сироте и прикажет доставить её во дворец? Падчерица должна находиться в полном здравии, чтобы он мог в любой момент продемонстрировать, что заботится о Дениз, как положено. Старуха оказалась кстати.
- Армат, расскажи, что ты узнал? – баронесса вернулась с подносом, уставленным разной снедью. – Ты что, собираешься сидеть прямо здесь, в коридоре? Что подумают слуги?
- Плевать на слуг. Невеста должна быть готова в назначенное время и выглядеть очаровательно! Не стой, сходи, принеси ещё стул, не видишь, что здесь некуда поставить тарелки? – отреагировал барон.
Жена вернулась не с одним, а с двумя стульями.
- Мне стоять, что ли? – возмущённо ответила она на невысказанный вопрос супруга. – Я узнаю, наконец, почему ты отменил отличный план? Ты понимаешь, что мы ничего не сможем противопоставить герцогу, если он решит нас наказать, наслушавшись наветов Дениз? У нас дети, Армат. Подумай, ещё не поздно вернуть конюха!
- О, можешь не переживать, Его светлость никогда не пойдёт на поводу у жены! Больше скажу – когда Дениз выйдет за него замуж, можешь смело считать, что она умерла. Но если завтра она не станет его женой, умрём уже мы. Поэтому ни я, ни ты, ни на шаг от девчонки не отойдём, пока обряд не будет завершён.
- У герцога уже были жёны, и они все умерли? Он убивает жён? Какой по счёту станет Дениз? – оживилась баронесса.
