идея. - подхватил Навицкий-старший. - Значит вы занимаетесь соревнованием. - он ткнул пальцем в меня и Дена. - А мы с вами, — он посмотрел на Верховную, — подумаем, как попасть к Жрице.
- А я? - подал голос мальчишка.
- А ты, пока, глаз с Алисы не спускаешь и ничего, ни кому не говоришь. - строго произнёс директор.
Ну, за лисёнком я уж присмотрю. Теперь, когда я вернулся, увидел её, боюсь, я не способен больше держаться на расстоянии. Мы придумаем что-нибудь с этим договором. Найдём, как разорвать его без потерь. Дьявол! Мы обязаны! Отдать своего лисёнка я не могу. Правда, простит ли она меня?
День сегодня выдался насыщенный в эмоциональном плане. Забытые чувства нахлынули и затопили меня с головой. И горячая ванна не помогла привести мысли в порядок. И всё также дрожа всем телом под одеялом, я лежала на постели, с широко раскрытыми глазами и никак не могла расслабиться.
Весь день прошёл как в тумане, а уж за столом и вообще думала лишь о том, как поскорее спрятаться в своей комнате от этого пронизывающего взгляда. Даже не обратила на очередной спор сестры с Даном внимание. Она вечно его цепляет. А он её дразнит в своей ленивой манере и это её ещё больше заводит. И когда она только повзрослеет? Хотя я когда-то тоже была такой. Отстаивала свою точку зрения, и не слышала доводов рассудка.
И сейчас я словно вернулась в тот день, когда мы вот так же все сидели за столом. С той лишь разницей, что четыре года назад, ужин был посвящён отъезду дяди Жени, а сегодня мы, как бы, собрались по поводу его приезда. В тот день мы впервые познакомились с Даней. И как-то так получилось, что мы с ним быстро нашли общий язык. Может, это было связанно с тем, что он поступал в Академию. А может, потому что Дан отвлекал меня от тяжёлого чувства расставания с человеком, к которому я испытывала далеко не родственные чувства. И вот тогда меня осенило: "Жека просто не знает о моих чувствах. Если я ему признаюсь, он не уедет. Он останется со мной..."
Какой же я была наивной. Вздохнув, я перевела взгляд на узоры полутонов на белоснежной стене, создаваемые игрой света, проходящего сквозь шторы. Горячие слёзы подступили к глазам. Всё ещё глядя на стену, но уже более не видя её, перед глазами ярко вспыхнули обрывки и целостные картинки тех далеких дней. Он - мой Жека. Он всегда был рядом, сколько я себя помнила. Он всегда принимал участие во всех моих детских шалостях. Неудивительно, что наивное сердечко выбрало его, как объект первой влюбленности. Он был моим воплощением мужественности, красоты, внимания и девичьих грёз.
Пронизывая время, память вернула меня на четыре года назад. И вот я окунулась в тот душевный трепет, который был вызван желанием признаться в своей любви. Стремясь отогнать неприятное унизительное воспоминание того вечера, я заворочалась в кровати. Мне так не хотелось ворошить свое полное наивности и простодушия прошлое, но память нашла лазейку...
И вот я влетаю в библиотеку, в которой две минуты назад скрылся дядя Женя.
- Жека, ты не можешь уехать. - Я подлетела к нему и вцепилась в его рубашку руками, пытаясь заглянуть в глаза.
- Нет, лисёнок, — его глаза полыхнули серебром, когда он посмотрел на меня. - Я не могу остаться.
- А как же я? - прильнув к нему, я затаила дыхание в ожидании ответа.
Но он медлил. Окинул меня своим теплым, чуть потемневшим взглядом. Провел пальцами по щеке, убрал локон за ушко.
- А ты поступишь в Академию, как и хотела. - хрипло произнёс он, проведя рукой по спине, сжал талию. - Найдёшь друзей, встретишь первую любовь...
- Но я уже нашла! - его рука на талии напряглась, а взгляд ещё больше потемнел. - Я тебя люблю.
- Маленькая моя, — мужчина улыбнулся мне той самой неотразимой улыбкой, заставляющей биться моё сердце быстрее. - Ты слишком молода и принимаешь простую привязанность за чувства, которых и нет в помине...
- Это не привязанность! Я люблю! Люблю! - застучала по его груди кулачками. - А ты бросаешь меня! Ты же обещал мне...
- Тш-ш-ш, лисёнок, — он обхватил мою голову руками и стёр большими пальцами слёзы, которые я даже не заметила, как полились и мягко произнёс: - Я не бросаю тебя. Просто так надо. Поверь, так для тебя будет лучше. Я намного старше тебя, красавица. Тебе надо отдать свою симпатию кому-нибудь помоложе, который сможет по достоинству оценить твой дар...
- Симпатию? Оценить? - я вырвалась из объятий и отступила на шаг. Волна обиды накрыла меня. Я в любви признаюсь, а мне про дар, симпатию и возраст... - Вы правы, Евгений Михайлович, так лучше. - Я старалась, чтобы мой голос не дрожал и звучал как можно естественнее. Обида клокотала, ища выход. - И как говорит моя мама: будете в наших краях - заходите. Может, к тому времени я уже найду себе кого помоложе. А может, уже выйду замуж и детей нарожаю.
На лице мужчины не дрогнул ни единый мускул, он продолжал излучать непоколебимую уверенность. Он не жалел. Остатки грёз разбились о горькую реальность. Мне вдруг стало жаль себя настолько, что слёзы, которые только-только успели высохнуть, грозили хлынуть потоком. Я распрямила плечи, окинула взглядом мужчину, которого любила, запоминая каждую деталь, чтоб потом холить и лелеять свою мечту и, высоко задрав подбородок, произнесла:
- Счастливого пути.
Развернулась, собираясь уходить, когда меня настиг тихий голос:
- Будь счастлива, лисёнок.
Вздрогнув, я проснулась. Слёзы ручьями лились из моих глаз, как и четыре года назад, когда он уехал. И как три года назад, когда он не приехал на моё поступление, а прислал подвеску с запиской "Поздравляю". А вот когда он не вернулся по окончанию контракта, я уже не плакала. Хотя и ждала. Думала, приедет и спасёт меня от договорного брака, но нет. Так почему сейчас я снова плачу? Грудь разрывает от жгучей боли, горло сдавило спазмом, а тело начинает натуральным образом колотить. Зачем он вернулся? Зачем? Я же научилась жить без него. Я смирилась. Мне надо взять себя в руки. С трудом передвигая измученное тело, я вылезла из кровати и подошла к окну. В предрассветных сумерках,
